– Твоя лисичка прошла через страшное. Для нее истинность равно смерть. И когда он снова появился на горизонте, может быть, тебя стало тянуть снова к нему?
– Нет!
– Может, стало тянуть лису?
– Нет!
– Вот именно. Мы можем как-то вернуть мне лису?– Хотя, да. Ты же даже пряталась в зверином облике на коленях у Буры тогда. Я помню, мне рассказывал Саша про эту ситуацию.
Что-то он ударился в психологию. Страшно, если такой экспериментатор залезет тебе в мозги. Но меня даже не это больше беспокоит.– Мне кажется, дело в голове. Мы можем попытаться вернуть вас двоих в стабильное состояние, если поработаем вот здесь, – Леон постучал по своему виску. – А если все пройдет хорошо, истинность может вернуться? – спросила я о том, что не давало покоя.
Леон задумался.
– Этого не сможет предсказать никто.
Он достал планшет и повернул ко мне экраном. На нем были две анкеты: моя и Сашина. Шкала совместимости не прогружалась.
Врач повернул планшет к себе, поводил пальцем по экрану и развернул ко мне снова. Теперь были две анкеты: Скалы и Нины. Совместимость 83%.
– Загрузилась! У них тоже все баг вылезал. Я даже в техподдержку писала.
– Да. После свадьбы появилась. Вот такие чудеса.
– Или приложение глючит.
Леон качнул головой вбок, словно сильно сомневался в моем предположении, а потом спросил:
– Что решила? Будем работать с лисичкой?
– При этом есть вероятность, что истинность вернется?
– Не знаю, – честно ответил Леон.
Для меня наши отношения давно мертвы. Только общественность сверхов поверила, что истинность может пропасть и гудит об этом не замолкая. Стоит просочиться слухам, что я потеряла лису и хочу ее вернуть, как вокруг меня снова раскроется воронка сплетен.Вернуть лисичку и истинность. Потерять и зверя и Сашу, как пару.
– Я не готова.
– А потерять зверя готова?
– Уже были подобные случаи? Чтобы сверх потерял своего зверя?
Я знала, что Леон всегда изучает прецеденты.
– Известных – нет.
– Тогда и я справлюсь сама. Спасибо. И до свидания.
Я подняла телефон с пола и вышла из кабинета, набирая номер Буры.
То же самое.“Абонент не отвечает или временно недоступен” Набрала Сашу.
Страх когтистой рукой провел по спине, заставляя сжаться.
Я развернулась и вновь заглянула в кабинет Леона:
– А где здесь в клане жили ребята?
Может, там остались подсказки?
– Здесь, – Птаха показал на дом. – Но я Буру уже два дня не видел. Не похоже, что он дома.*** По просьбе Леона один оборотень из клана – Птаха, показал мне дорогу до скромного в размерах домика на краю коттеджного поселка. Говорят, раньше, еще до того, как Тень выкупил все участки, здесь обитал сторож.
– Я могу посмотреть дом? – спросила я.
– Не я же хозяин, – оборотень пожал плечами и ушел, словно не хотел становиться свидетелем моего вторжения.
Я дернула за ручку двери – открыто. Теперь я вламывалась во владения Буры, а не он в мой наследный домик. Мы поменялись местами.Сначала я громко постучала. Тишина в ответ не удивила. Мой слух и осязание говорили, что внутри никого нет.
И сейчас нос меня не подводил.Я осмотрелась внутри: прошлась по крохотной кухне, комнате и подсобному помещению, но все, что я видела – это обезличенные помещения. Ни следа лиса. Даже запаха не было. Словно и Бура тут никогда не жил.
Но дом был вычищен до такой степени, что не мог поделиться ни одним секретом. А уж тем более тем, куда делся его бывший хозяин.Я так хотела увидеть среду чернобурого: чем он себя окружает, что любит. Чистюля он или грязнуля? Складывает вещи или разбрасывает? Моет посуду сразу или оставляет на потом?
Почему Бура исчез? Сам или ему в этом помог Саша? Что произошло между этими двумя?
Я подошла к доме Птахи, на чьем участке в вагончике раньше жил Саша. Хозяин дома ждал меня у калитки.Только бы были живы. Только бы не случилось беды.
– Ну что? Пусто? Я же говорил!
– А что у Саши?
– Он же в спешке уехал. Как было все, так и есть.
– Могу посмотреть?
– Да без вопросом. Все сама с хозяином решишь, – Птаха проводил меня к бутовке.
Он прожил в этой крохотной комнатке пять лет? Спал на этой узкой кровати с железным каркасом? Готовил вот на этой электрической плитке? А вот тут что? Как он в такой тесноте еще мастеровой уголок уместил? Детали какие-то. От машины, что ли?В любой другой ситуации я никогда бы не зашла внутрь. Я не хотела видеть ничего из личной жизни Саши. Кто знает, может там алтарь для Лины или еще что-то в этом роде? Я тихо выдохнула нервы, прежде чем открыть дверь. Не стучала – в этом не было смысла. Сделала шаг за порог, нащупала выключатель на стене и внимательно осмотрелась.
А на стене что? Чертежи автомобилей? Детальная рисовка двигателя? Похоже, Саша всерьез увлекся устройством четырехколесных железных коней.
Куда он мог податься? Его нет тут, нет в родном клане гибридов. Может, я найду подсказки в ящиках?
Я открыла верхний и тут же увидела его фото с Настей и Линой. С злым хлопком задвинула ящик, даже не посмотрев, что там под ней. Открыла второй, и застыла.
Что тут еще есть? Я потянула за знакомый ключ от тренировочного зала в клане гибридов и охнула. Брелок. Половина железного сердца с мальчиком. У меня была такая же половина, только с девочкой. Когда-то я купила эти парные брелки для нас. Свой я оставила в Заполярье, среди снега и холода.Наши йо-йо. А вот фишки, которыми мы в детстве играли. Как давно это было!
Что здесь еще? Ого! Целая стопка наших фото на полароид. Зачем он их хранит?Наверное, для Саши это тоже прошлое, как и его тренировочный зал.
Я достала желтого кита и воскликнула:
А это что? Конфеты? Неужели, те самые, которые я приносила, когда ему было грустно? Очень похожи!– Это же я сама связала! Уже забыла. Дарила ему, когда мне лет восемь было. Почему не выкинул это безделушку?
Я закрыла ящики. Подошла к мастеровому столу. Что это там блестит? Женский браслет?Сейчас, наедине с самой собой и с ящиком нашего прошлого я испытала светлую грусть. Так вспоминают о детстве, которое прошло безвозвратно, о славных временах. Печально на душе, но уже ничего не вернуть.
Я перебрала в руках маленькие звездочки, округлые камни и железные микро-фигурки лисы в разных позах. Нашла металлическую плашечку с надписью на латыни. Взяла телефон, перевела.
Я тут же положила это браслет, откуда взяла, и выбежала из бытовки.“Прости за боль”
Больно от этого прости. Слишком больно.
Глава 8
“Я теперь свободна!” – звучал в голове голос Леси.Бура Каждый раз, когда меня затягивало прошлое, я ощущал себя запятнанным. Недостойным. Словно есть нормальный мир, а есть перевернутый ему – черный. Изнанка, о которой, если и знают, предпочитают не распространяться. Судьба иногда дает мне зеркалить в лужах. Смотрю на свое отражение – нормальное. А потом гляжу на болото, в котором увязли мои ноги, и понимаю, что поверхность воды зеркалит неверно. Мои корни навсегда в этой гнилой изнанке. Я думал, что отрезал себя от нее, пустил корешки в нормальном мире. Но гниль снова поразила меня. И я не хотел, чтобы она задела дорогих мне оборотней. Лесю. Киру и Никса. Клан Бродячих.
Я стою напротив мрази и пытаюсь понять, что они задумали, вместо того, чтобы гулять с Лисеной.Вот он – зеленый свет для меня. Отличная возможность. И что?
– Бура, ты же не переметнулся к Бродячим? Ты же там ошивался, чтобы свести с ними счеты?
Вот только я уверен, что за этой мелкой пешкой стоит куда более крупный зверь. И куда более умный.Как хорошо, что этот мелкий опоссум обделен умом. Спрашивать такое в лоб при первом знакомстве – отличный показатель мозгов собеседника.
Мужчине, что запустил в меня бумажный самолет, невозможно было определить возраст из-за мелкого роста, детского лица и морщин. Ему могло быть как двадцать, так и все шестьдесят. А по дерганым движениям я быстро понял, что сам он крепко посажен на запрещенные вещества. Долго не протянет на них.– Я не буду с тобой это обсуждать. Кто твой босс? – спросил я.
– Эй, дружище, не торопись. Мы же с тобой одной бурой породы. Имей уважение.
– Сумчатый, если у нас местами шкура одного окраса, это не значит, что я тебе брат. Разговор держать буду только с главным. Ясно? – я быстро вспомнил тон и манеру, на которой говорит это быдло.
– Передай своему боссу, что я и пальцем не пошевелю.– Э-э-э, не кипишуй! Не так быстро. Сначала докажи, что с нами. Босс хочет, чтобы ты одного из детей Тени притащил. Тогда и подпустит к себе. Ребенка главы наемников захотел? Вот это аппетиты! И я даже не знаю, что сказать: гений он или безумец, чтобы раскрывать рот на такое. Тень за свою семью не то, что в порошок сотрет, он будет кости ломать, чтобы они срослись неправильно, пока в комок ничтожества не превратит. А потом запустит того с горы, распрямит, и снова повторит.
– А он угадал про твою реакцию! – гаденько ухмыльнулся опоссум и повернул ко мне экран с фотом пелещища. – Смотри, это последний приют твоей любимой лисички. Сгорели шмотки, ее мотик. В следующий раз пострадает она сама.
Леся!
И тут этот хрыч замахнулся на меня и крикнул:
– Вперед, получил задание – исполняй!
Я поймал его руку в полете. Захрустел костями руки соперника, а потом перевернул того через себя на спину. Тот мигом разыграл любимую опоссумами сцену смерти: пена изо рта, вонизм из заднего прохода.
Я посмотрел в приоткрытый глаз подонка. Он сам себя приговорил. Не вернется – не передаст, что я отказался. И у меня будет небольшой запас времени, чтобы обезопасить любимую.– Дешевые трюки со мной не проходят, – я наклонился над мелким сверхом и рыкнул на него злобой от шантажа. Смеют угрожать мне Лисеной? Они все-таки узнали про нее!
– Поторопись, иначе босс снимет шкуры и с тебя, и с меня.Опоссуму больше не нужно было разыгрывать мнимую смерть – я устроил ему настоящие похороны. Скрыл следы. Взял его мобильник и сделал так, чтобы казалось, что эта скотина не выполнила задание, сорвалась на очередную дозу запрещенки и ударилась в загул, где случился несчастный случай. Этот суточный спектакль дал мне преимущество. Во-первых, я получил номер того сверха, кто стоит над ним. Как? Очень просто. Я нашел голосовые записи опоссума, пропустил через нейросеть, и когда раздался звонок. Нажал на запись. – Что там с лисом