– Нужно провести тесты в безопасном месте. Здесь оно есть, ты же знаешь, – Леон выглядел строго.
– Знаю, – меня передернуло от воспоминаний о клетке. – Иди сам там посиди, Леон. А меня оставьте в покое. Я и так пять лет просидел на одном упрямстве и уважению к главам. Все. Точка. Больше. Меня. Не. Запрут.
Я посмотрел на врача. Знал уже этот взгляд, словно говорящий: “Пациент не всегда прав, он иногда не знает, что для него лучше”.
– Я думал, Леон, ты меня поймешь. Ты сам был заперт в теле зверя несколько лет. Жил в зоопарке.
– Именно поэтому я тебе говорю, что не надо торопиться выписываться. Останься под наблюдением.
Я посмотрел на отца. Много раз видел это выражение на его лице. Оно означало: “Надо, сын. Потерпи”.
Я встал на ноги, ощущая напряжение в воздухе. Видел руку Леона в кармане наготове. Надеюсь, он вколол мне не то, что меня вырубит, чтобы я проснулся за решеткой. Надеюсь, это было успокоительное. Но вот сейчас его рука точно тянется за порцией чего-то, что подкосит мои ноги.
– Не стоит, – предупредил я. – Я прижму тебя к полу быстрее, ты знаешь, уже проходили.
– Я сейчас уйду, и никто меня не остановит, если не хочет, чтобы все немного повалялись на полу, – сказал я.Рука Леона заметно расслабилась. Отличный врач и чертов фанатик своего дела. Когда я жил у Бродячих, он достал меня своими анализами. Иногда приходилось применять ментальную силу – по другому он не понимал.
– Нет.– Сань, остынь, – Леон молниеносно сменил тон с назидательного на дружеский. – Давай посидим, поболтаем. Мы просто присмотрим за тобой.
– Но у меня есть предположение, что с тобой, – пытался заинтересовать меня врач и так, и этак.
– Саш, – мама крикнула мне вслед. – Поехали домой.– Мне неинтересны твои теории про дикость. Сам с собой разберусь, – я подвинул доктора плечом, кивнул родителям и пошел на выход.
– Потом, мам, – ответил я, не оборачиваясь.
– Оставь, – услышал я голос отца, когда уже был в коридоре.
Я вышел на улицу, уже зная, что меня так ждет. Я слышал знакомый звук подготовки дротиков с лошадиными дозами снотворного. Уже проходил. Помню. Сколько в это раз всадят? Сотню?Я взлохматил волосы, тряхнул головой и пошел быстрее. Мне нужна передышка где-нибудь вдали от этого кордебалета. Я хочу собраться с мыслями и все как следует обдумать. Дичаю? Больше не истинный? Сделал больно Лисене? Что из этого правда? Я выпустил когти и втянул внутрь. Все с моим зверем в порядке. Я прекрасно себя чувствую. Пожалуй, даже лучше, чем раньше. Все мои органы чувств словно обострены.
Меня встретил Тень, глава Бродячих:
– Саш, давай поговорим.
Я посмотрел на десяток стволов с транквилизаторами, направленными на меня:
– Вот так будем разговаривать?
– Опустите, – приказ лидер наемников, и все стволы уставились в землю. – Теперь поговорим?
– Настя тебя зовет.– Нет. Мне нечего сказать, – я опустил голову перед тем сверхом, которого всегда уважал. – Сначала в себе надо разобраться.
Сестра? Да, она бы меня поняла. У нее тоже были серьезные проблемы с истинностью.
– Не сейчас. Зайду в другой раз в гости.
Я пошел к своей машине. ощущая наставленные в спину стволы. Одна команда Тени, и меня оставят здесь. Заставят. Вынудят. Но потом пожалеют, потому что я выберусь. Но не прощу. Никогда.В голове какая-то мешанина всего. Шестеренки скрипели.
Всему есть предел, и вот он – мой.
Я открыл дверь своего ретро-крокодила, взял ковбойскую шляпу с торпеды и надел на голову. Завел железного коня, да машине немного поработать.
Я хотел показать, что не боюсь их. Что не бегу в ужасе, под давлением зверя, в лес. Нет, я сел в машину, я дал ей поработать, и я поеду медленно и уверенно, если мне дадут отсюда выехать.
Я нажал на педаль газа. Посмотрел на Тень.
Он кивнул.
Всегда знал, что он нормальный мужик!
***
Леся
Да, мы отдалились, но я не была уверена, что этого захотела девушка. Я сама уже не стремилась к общению ни с кем. Раньше меня задевало все, малейшее непонимание моей позиции, взгляд с сомнением, слова, что я все равно вернусь к Саше. Сейчас же я получила уверенность в том, что никто не посмеет давить на меня истинностью.Я давно не помню, чтобы мне было так хорошо. Просто ужинать дома, просто болтать с подружкой о глупостях и ценностях, просто спокойно пройти мимо других, не боясь услышать в свой адрес колкость. Я все-таки позвала Есению ночевать к себе. Подумала: почему нет? Попробую.
Это что же, получается, все были мои собственные страхи? Передергивает от этого слова! А всем, кто поднимет эту тему, могу в глаза сказать: у меня есть свидетели – я больше не пара Саши. Сначала мне казалось, что я ни слова не скажу Есе про него и сама не дам обсуждать свою личную жизнь. Однако, сама не заметила, как выложила ей все и получила такую поддержку, что пожалела, что не связалась с Есенькой раньше. Оказывается, она бы не осудила. Она бы поддержала.
– Может, останешься? – спросила Есения. – Зачем тебе теперь жить отдельно?Мы заснули под утро. К завтраку выползли сонные, но довольные. Мама светилась, папа непривычно широко улыбался.
А я уже начала самостоятельную жизнь. Да, неприглядную. Да, опасную. Но вот так вернуться? Все равно, что расписаться для всех в собственной несостоятельности. Раз ушла – ушла.Родители словно застыли в ожидании моего ответа.
– Я лучше буду часто заходить в гости, – улыбнулась я.
– Мы скучаем, – с улыбкой заметила мама.
– А вы не хотите ребеночка завести? – спросила Еся со всей ее непосредственностью.
Мама с папой переглянулись.
– Кхэм-кхэм, да даже не думали, – откашлялся в кулак отец.
– Ну да. Не тот возраст.
– У вас всего один ребенок. Мама всегда возмущается на папу, что он, хоть и не песец, но слишком плодовитый. И что даже песец умеет контролировать этот процесс.
Никс закашлялся окончательно. Я покосилась на подругу. Вот дает! Не верю, что она не понимает, что говорит. Вот это невинная провокация.
– У нас еще Леся непристроенная. Нам есть чем голову занять, – мама натянуто улыбнулась.Еся, ты выросла той еще штучкой!
– Ой, не валите на меня. Я уже выросла. Тем более, съехала. Вы тут одни. Хоть каждый день свидание устраивайте, – пошутила я.
– Так, молодежь! – папа резко вскочил из-за стола. – Что-то я смотрю, мне тут одному неудобно от таких разговоров. Я пойду.
– Но ты же взял выходной, чтобы побыть с Олесей, – пробормотала мама.
Никс выпучил глаза:
– Точно. Забыл.
Как давно у меня не болели щеки от смеха! Как давно мне не было так хорошо!Таким я отца еще не видела. И это вызвало смех. Глядя на меня, засмеялась и Есенька, а потом и мама. Следом папа подхватил наш гогот.
Еська доела завтрак и попрощалась, взяв с меня обещание не пропадать.
– Куда поедем? – спросила мама.
Я посмотрела на родителей:
– Куда угодно, лишь бы с вами.
Папа покачал головой:
– Как будто кто-то тебе мешал это делать с нами в другие дни. Ты словно из-за границы вернулась.
– Так и есть пап.
– Мне пора, – обратилась я к родителям после завтрака.Я вернулась из-за грани. Вторая ночь в доме родителей прошла еще лучше, чем первая. Мы нарушили все правила строго папиного режима сна и полночи смотрели комедии. Заснули все вместе на огромном разложенном диване гостиной, а проснулись в полдень. Я открыла глаза с чувством полной подзарядки. Казалось, что сил во мне столько, что я смогу справиться даже с концом света.
А они словно ожидали нечто подобного. Мама грустно кивнула, папа сказал:
– Зови в гости, наша самостоятельная дочь.
– Обязательно!
Пока я шла с родителями к выходу из логова лис, услышала шепот рыжих за спиной:Как только верну свой телефон. Думала, Бура передаст мне его лично за эти два дня, но он так и не появился. Интересно, у него с ушами все в порядке? Не слышал, что я теперь не истинная? Хорошо, что у меня в комнате остался мой старый телефон и немного сбережений. Использую их, пока не верну свои вещи. На крайний случай, у меня есть еще несколько мест, где я припрятала наличные.
– Как думаешь, зачем она сбивает свой запах? Чувствуешь, еще побрызгалась под человека?
Мама и папа сделали вид, что ничего не слышали. Я тоже сохранила нейтральное выражение лица, хотя стало страшно.
Сегодня Леон ждет меня к себе. Уверена, он уже знает, что делать. Даже не буду пытаться обернуться без него, чтобы себя не расстраиваться почем зря. Пусть хорошее настроение пробудет со мной как можно дольше.Моя лисичка. Я не хочу ее терять. Новость о потери истинности привела меня в такое состояние эйфории, что я почти поверила, что с моим зверем все в порядке. За эти два дня я не пробовала обернуться – не омрачала себе сказочные моменты воссоединения с семьей. Но все когда-нибудь заканчивается, и приходится сталкиваться с проблемами лицом к лицу.
– Куда тебя подбросить? – спросил папа.А уже потом, когда я получу ответ от нашего гения, я возьмусь за решение задач. Помимо прочего, мои личные вещи все еще в гараже, как и мотоцикл – их предстоит забрать. Обустроить в технологичной норе с медолисом, разобраться в домике наверху. Интересно, я сейчас выйду на улицу и увижу Буру? Он меня ждал все это время?
– Я сама. Хочу прогуляться по городу. – Я обняла родителей по очереди.
Не хватало еще, чтобы отец увидел мой гараж. Сразу поймет, что я там жила, и кто знает, что после этого сделает.
Мама долго-долго не отпускала меня из объятий. Даже стало стыдно за себя. Опять ухожу, опять сею в родителях тревогу, которую они так тщательно скрывают. И, самое поганое, что я вижу это и отдаю себе отчет в том, что делаю им больно. Но не могу по-другому. Мне это жизненно необходимо, по крайней мере сейчас.
Нужно самой разобраться с проблемами, чтобы доказать, что я могу не только убегать, как делала это раньше, а смотреть в глаза неприятностям. Сама, без папы и его спецотряда за плечами. Только так я буду себя уважать.