– Главное, чтобы ты был в мире и согласии с собой. А если близкие не примут твой выбор, то ты сможешь найти новых соратников, которые тебя поддержат. Ну или будешь один, зато наконец-то ощутишь себя цельной личностью.
– А если я стану злодеем? – высказал он то, что его так тревожило.
– А тебе хочется быть злодеем?
– Нет, но я не знаю, куда может завести меня тот путь, который так манит.
– А ты и не узнаешь, пока будешь сидеть с мамой на кухне, кушать покупные пирожки и обсуждать меня. Очень символично: не настоящий ты, покупные пирожки, которые мама выдает за свои, и фиктивная жена, с которой ничего не связывает кроме того, что она не бесит! Что в твоей жизни настоящего?! – последние слова я почти прокричала.
Вовчик надолго задумался. Я бы и хотела пожалеть о том, что вспылила, но не получалось. Кажется, я все правильно сказала.
Оставив муженька одного, я удалилась к себе.
Тем временем занятия по артефакторике целиком меня захватили. Даже жаль, что в нашем мире эти знания не пригодятся. Но в отсутствии телевизора и интернета это было неплохое развлечение.
– Использовать артефакты парами следует очень осторожно, – рассказывала профессор Криж на очередном уроке, – казалось бы, все просто: берешь два камня и одним усиливаешь действие другого. Но без соответствующего опыта можно серьезно пострадать.
Кажется, это как раз случай Лилианы, когда она лечила Ганса. Я насторожилась и толкнула в бок задремавшего на диванчике Шера. Он лишь накрыл нос хвостом – очень достоверно прикидывается фамильяром.
– Многие по неопытности пытаются направить энергию артефакта силы в рабочий камень, пропустив ее через себя. И чем сильнее первый артефакт, тем мощнее воздействие на тело человека. Можно лишиться волос, зрения, получить ожоги и даже умереть.
По аудитории пронесся вздох. А я вспомнила бедняжку Ли, которая, оказывается, еще довольно легко отделалась.
– Правильнее будет мысленно направить оба артефакта в одну точку, чтобы их магическая сила, словно лучи, соединилась в том месте, на которое вы воздействуете, – продолжала профессор, – так вы сможете избежать негативного влияния на свой организм.
Жаль, мы не знали этого раньше. Хорошо, что Лилиана выжила после того, как попыталась спасти Ганса.
По дороге назад мы с Шером решили выйти из шара на одну остановку раньше и зайти за мороженым, которое было в этом мире умопомрачительно вкусным. По нему я точно буду скучать, когда вернусь домой. А еще по прогулкам и ничего не значащей болтовне с Шером.
Дома нас ждал сюрприз. Во дворе под яблоней стоял знакомый конь. Неужели Ганс пожаловал?
– Что-то мне тревожно, – сказал Шершус, глядя на наш маленький фамильный замок.
Мы поспешили внутрь, гонимые чувством беспокойства.
Я зажмурилась и распахнула дверь. Казалось, что от воплей дрожали стены.
Посреди гостиной стояла разъяренная Элеонора Капитоновна и кричала:
– Не пущу! Ты сама не понимаешь, на что себя обрекаешь!
Напротив нее стояли Ганс и Лилиана. Девушка была очаровательна в яркой бандане, которая была повязана вокруг лысой головки. На лице макияж, бровки, реснички. А о сходстве с кошками говорили лишь немного заостренные ушки, да маленький вздернутый носик.
Лилиана рыдала на груди у рыцаря, который выглядел вполне буднично: светлая рубашка, льняные штаны. Никаких мечей и доспехов.
– Мадам, – сказал Ганс спокойно, – я пришел просить руки Вашей дочери, но это простая формальность. Я наконец-то встретил девушку, которую хочется не только украсть, но и оставить себе, оберегать ее и заботиться.
– Что ты ей можешь дать?! – кричала моя свекровь. – Ты гол и нищ! Моя девочка особенная и должна жить рядом с матерью!
– Ваша девочка особенная. Но теперь это моя любимая, с которой я хочу прожить жизнь и завести детей.
– Где она будет их рожать? На коне?
– Я получил работу тренера юношеской сборной в столице. На первое время нам предоставят небольшую квартиру, а после того, как мы поженимся и заведем детей, то сможем перебраться в дом в пригороде.
– Лилиана, я не разрешаю тебе выходить за него! Ты пожалеешь об этом! Он так и останется рыцарем, безответственным скитальцем, и тебя заставит мотаться с ним по стране! Оставайся дома, с любящей семьей!
Бедняжка Ли продолжала размазывать слезы, а заодно и косметику. Будет ли у нее хоть один шанс на личную жизнь, если она откажется от чувств к Гансу?
Я оглянулась на группу поддержки. Вовчик стоял в проеме двери мрачнее тучи. Он молчал, но, казалось, еще мгновение и взорвется. Шер просто отошел в сторону, чтобы его не зацепило в пылу семейной драмы. Маленьким всегда достается больше всех.
Наконец, Лилиана перестала рыдать, вытерла слезы и посмотрела на мать. Та улыбнулась дочери, надеясь, что ее слова возымели эффект.
– Я сделала выбор. Он сложный. Жаль, что ты не приняла его и не позволила жить своей жизнью. Значит, я сделаю это без твоего разрешения. Пойдем, Ганс!
Девушка взяла за руку жениха, и они направились к выходу.
– Удачи, – шепнула я, пропуская их к двери.
– Беги отсюда, как только сможешь, – улыбнулась она мне в ответ.
– Кстати, свой рыцарский доспех и коня я забирать не буду, – сказал на прощание Ганс, – в столице нам негде будет выгуливать Росинанта. Да и доспех займет полшкафа. Надеюсь, сможете пристроить их в добрые руки.
Отойдя на пару шагов от замка, они активировали артефакт перемещения и растворились в воздухе.
– Ууууу! Чудовище! – кричала Элеонора Капитоновна в гневе. – Запутал мою бедную девочку, выкрал очередную принцессу!
– А я думаю, что она заслужила право на счастье, – сказала я и вышла во двор.
Вслед мне неслись крики и проклятия, свекровь грозилась найти Вовчику новую правильную жену и сослать меня в мой убогий мир, как можно скорее. Наконец-то наши желания совпали. Жаль, до развода оставалось еще больше месяца.
После отъезда Лилианы прошло несколько дней. Вовчик ходил мрачнее тучи, разговаривал только с конем Росинантом, которого решил оставить себе, и уже скормил ему почти весь запас морковки.
По вечерам супруг подолгу сидел один на крыше замка и старательно избегал общения. Меня же полностью устраивало общество Шера. Да и одной тоже было неплохо. Если не брать в расчет смутное ощущение нарастающей тревоги. Чем ближе был день, когда я буду свободна, тем тревожнее было.
Как-то вечером мы с Шером сидели у открытого окна на кухне и пили чай.
Солнце почти село. От него осталась только оранжевая долька на горизонте. Город медленно тонул в сумерках, на улицах, как светлячки, зажигались магические фонари. Дул теплый влажный ветер, принося сладкий запах цветов и прелых листьев. Будто одновременно пахло и летом, и осенью. В этом мире смена времен года ощущалась не очень сильно, просто лето было то холодным, то теплым и влажным.
– Скажи, тебе не кажется, что происходит что-то странное? – спросила я, наблюдая, как ломтик солнца становится все меньше.
– Ты про что? – спросил Шершус, деловито размешивая в чае сахар.
– Вовчик ведет себя необычно.
– Да нееееет, – лениво протянул Шер, – он с детства таким дурачком был. Не заметил в нем ничего странного.
Внезапно из густой тени вынырнул темный силуэт дракона и стремительно пронесся по еще бледному небосводу. В отличие от Вовчика, этот экземпляр был хорошо сложен и совершенно не походил на креветку.
– Здесь есть еще драконы? – спросила я.
– Нет, только Владомирус, – ответил Шер, который все еще смотрел в чашку.
– А это тогда кто? – ткнула я пальцем в силуэт грациозного исполина на фоне почти погасшего заката. – Явно не наш.
– Не видел его ни разу, – удивился мой собеседник, – да ты же знаешь, что драконы у нас – большая редкость. Может, дальний родственник моего братца прилетел бабулю навестить?
– Ядвига Адальбертовна говорила, что в роду больше не осталось никого, – вспомнила я, – даже близнецы не смогут оборачиваться.
Небосвод стремительно темнел, и вскоре мы перестали различать загадочный силуэт.
Спустя четверть часа сверху спустился Вовчик. Был он, как обычно, не в духе.
– У коня закончился корм, – проворчал он, пнув плетеную корзинку, стоявшую в углу.
– Сходи на рынок или закажи доставку, – сказала я.
– Закупкой продуктов в семье должна заниматься женщина! – тут же вскинулся муженек.
– Как же ты жил, пока в этом доме не появилась я?
– Тогда обо мне заботилась мать. Но нельзя же всю жизнь пользоваться ее добротой! – заявил он.
– Конечно нельзя, – подтвердила я, – стоит уже стать самостоятельным и подумать, как ты будешь справляться один, когда мы разведемся.
– Ты только и думаешь, как бы увильнуть от выполнения своих обязанностей! И на свои курсы сбежать! Еще не известно, что ты там делаешь!
С каждой произнесенной Вовчиком фразой мне казалось, что я разговариваю не с ним, а с его мамой, настолько все слова, которые говорил муженек, были ему не свойственны. А вот услышать такие обвинения из уст Элеоноры Капитоновны вполне можно было. Особенно после того, как неблагодарна Лилиана сбежала с охмурившим ее рыцарем.
– Между прочим, я выполнила все, что должна была, согласно договору, и теперь просто жду, когда меня отправят домой. А тебе тогда мама подыщет подходящую правильную принцессу из хорошей семьи.
– Мне не нужна правильная принцесса! – почти что прошипел он. – Я хочу, чтобы жена слушалась своего мужа!
Глаза Вовчика горели недобрым огнем. Он приближался ко мне с грацией опасного хищника, готового вот-вот прыгнуть и вцепиться когтями, клыками… Я завороженно смотрела на него, не в силах сдвинуться с места, покорно ожидая своей участи. Его властный взгляд подчинял меня.
– Не смей! – внезапно крикнул Шершус и огрел брата сковородкой по затылку.
– Эй, ты чего дерешься? – обиженно спросил Вовчик своим обычным голосом, потирая ушибленное место.
Наваждение спало, и я смогла шевелиться. Как только руки снова начали меня слушаться, я залепила муженьку звонкую пощечину.