ва посмотрела на свою отраженную в зеркале фигуру и, тщательно одернув длинную рубашку, вернулась в зал. Как только там появился Ий, в лоб спросила:
– А у нас есть дети?
На что дракон, подавившись едва начатым комплиментом, клятвенно заверил, что нет.
Кивнув на его слова и еще немного поразмыслив над собственными ощущениями, снова поинтересовалась:
– А у меня?
Скользкий гад… который дракон, естественно, выкрутился, шутливо заметив, что сам, мол, не видел, а я ему о добрачных отпрысках не говорила. Так что он не в курсе. С другой стороны, может, все эти странные ощущения являлись лишь плодом моего воображения? На кормящую маму, страдающую кровотечением и переизбытком грудного молока, я уж точно не тянула. А шрам… мало ли отчего он там был. Если вообще был.
Во второй свой визит Карури долго не задержался, туманно сообщив, что должен позаботиться о еде для своей любимой девочки, то есть меня. Возражения на тему «Я сыта» и «Мне надо так много всего у тебя спросить», к сожалению, не подействовали. Мужчина ушел, настоятельно рекомендовав мне расслабиться, закрыть глазки и поспать, ибо восстановление после болезни, которой я страдала, дело не быстрое и совсем не легкое.
Вот только уснуть у меня так и не получилось. Повалявшись около часа среди алых шелков, я встала, в который раз обошла зал, пощупала все, что принес Ий, посидела на широком низком подоконнике, глядя на море, плещущееся далеко внизу. Так и не вспомнив ничего, что могло бы быть вызвано ассоциациями с окружением, решила пойти искупаться. За неимением возможности немедленно окунуться в соленые волны, отправилась в ванную и только там сообразила, что не знаю – хотя, вероятней всего, просто не помню, – как пользоваться местным каменным «корытом».
Третий визит дракона на мою территорию был очень кстати, хоть и показался мне несколько… бесцеремонным. Ий появился в арочном проеме как раз в тот момент, когда я, сидя на краю купальни, внимательно изучала почти зеркально отполированное дно. Может, мы с ним и пара, но хоть для приличия мог бы и постучать прежде, чем вваливаться в помещение, где люди обычно личной гигиеной занимаются. Кстати, о людях…
– А я кто, Ий? – спросила, искоса взглянув на моего… мужчину.
– В смысле, Селена? – Его темные брови вопросительно поднялись.
– Ты сказал, что я не дракон, когда мы… когда я ужинала. А кто тогда? Человек, эльф, лепрекон? Или, может, гном? Мелкая ведь и… – Замолчала, глядя на Карури и рефлекторно потирая переносицу, почему-то занывшую от наплыва названий рас, характерные черты которых мне отчего-то были известны куда лучше, нежели собственное прошлое.
– Ты вампир, – огорошил «возлюбленный» и поспешно добавил, заметив, как округлились мои глаза: – энергетический.
– Это как? – уточнила, продолжая сидеть на бортике каменной «ванны» и неотрывно смотреть на рыжего. Хотя, скорее, на темно-рыжего, а при слабом освещении и вовсе брюнета.
– Позже покажу. Когда проголодаешься. – И он мне подмигнул. Весело так, с улыбкой… открытой и доброй, а еще хитрой, как мне показалось. – Что ты тут делала, кстати? – сменив тон на более серьезный, полюбопытствовал Ий.
– Рыбу ловила, – пошутила мрачно. Видя, что с чувством юмора у господина дракона не все ладно, призналась: – Ванну хотела принять, но забыла, как тут все работает.
– Ванну?..
Он повторил это слово, будто оно было не совсем для него привычным, затем покачал головой и, поманив меня рукой, сказал:
– Пойдем-ка со мной. Я покажу тебе кое-что, а потом сам наполню купальню теплой водой и подробно расскажу, в каких флаконах что налито и как этим всем надлежит пользоваться.
– Куда идти? – насторожилась я, пытаясь просчитать план хитроумного типа, зачем-то решившего отсрочить время моего купания. В том, что Карури ничего не делает без причины, сомнений не возникало.
– В другой зал. Это ненадолго. Идем же! – Он состроил такую умильную физиономию, что упираться и дальше стало неловко. Может, чел… дракон, в смысле, мне сюрприз какой приготовил, а я тут изображаю из себя Шерлока Холмса.
Поднявшись с бортика, подошла к мужчине и вложила свою узкую ладонь в его протянутую руку – ту самую, в перчатке. После чего спросила:
– Ий, а кто такой Шерлок Холмс?
Дракон завис, явно не зная ответа. Я тоже его не находила, но подозревала, что господин на «Ш» был либо сыщиком, либо чрезмерно мнительным типом, который во всем и вся видел подвох.
– О сае Холмсе, Селена, ты меня тоже не информировала, как и о добрачных детях, – наконец нашелся с ответом рыжий и, крепче сжав мои пальцы, потянул за собой в коридор.
Материал его необычной перчатки был гладким и теплым, почти горячим. И таким тонким, что мне казалось, будто я сквозь золотые пластины чувствую кожу Карури. А вместе с ней еще что-то неимоверно притягательное, вкусное, пульсирующее… Может, кровь, бегущую по венам?
«Вкусное – и кровь?» Мои брови дрогнули, хмурясь. Хотя какие еще ассоциации могут родиться в сознании вампира? Пусть и энергетического.
Под разноголосый марш собственных рассуждений я и не заметила, как вошла в огромный зал с низким сводчатым потолком. Вошла и застыла как вкопанная, вынуждая остановиться и своего сопровождающего. Свободного пространства тут было мало – лишь узкая дорожка и небольшой пятачок в самом центре помещения. Все остальное оказалось завалено обломками мраморных колонн и скульптур. Будто в зале похозяйничал самый настоящий ураган, без жалости обрушивший каменные изваяния, которые когда-то поддерживали тяжелый потолок. Опасливо покосившись на него, я невольно сглотнула. И тут же ощутила ободряющее рукопожатие Ия.
Продолжая осматриваться, сглотнула вновь. Неведомый ветер – или это был разгневанный дракон в своей звериной ипостаси? – все смел и смял, а потом улетел, оставив на прощание горы мусора и полчища своих крылатых последователей – птиц. Десятки, сотни, быть может, и тысячи пернатых созданий! Они облепили все вокруг: каждый выступ, осколок, карниз… каждое закованное мелкой решеткой окно. И все эти небесные создания смотрели на меня.
Клювы, когти, блестящие бусинки глаз… Признаться, я испугалась. Невольно сделав шаг назад, уперлась спиной в успевшего незаметно обойти меня мужчину. Он положил руки мне на талию и ласково прошептал:
– Не бойся, девочка. Это просто… птицы.
Будто без его уточнения сей факт вызывал у меня какие-то сомнения. Однако возмущаться и капризничать я благоразумно не стала, решив тихо и по возможности спокойно выяснить, что задумал хитрый оборотень.
– Зачем я здесь? И зачем здесь они?
– Просто закрой глаза, сейлин, и ты поймешь.
Он снова исказил мое имя, но я не придала этому особого значения.
Глубоко вздохнула, положив ладони поверх его рук, а затем послушно смежила веки. Большей частью, чтобы не видеть эту разномастную стаю, но чувствовать живого и дружелюбно настроенного мужчину, стоящего рядом. Птицы, глядевшие на меня, как на мешок с зерном, и словно ждавшие команду «Взять!», пугали не на шутку. А Карури, несмотря на некоторое недоверие, продиктованное амнезией, казался мне достаточно надежным, сильным и, на мою беду, изобретательным. Вот зачем он притащил меня в этот полуразрушенный питомник? Попугать или…
Придумать другие варианты я не успела. Виска коснулись теплые губы дракона, а тихий голос начал отдавать команды.
– Умница, девочка! Так и стой, не открывай глаз, всматривайся в темноту, внимательней, вот так… – А потом, сделав продолжительную паузу, спросил: – Ты видишь свет?
Отрицательно мотнула головой. Какой может быть свет, если глаза закрыты? Я хотела уже сказать ему, что шутка не удалась, как вдруг… он появился. Во тьме словно начали зажигаться волшебные светлячки. Ближе, дальше – везде! Мерцающие облачка постепенно видоизменялись, приобретая силуэты каких-то веточек. Что это? Цветы, кусты… или, может, светящиеся скелетики?
– Вижу! – воскликнула радостно, но глаз не открыла, повинуясь тихому предупреждению своего… наставника?
– Тебе же нравится этот свет, верно?
Его шепот обжег мое ухо, и я инстинктивно отклонилась, не желая отвлекаться от созерцания. В нежностях дракона мне чудилось что-то неправильное и даже опасное, а в окружающем световом шоу, напротив, все было просто замечательно, интересно и… аппетитно.
– Красиво очень! – не стала скрывать своего восхищения.
– Нра-а-а-авится, – его голос звучал завораживающе, – знаю, что тебе это нравится. Так и должно быть! Хочется прикоснуться к свету, да?
– Да! – словно под гипнозом повторила я.
– Так прикоснись! – не то убеждал, не то искушал меня Ий. – Попробуй! Выпей его, ну же, сейли-и-ин.
Я мысленно потянулась к таинственным «веточкам», будто пытаясь сорвать их. И было во всем этом что-то знакомое, привычное, пробуждающее аппетит. Мужские руки, обнимающие меня, темнота и такой заманчивый, такой вкусный свет!
«Знакомо – значит правильно? – мелькнула робкая мысль, намекая на то, что есть и возможность обратного. – Свет и тьма, тьма и свет – все закономерно. Или нет?»
Самая близкая ко мне «веточка» погасла, словно слизанная гигантским черным языком. Это было забавно и привычно. Затем пропала еще одна, и еще… Они исчезали, как замазанные чернилами звезды в астрономическом атласе. Меня же постепенно наполняло странное чувство сродни эйфории. А вместе с ним приходило насыщение, которое не могли дать никакие фрукты, овощи и прочие продукты.
Наконец «светлячки» закончились. Я постояла минутку в темноте, прислушиваясь к собственным ощущениям, после чего медленно открыла глаза. Тишину каменного зала разрезал дикий крик. И лишь секунду спустя я поняла, что мой собственный. На меня никто больше не смотрел. Некому было смотреть! Потому что все до единой птицы были мертвы. Птицы… не дракон.
В одном из миров Тайлаари…
Скрывать истинную внешность под чужой личиной для любого мага жизни было делом привычным. Дар видоизменять свое тело, выплавляя из него что-то отличное от оригинала, истинные аше-ары получали при рождении вместе с цветом силы. Во время испытаний огнем и водой вышеупомянутая способность лишь закреплялась, становясь для белокожих чем-то само собой разумеющимся. Наемники – а большинство представителей расы выбирали именно эту профессию – легко меняли облик, поддерживая внешнюю иллюзию с помощью магии, но не были способны скрыть свою родную ауру. Впрочем, прочитать ее и уж тем паче заметить несоответствия в Тайлаари мало кто мог. Обычные граждане и вовсе не заморачивались подобными изысканиями.