Я закатываю глаза и вздыхаю:
– Думаешь, мне нужен этот венец?
– Думаешь, тебя кто-то спросит? Такая кровь не только наделяет силой, но и обязывает. Трон – это не просто удобный стульчик, но долг. Ты последняя из рода, и, поверь, министры с радостью свалят на твои плечи все проблемы разоренного королевства. Тем более под прикрытием столь громкого пророчества.
– Его можно толковать по-разному, – вяло отзываюсь я.
– Точно. Поэтому мы с Волком слегка его изменили, чтобы избежать разночтений.
– Вы…
– Когда дочь твоя станет невестой, – прерывает меня Искра, – она пробудит для Ирмании мудрую и благородную правительницу. Когда дочь твоя станет женой, она наделит даром ведуна будущего ирманского короля. Что скажешь? Не так изящно, как было, но куда точнее.
– Вы безумцы, – шепчу я.
– Мы вестники, – возражает она. – К тому же я всегда мечтала побывать на королевской свадьбе.
Чувствуя, что краснею, я вновь перевожу взгляд на неспокойное Закатное море.
– А Принц мечтает восстановить родной Олвитан. Так что зря вы решаете за нас…
Искра смеется, громко, искренне, и мне на глаза от обиды наворачиваются слезы.
– Боги, девочка, похоже, все это время мы с тобой общались с разными Принцами. Я, например, увидела в нем совсем другие мечты и желания.
– Знаешь что… – Я спрыгиваю с парапета, трясу затекшей ногой и гневно смотрю на Искру. – Не надо… в это лезть. Он нужен Олвитану, а я… просто хочу домой. Министры найдут кого короновать, и все эти глупые…
– Знаешь что, – перебивает она, тоже вставая, – не время прятать голову в песок. Охотник погиб, потому что верил в тебя. И так же поверят тысячи, услышав слова Мертвой. Повторяю, это не выбор, а долг. Не награда, от которой можно отказаться, но величайшая честь, потому что с каждой минутой при звуке твоего имени все в новых и новых сердцах разгорается надежда. Ты в ответе за них.
Под конец голос ее срывается, но взгляд остается твердым, и моя неуместная обида превращается в стыд.
– Я просто не знаю, что делать дальше, – признаюсь тихо. – Я и не думала… что доживу.
– Потому-то я и плыву с тобой. – Искра прокашливается и безмятежно откидывает косу за спину. – Провожу, прослежу, чтоб никто не обидел.
– А Волк?
Она хмыкает:
– Сказал, что найдет меня позже и поможет отыскать семью. Забавно, правда? Думаю, ему любопытно посмотреть на настоящих, опытных жар-птиц. Ну и жажда странствий не дает покоя.
– Значит, он не поплывет с нами?
Все эти дни Волк, как и мы, торчал в портовом Гратоне, но пока ничего не говорил о своих планах.
– Сначала проведает дом, куда так рвался, а там уж…
Я понимающе киваю. Все мы хотим домой, жаль только, эти дома в разных концах света.
Кончики пальцев моей зеркальной руки вдруг леденеют и начинают подрагивать, но я уже не пугаюсь этого, как в первый раз. Просто нахожу ближайшую тень на земле и поворотом запястья несколько раз меняю ее форму. Было пятно от камня, стала тонкая полоса, потом изящная бабочка. Взмах крыльев, поворот и взлет…
– Он все еще заставляет тебя чаровать? – В голосе Искры слышится улыбка.
Я киваю:
– Не успокаивается, если не тренируюсь каждый час. Пока что просто детские фокусы…
– Пока что.
Да, Кайо все еще часть меня. Наверное, лучшая часть. Как минимум самая трудолюбивая и любознательная. Маленькое сердце его стучит внутри моего, простые и короткие мысли порой проникают в мой разум, а неугомонная натура подталкивает меня изучать грани своего дара.
Ты была права, возможности его велики. И я не уверена, что хочу открыть их все, но точно не желаю оставаться слабой и беззащитной.
Вчера я смогла исчезнуть на глазах Искры и Волка. Завтра… завтра – кто знает?
Вероятно, мне придется отвечать за целое королевство.
Принц появляется только на следующий день, такой ослепительно прекрасный в бело-золотом камзоле, что мне даже неловко стоять перед ним в простой дорожной одежде. Как будто ему даже зрячему было бы не плевать…
Я смущенно заправляю растрепанные ветром волосы за уши и обхватываю себя руками:
– Еще пара часов, и мы бы отбыли, не простившись.
Мы снова на борту «Предназначения», суетливому капитану и впрямь надоело ждать, так что сегодня он с самого утра грозится в любую секунду сняться с якоря. Даже увещевания Искры уже не помогают.
– Знаю, – улыбается Принц, прислонившись бедром к фальшборту. – Я бы такого не допустил.
Ну разумеется, он знает. Это злит и умиляет одновременно, так что я спрашиваю совсем не о том, о чем собиралась:
– Как дела в столице?
Принц сразу мрачнеет:
– Сложно. Сотни покалеченных мужчин без языков. Запуганные, измученные люди, которые не верят в Короля, винят его во всем. Стену никак не получается разрушить, страж пропал…
– Капитан говорит, остров снова ушел под воду и все отверженные вернулись в свои леса, поля и горы, – перебиваю я. – Змей наверняка сейчас в Кронбреже, так что он точно не ваша проблема.
– Да, но еще Экзарх…
– Экзарх мертв.
– То-то и оно. – Он вздыхает и, закрыв глаза, подставляет лицо ветру. – Брат не помнит всего, но порой бывают вспышки… Он уверен, что Королева призвала духа, и если сгорела лишь подчиненная плоть, то сама сущность на свободе.
Я тоже прислоняюсь к гладкому, сверкающему на солнце дереву, но смотрю не на море, а на снующих по палубе матросов.
– Он опасен без тела?
– Выясняем. Не хотелось бы во сне превратиться в кучку угольков.
– Да уж. Дел у тебя невпроворот.
«Только поэтому я и не зову тебя с собой», – добавляю я мысленно.
– Только поэтому я сейчас и без вещей, – говорит Принц вслух.
Сердце замирает.
– Что?
– Что? Ах, ты же не в курсе, как принято путешествовать у благородных особ. – Он тоже поворачивается спиной к морю и легонько толкает меня плечом. – Ничего, я научу. Так вот, когда я соберусь плыть за тобой в Ирманию, то, вполне вероятно, пойду ко дну из-за тюков и сундуков, без которых, поверь, никак не обойтись. Вдруг ты в романтическом порыве пригласишь меня прогуляться по саду, а у меня не окажется при себе шейного платка, подходящего по цвету к твоему платью? Нет-нет, благородное общество не поймет и не простит.
Ощущение такое, будто с груди свалился громадный камень. Я смеюсь так громко и беззаботно, как не смеялась, наверное, с самого детства.
– Прежде ты прекрасно обходился без шейных платков.
– Ну вот, так и знал, что ты припомнишь мне эту оплошность. Придется испр… – Принц берет меня за руку и осекается. – Носишь перчатки?
Я пытаюсь отстраниться, но держит он крепко.
– Да, просто… не хочу никого смущать такой странной рукой.
Принц молчит и палец за пальцем освобождает мою правую ладонь от плотной ткани.
– Знаешь, какой вижу ее я? – спрашивает он наконец, поглаживая каменное запястье.
– Какой?
– Россыпью звезд в ночном небе. А когда ты чаруешь – солнцем, отраженным в озерной глади. Тебе нечего стесняться. Не прячь ее, как прятала Кайо. – Принц склоняется ближе, почти касается моих губ своими. – Клянусь, народ еще в очереди начнет выстраиваться, лишь бы полюбоваться…
– Вот этого нам точно не надо, – раздается вдруг веселый голос Искры, и я так резко отшатываюсь, что едва не падаю. – Ну привет, пропажа, мы уж не чаяли проститься.
Я нервно приглаживаю волосы и отступаю от Принца еще на шаг, будто это поможет. Улыбка Искры становится только шире и ехиднее.
– Проститься? – удивляется Принц. – Я заглянул лишь пожелать вам мирного плавания и сказать «до скорой встречи».
– Да знает она, – бурчит Волк, появляясь из-за спины Искры. – Провоцирует.
– Не провоцирую, а задаю направление мысли.
– Не задаешь, а навязываешь.
– Не навязываю, а…
– Господа.
Они умолкают и поворачиваются к Принцу.
– Еще я хотел сказать, что быть знакомым с вами – величайшая честь для меня. И если вам когда-нибудь хоть в чем-нибудь понадобится помощь…
– Ну вот. – Искра кривится и сжимает пальцами переносицу – я уже запомнила, что так она сдерживает слезы. – А говорил, не прощаешься.
– Ладно, прощаюсь. – Принц выступает вперед и, безошибочно поймав меня за предплечье, подтягивает в общий круг. – Прощаюсь с невольными попутчиками, но приветствую друзей. Так лучше?
Он улыбается, Искра фыркает, Волк закатывает глаза.
А я смотрю на них сквозь набежавшие слезы – виновато солнце, не иначе – и думаю не о прощании, но о прощении. Ведь если мир подарил мне этих людей, то, может… я его заслужила?
Глава 30. Колокольчики на снегу
«Юная Королева нас покинула» – так пишет о тебе вдовый Король всем соседям в надежде починить сломанное.
Я тоже получаю письмо, будто не приложила ко всему этому руку.
И смеюсь, будто ты действительно когда-нибудь нас покинешь.
Не во снах, так в мыслях наяву – я вижу тебя повсюду.
Только выпавший снег напоминает о минувших месяцах.
Ладно, еще щетина, невесть откуда взявшаяся на идеальном лице Принца. Я касаюсь ее сразу обеими руками – и левую пронзает дрожь, а по правой бежит холодок.
Принц смеется, накрывает мои ладони своими и, чуть повернув голову, целует запястье.
– Я тоже скучал.
Скучал. Какое… скучное и неправильное слово.
Мы стоим посреди дворцового сада, куда его проводили слуги, и, вспомнив наш последний разговор, я отстраняюсь и придирчиво оглядываю наряд Принца.
– Твой шейный платок совсем не подходит к моему платью, – замечаю с притворной обидой.
– Не ври, ты не в платье, – хмыкает он.
– Откуда знаешь?
– Вряд ли ты станешь носить их без острой необходимости. И встреча со мной точно не тот случай.
Он прав и неправ одновременно.
Я по-прежнему не привыкла к пышным и неудобным нарядам, но стремлюсь к этому. Мне нравится плавность, которую обретают мои движения, стоит только надеть платье, и нравится смотреться в зеркало. Не из тщеславия, просто я становлюсь очень похожей на маму, и это лишний повод ее вспомнить. И уж тем более я бы хотела принарядиться для Принца – и неважно, увидит он это или нет, – но так замучила Искру сборами, что она вытолкала меня из комнаты в тренировочном костюме и бросила следом теплый плащ. Хорошо хоть не голышом.