Я застыла от ужаса. Неужели сила двух артефактов убила ее? Может быть, это лучевая болезнь?
Свекровь тем временем повернулась и, тыча пальцем мне грудь, продолжила:
– Если с моей девочкой что-то случится, я тебя со свету сживу!
Я не стала напоминать, что Лилиана сама вызвалась провести процедуру обезболивания. Да и кто мог предположить, что все так пойдет? Но в одном она была права: рыцарь здесь оказался по моей вине. Оглянулась, чтобы найти поддержку у Вовчика или Шера, но они не смотрели в мою сторону. Тоже считают меня виновной?
– А где сейчас Лилиана? – спросила я, так как в доме ее не наблюдала.
– Лекарь забрал ее с собой, – ответил Вовчик.
Я с облегчением выдохнула: ну, хоть кто-то разговаривает со мной.
– Сказал, что у девочки вдвойне интересный случай, – всхлипнула свекровь, – первый такой за всю его врачебную практику.
Тут я не могла с ней не согласиться: терпеть не могу, когда врачу случай кажется интересным. Это значит, что диагностика будет долгой, а лечение дорогостоящим. Да еще и пройдет все не от того, что доктор пропишет, а от случайного стечения обстоятельств.
– А почему вы здесь, а не в лечебнице? – спросила я. – Все плохо?
– Нет, лекарь забрал ее с собой и сказал, что сообщит новости, – подал голос Шер, – ну и за Гансом должен кто-то присматривать.
При звуке имени раненого рыцаря свекровь аж передернуло. Она резко подскочила и убежала на кухню, где стала слишком громко греметь посудой.
Воспользовавшись ее отсутствием, я встала и подошла к Гансу. При свекрови как-то не хотелось проявлять внимание к своему вчерашнему пациенту.
Обработанные чем-то фиолетовым раны немного подсохли. Крови не было. Рядом лежал вчерашний кристалл для снятия боли и жара. Лицо рыцаря, хоть и бледное, лишилось землистого оттенка, какой был вчера.
– Лекарь его осмотрел, – сказал Вовчик, – похвалил качество проведенной операции. Взял денег только за обработку раны и за то, что зарядил кристал Лилианы. Сказал, что Ганс поправится.
– В отличие от моей девочки! – заявила свекровь, которая, видимо, заскучала без зрителей и спустилась с кухни.
Я еще раз осмотрела раненого и осталась довольна своей работой. Но я переживала за Лилиану. Почему же ее родственники бездействуют? Может быть, ей что-то нужно сейчас? Почему в этом мире вообще все так пассивны и просто сидят и ждут, когда ситуация разрешится сама по себе. Так и вчера после поединка толпа народа стояла и молча смотрела на истекающего кровью поверженного рыцаря.
В комнате снова стало тихо. Казалось, что даже дыхание присутствующих звучит неуместно громко.
Гнетущую тишину разорвал внезапный хлопок – сработал артефакт перемещения и в комнате очутилась Лилиана.
Мы завороженно смотрели на нее, не в силах вымолвить ни слова. Мы узнавали ее и не узнавали одновременно.
Лицо девушки было идеально чистым, без единого волоска. Даже брови и ресницы пропали. Так же пропали волосы на голове, руках и, я уверена, на всех остальных частях тела.
Точно, лучевая болезнь! Бедная девочка!
Элеонора Капитоновна всхлипнула, картинно приложив платочек к глазам. Братья тоже смотрели на Лилиану с нескрываемым ужасом. А она… кажется, была абсолютно счастлива.
Несмотря на полное отсутствие бровей и ресниц, она выглядела довольно симпатичной девушкой, лицо которой больше не скрывалось под слоем шерсти. Наверное, шерсть пропала абсолютно везде, и девушка упивалась этим состоянием.
– Ну, как я вам? – поинтересовалась Лилиана и покрутилась перед нами.
– А если обратиться в кошку, ты тоже будешь, кхм, голая? – поинтересовался Шер.
– Не пробовала, – растерялась Ли.
Легкий хлопок, и на ковре сидит абсолютно лысая, но вполне изящная кошечка. Она не приобрела аристократической надменности породы сфинкс. Нет, она выглядела, как обычная дворовая кошка, которой сделали тотальную эпиляцию.
Смущенно осмотрев себя, Ли решила вернуться в человеческую форму.
– Так мне нравится больше, – сказала она, снова обратившись человеком.
– Что сказал лекарь? – подавленным голосом спросила Элеонора Капитоновна.
– Сказал, что произошел выплеск энергии, два артефакта вошли в резонанс. Изменения, скорее всего, необратимые, – вздохнула девушка.
Она сделала привычное движение, чтобы поправить прическу, которой не было.
– Бедная моя девочка! – начала причитать свекровь. – Так и останешься никому не нужной. Помыкаешься по свету, а потом вернешься к матери. Я тебя любой приму!
Кажется, Лилиана не очень хотела возвращаться под крыло удушающей материнской заботы.
– Но можно же что-то сделать с помощью косметики, – заметила я.
– Молчи! Ты уже свое дело сделала! – метнула на меня испепеляющий взгляд Элеонора Капитоновна.
– Какой косметики? – зацепилась за мою фразу Ли.
Я посмотрела на свекровь: сиреневые тени, подкрашенные губы, яркий лак на ногтях. Декоративная косметика в этом мире точно существует.
– С помощью декоративной косметики можно подрисовать брови, сделать стрелки на глазах. Она продается там же, где средства для эпиляции, – пояснила я.
Понятно же, что девушка не пользовалась косметикой раньше из-за излишней волосатости. Но ногти-то она красила!
– Да что ты девочке голову-то забиваешь! Ну накрасится она, встретит кого, а потом он бросит ее, когда увидит настоящую и без прикрас? Лучше уж так. Мама не бросит.
Я с сомнением посмотрела на свекровь. Что-то неуловимо царапнуло в ее фразе.
– Лилиана, а где ты покупала лак для ногтей и средства для борьбы с волосами?
– Лак мама подарила, а с волосами я только щипчиками боролась, – скромно ответила девушка, – приличные девушки по таким местам не ходят.
– В смысле не ходят?! – вспыхнула я. – А помада, духи, бритва в конце концов?
Элеонора Капитоновна поджала губы, как она умеет – куриной попкой. А потом и вовсе отвернулась. На братьев рассчитывать не стоило, а Лилиана растерялась.
Наконец Шер спрыгнул с кресла и убежал куда-то, а потом вернулся с ворохом рекламных буклетов. Я быстро отыскала брошюрку с выгодными предложениями от крупного косметического магазина.
– Вот туда мы и отправимся, – решительно заявила я, – нам нужен артефакт перемещения и деньги. Идем кутить.
Видимо, я сказала таким тоном, что спорить со мной не стали. Нам вручили требуемое, и мы с Лилианой отправились в мир красоты и девичьей радости.
Магазин был огромным – этажа три. И здесь было все, от шампуня до декоративной косметики любого цвета и на любой кошелек.
Лилиана ходила, открыв рот, и не переставала удивляться ассортименту. Я же быстро нашла консультанта и обрисовала проблему.
Как хорошо жить в мире магии! Оказывается, здесь наращивают волосы путем нанесения состава на определенную поверхность кожи. Пара минут – и из вживленных волосяных луковиц пробивается тонкая поросль.
Баночка средства стоила неприлично дорого, но оно того стоило. Подсаженных волос хватит месяца на три, после чего процедуру придется повторить. Для головы дорого и нецелесообразно: за три месяца можно отрастить лишь небольшой ежик. А вот для бровей и ресниц подходило идеально.
Потратив половину выделенных денег на чудо-средство, мы отправились за помадой, тенями и прочими необходимыми для девочек вещами.
Услужливые консультанты показывали варианты макияжа прямо на нас.
Лилиана светилась от восторга. Еще никогда она не чувствовала себя такой красивой.
Уже направляясь к кассе, я поинтересовалась у консультанта, нет ли у них такого средства, которое помогает избавиться от волос. Он подумал, сказал, что это очень дорого, довольно больно, но действенно. Волосы с обработанного места пропадают навсегда. Процедура довольно сложная, поэтому проводится она только в специальных салонах, а обычному покупателю они такое не продадут, но могут дать контакты.
Получается, все это время у Лилианы была возможность избавиться от волос хотя бы на лице, пусть и дорого? А ей об этом никто не сказал. Неужели Элеонора Капитоновна не интересовалась тем, как решить проблему дочери? Или это было слишком удобно – иметь под рукой взрослую дочь, что не обзаведется семьей и всегда будет рядом, готовая услужить любимой маме, которая одна на всем свете ее не бросила.
Домой мы вернулись спустя пару часов. Красивые и довольные. В руках Лилианы были пакеты с различными средствами, я не стала покупать себе слишком много – незачем тут пытаться сразить кого-то своей красотой.
– Какие вы красотки! – присвистнул Шер.
А Вовчик только икнул, глядя на нас. Да уж, эмоциональное развитие у него так и осталось на уровне креветки.
– Пока вас не было, к этому, – свекровь кивнула в сторону Ганса, который теперь лежал на расстеленном диване, – лекарь приходил.
– И что с ним? – Лилиана, позабыла про все свои баночки, метнулась к рыцарю.
– Жить будет, – заявил Вовчик.
– Надеюсь, что не здесь, – заявила свекровь.
– И что с ним делать? – озадачилась я. – Нельзя же его на улицу. Вот так, без сознания.
– Конечно нельзя, – согласилась Лилиана, – я заберу его к себе. Поживет в моей квартире, пока не придет в себя!
Тон девушки не терпел никаких возражений. Я даже удивилась: откуда в такой тихой и скромной девочке столько дерзости?
Несмотря на рыдания свекрови о поруганной девичьей чести и о том, что с такой репутацией Лилиану точно никто замуж не возьмет, от своей затеи девушка не отказалась.
А после небрежно брошенной фразы: “Мама, а ты точно хотела, чтобы я вообще замуж когда-нибудь вышла?” – Элеонора Капитоновна и вовсе гордо удалилась. Но недалеко. На кухню. Видимо, чтобы проявить свою материнскую заботу об оставшихся под ее влиянием детях.
Переброску Ганса в скромное жилье Лилианы провели быстро. Квартирка оказалась настолько маленькой, что нам там и развернуться было особо негде. Крохотная комнатка с кроватью, шкафом и небольшим креслом, да кухня с двумя стульями у круглого столика.