? – спросил звонивший серьезным голосом. Я сразу определил – сверх не в системе. Я мог сказать это по одной быстрой манере говорить. У подсевших не получалось так быстро излагать мысли. – Бура еще не вышел на меня, – ответил я голосом сумчатого с помощью нейросети.
А теперь, когда я дал себе немного времени, нужно решить, что делать дальше. Конечно, я могу самонадеянно попытаться защитить Лисену. Возможно, у меня даже это выйдет, если повезёт. А вот если не повезет… если она хотя бы раз психанет и не услышит меня… если нас все-таки найдут и противников будет много…Я перекинул запись в облачное хранилище, а потом скачал оттуда себе на телефон. И после этого устроил удар током на несколько тысяч вольт уже дохлому опоссуму и его телефону. Мало ли куда его занесло под запрещенкой? Земля ему шипами!
Я угроблю любимую собственными руками. Я затащу ее в изнанку и оставлю на той стороне на веки вечные. Я сделаю то, чего так всегда боялся.
Чем больше я думал о сложившейся ситуации, тем больше понимал, что мое прошлое не скрыть, как пожар от соседей. Все задымилось, и только вопрос времени, когда все поймут, кто всему виной.
Леся со своей новой и опасной работой, со своей свободой – сладкая мишень для отбросов. И самое лучшее, что я могу сделать для нее – это рассказать об опасности Никсу и вернуть ее в лисье логово. Там она будет в безопасности, пока я разберусь.
А еще Тень. Его необходимо предупредить, что игра будет вестись грязно. Чтобы он успел позаботиться о своей семье и подготовиться всем кланом против опасности. Чтобы лишний раз все были осторожней.
Я вернулся к лисьему логову, надеясь, что Леся все еще у родителей. Два дня прошло. Но я не мог отчаяться на звонок в домофон.Враг может быть пустяшным со слишком высоким ЧСВ, или же опасным, смертельным и незаметным. Мне казалось, что я все зачистил, не привлекая к себе внимания. Подделывал так, чтобы не придраться. Как с опоссумом, у меня было целое представление, иногда без зрителей, ведь часто у плохих ребят не было семьи.
Я ощущал отсчет времени, когда Лисена считает меня нормальным. Совсем скоро и она, и ее родители, больше не будут смотреть на меня так, как раньше: с добродушием, с расположением, с одобрением.
Я так надеялся, что наше счастье возможно, но теперь вынужден все сам рассказать, чтобы спасти любимую.
Здесь я не могу быть эгоистом. Слишком хорошо понимаю, что время и совместная работа с нормальными сверхами быстро даст результат. Если бы не опасность для Лисены, я бы действовал сам.
Я быстро нажал на кнопку вызова в логово лис, пока не передумал. Пока не поверил, что сам смогу разобраться и всех спасти.
Если за жизнь любимой надо поплатиться репутацией и совместным счастьем – то пусть так.
Меня пропустили внутрь. Никса я нашел в переговорной спецотряда в глубине норы. Парни встретили меня так радушно, что я обомлел.
– Эй, Бура! Мы думали, ты будешь тут еще два дня назад! – сказал Захар.
– Пришел просить руки дочери нашего командира? – поддержал Андрей.
Я знал этих ребят, а они знали меня. Точнее, думали, что знали.
Никс засмеялся, но как-то одобрительно:
– Ладно-ладно, не смущайте парня. Бура, один на один говорить будем или при всех?
Больше на меня не будут смотреть, как прежде. Никогда.– При всех. – Я постарался запомнить каждый взгляд. – Так будет лучше.
– Ого-ого! Да ты смелый лис! Давай. И не паникуй, командир тебя любит.
– Леська ничего не узнает, не переживай. Мы – могила. Сам будешь ее добиваться, но уже с отцовским благословением.
Команда так поддерживала меня, что мне будто песок в глаза сыпанули. Я резко опустил голову.
Лисий бог, дай мне сил. Сбереги Лисену, дальше я все выдержу. Обещаю.
Все мое отвратительное прошлое уложилось в ничтожную минуту. За это время никто в переговорной не сделала вдоха, ни двинулся.
Еще минуту заняло описание ситуации на данный момент и воспроизведение записи разговора с неизвестным, что стоял над опоссумом.
Я закончил говорить, готовый к тому, что отряд лис набросится на меня, скрутит и, может быть, даже отправит на тот свет.
– Передайте Тени, если я не смогу, – дополнил я, не поднимая головы.
– И почему же ты не сможешь? – спросил Никс.
Наверное, сейчас думает о том, как был недальновиден. Что не увидел ходячее зло рядом с дочерью. Не распознал опасность.Я не мог определить по голосу его настрой. Впрочем, так было всегда. Командир умел скрывать эмоции.
Он ждет ответа. Скажу прямо:
– Не доживу.
– Вступай в отряд лис, мы дадим снаряжение и прикроем. Я тебе давно предлагал, – сказал Никс, и я удивленно вскинул голову.
– О, с ним еще работать и работать над выражением моськи. Все же выдает, – заметил Захар.Вступить в отряд? После того. что я рассказал? Стать одним из них с моим прошлым? Он хорошо меня расслышал? Ничего не пропустил?
– Да, парень. Тебя даже пытать не надо – на лбу все мысли написаны, – подключился Андрей.
Я посмотрел в глаза каждому из семерых лис, и не увидел приговора ни в одном взгляде.
Никс только сказал, доставая огромную карту города и пригорода и расправляя на большом столе:
– Наконец я понял, что в твоей голове.
И все.
Все!
Но Никс вдруг поднял взгляд и спросил:Все? Наверное, он потом наедине скажет, чтобы я даже не думал подходить к Олесе. Просто при ребятах не хочет эту тему поднимать.
– Ты еще здесь? Тогда слушай приказ: забрать мою дочь из дачного дома предприимчивой бабули и привезти сюда. И медолиса захвати.
– Есть! – принял приказ я и развернулся, не чувствуя пол под собой.Значит, Никс все знал про нору?
Я теперь в отряде лис. Меня послали забрать Олесю. И даже слова не сказали о моем прошлом.Что? Это все? Серьезно?
– Бура, – окликнул меня Никс.
– Да?
– Сколько сверхов с собой возьмешь?
Он прав. Нужно подстраховаться на случай, если за домиком уже приглядывают.
Я прикинул в уме: если бы Лисена могла оборачиваться, то трое. А если до сих пор не может, то еще двое нужны, чтобы ее прикрывать.
Оставил командиру все одного лиса. Сейчас пошлет меня. Хотя, он сам попросил рассчитать.– Пятеро, – не мигая, обнаглел я.
Никс одобрительно кивнул:
– Андрей – ты со мной. Остальные с Бурой. Нарядитесь красиво.
– Пошли, покажу наши парадные костюмы, – Захар повел меня за собой, открыл толстенную металлическую дверь с помощью сетчатки глаза и я вошел в мир оружия, спецснаряжения и гаджетов.
Мне до сих пор все казалось сном. Захар бегло рассказал об отсеках, где и что хранится, а потом раскидал все в руки снаряжение.
Я не успевал за скоростью, с которой лисы одевались.– Регенерация – это круто, но от пули, которая может тебя снять с задания, не спасет. Поэтому по форме номер один вооружаемся до зубов, себя любимого защищаем.
У него неправильно срослась кожа, а он и не исправил. Я не помнил, как его зовут, но знал, что он самый молодой из команды. И эта атмосфера мужского коллектива, который к тебе положительно настроен, дала мне по голове так, что в глазах все кувыркалось.– Ничего, привыкнешь, – сказал парень с косым шрамом на щеке.
Я сплю? Тогда я не хочу просыпаться.Я надевал форму, о которой мечтал столько лет, перебрасывался шуточками в коллективе, в который так хотел попасть, и не получил ни одного осуждающего взгляда.
Я будто оказался в своей мечте: я в спецотряде лис, еду за Олесей, и меня никто не осуждает.Мы сели в микроавтобус, выехали из подземного паркинга. Безоблачное небо встретило нас, делая этот день еще лучше.
Два дня я держался ото всех подальше, на случай, если дичаю. Купил палатку, спальник, все для жизни на природе и консервы на неделю. Раскинул палатку в живописном местечке и жил два дня так, как не жил никогда.
***
Саша
Это так странно.Свобода. В прямом смысле от всего-всего.
Никто не дергает. Никто не обходит стороной и не заглядывает в рот. Никто не указывает как быть со своим зверем. Никто не запирает, не боится, не просит сдать кровь на еще один анализ.
Мне словно сказали: это твое. Как наследство, как родители, как семья – даны навсегда по изначальным установкам. И можно любить или ненавидеть, можно общаться или обижаться, но они всегда есть и будут.Но и Леси с этой свободой не стало. И это тоже было странно. Она была как часть меня. Мой хвост. Всегда принадлежала мне еще с рождения. У меня и мысли не было, что истинность можно отменить.
Все всегда так мне завидовали: истинная рядом, сразу, навсегда. Вздыхали о том, что им бы так.
Но я всегда ощущал себя странно, когда говорили о необычных ощущениях с парой. Словно не чувствовал того, что должен. Когда слышал истории, на что сверхи шли, чтобы завоевать свою истинную человечку, то искренне не понимал их. Я такого никогда не испытывал.
Поругались – я заснул. А мне с утра: “Как? Выспался? Ты же с Лесей повздорил”.
Или мы год не виделись. Все вокруг косились, осторожно интересовались у отца, насколько у меня большие проблемы со зверем, раз я даже истинную не вижу. Строили версии, что так меня наказывают, или что Леся сама поставила мне условие взять гибрида под полный контроль. Какую только чушь не несли!
И отец сколько раз разговаривал со мной на эту тему. Достал до почек с этим “надо то, надо так, а вот я”. Да, я знаю, на что пошел отец ради мамы. Крут.
Надо. Должен. Пора. Нужно.Но я… Запутался.
Я слышал эти слова в отношении контроля и отношении пары.
А что у меня внутри? Я словно сую руку в огонь и не ощущаю жжения, а все вокруг смотря на меня, как на больного – вот что. Поэтому я никому не говорил, что у меня внутри.
И вот к чему это привело. В голове – мешанина, в душе – чувство, что меня все достало. В сердце – обида.Старался думать головой. Должен – сделал. Могу не делать – филоню.
Меня зацепил Олесин смех. Она так радовалась, что порвала нашу связь, так смеялась, что мою гордость раскатали в блин, свернули в трубочку и запихнули мне же в зад.