Я одевалась, а мама все продолжала сокрушаться.
— Мидж, а ведь мы с тобой тоже виноваты. Если бы мы не спустились с бугра, он бы отказался. Теперь я это понимаю!
— Это все равно произошло бы, — отозвалась я изнутри свитера. — Потому что произошло.
В комнату, прикрыв лицо белоснежным платком, вошел мистер Фелпс и подтвердил мою правоту.
— Изменить прошлое невозможно в принципе, — сказал он.
— А я рассчитывала что-то сделать, — призналась мама. — Думала…
— Неужели вы не понимаете, мэм… — произнес мистер Фелпс. Он отнял платок от лица и взмахнул им. Мы все притворились, будто не видим четырех длинных царапин на его левой щеке. — Двадцать лет назад две кошки спустились по склону, а следовательно, именно это и произошло двадцать лет назад. Вам пришлось спуститься по склону, потому что иначе вы просто не могли поступить.
— Пожалуйста, расскажите, что случилось, — попросила мисс Фелпс. — Меня ведь там не было.
Мы рассказали. Это заняло некоторое время. Мама то и дело прерывала рассказ, чтобы посокрушаться или сказать, например: «Они вообще не думали про бедного Энтони Грина, ни капельки, ты заметила, Мидж? По-моему, им даже в голову не приходило, что у него тоже есть чувства!»
А мистер Фелпс твердил: «Я взял себе за непреложное правило никогда не вмешиваться в прошлое. Так безопаснее всего» — и страшно раздражал этим нас с мамой.
В это время по улице пробежали несколько человек. Для Кренбери это было незаурядное зрелище. Один из них что-то крикнул — далеко, в конце улицы. «Ой-ой», — подумала я. И тут меня прямо подбросило: только бы не Крис!
Мама сказала:
— В общем, я не понимаю, как быть дальше. Наоми заточила его в холм, а теперь, насколько мне известно, она мертва. А он, честное слово, достаточно поплатился за свою глупость!
— Подумайте немного, — велела нам мисс Фелпс.
— Провалиться мне, если я понимаю… — начал мистер Фелпс. Тут позвонили в дверь. — Проклятье! — сказал мистер Фелпс и пошел открывать.
Мисс Фелпс чуть-чуть отодвинула кружевную занавеску и выглянула наружу. Очевидно, никого интересного там не оказалось.
Тогда мисс Фелпс снова повернулась к нам и сказала:
— Не люблю, когда теряют надежду. Мне представляется, вы приложили руку — или лучше сказать лапу? — к тому, чтобы молодой человек оказался там, где сейчас пребывает. Однако, поскольку вы отвечаете некоторым условиям…
— Каким еще условиям?! — воскликнула мама.
Могла бы и сдержаться ради приличия.
— Точно! — сказала я. — Мама, меня тоже зовут Наоми Лейкер.
Маму осенило, и она вскочила с места.
— Побежали, Мидж. — Она бросилась к мисс Фелпс и потрясла ее обезьянью ладошку. — Пожалуйста, попрощайтесь за нас с братом. Спасибо вам. Мы пошли на бугор. Вернемся через полчаса.
— Только не думайте… — сказала мисс Фелпс.
Мама уже вытащила меня в коридор. А когда она открывала входную дверь, кто-то сказал:
— Неужели это так важно?
Мама обернулась и сердито посмотрела на меня.
— Конечно важно!
— Я ничего не говорила, — сказала я. — Это кто-то из тех, кого впустил мистер Фелпс.
— А, прости, — сказала мама.
Она захлопнула входную дверь дома Фелпсов, и мы помчались по улице.
Потом мы заблудились — ужасно глупо, ведь Кренбери такой крошечный, — а все потому, что я всегда ходила к приюту только задворками, а мама вообще ни разу там не была. И ведь на улице вечно ни души и не у кого спросить дорогу. Мы дважды выходили к морю и уже во второй раз топали по какому-то проулку, когда увидели Зою Грин, которая бежала нам навстречу, кутаясь в свое вязаное одеяло. Невзирая на ее безумие, мама бросилась к ней со своим рьяно-общительным видом и спросила, как пройти к приюту.
По лицу Зои Грин, похожему на мятую репу, потекли слезы. Я невольно искала в ней черты Энтони Грина — и не нашла. Правда, и я совсем не похожа на маму, а вот Крис — да.
— К приюту? — переспросила Зоя Грин. И взметнула одеялом в ту сторону, откуда пришла. — Carthago delenda est.[1], — провозгласила она. — Ах, мой милый Августин, все прошло, все!
Она была даже безумнее, чем обычно.
— Пошли, — сказала я маме, и мы обе быстро зашагали вперед.
По пути мама делала мне круглые глаза. По-моему, она только сейчас поняла, что Зоя Грин совсем чокнутая.
Приют оказался чуть выше по склону. Не успели мы туда добраться, как услышали рокот больших машин и треск деревьев. И в недоумении переглянулись. Когда мы свернули за угол, то обнаружили, что на одной стороне дороги разобрали ограду, а чуть ли не все женщины Кренбери стоят к нам спиной и смотрят в поле, где был бугор. Мы побежали. И протолкались в толпу.
— Пристройка к приюту, дорогая, — сказала продавщица из одежного магазина.
Мы посмотрели на плоский участок глины и пеньков и увидели, что два желтых экскаватора разравнивают бугор. Половины уже не было. Кусты сирени полегли на вершине туда-сюда, а их корни торчали из красноватой земли на срезанной стороне, словно перекрученная черная проволока. Все, кто стоял кругом, подались вперед и напряженно смотрели, как экскаваторы примериваются срезать еще кусок бугра. Возглавляла зевак тетушка Мария в своем кресле-каталке — и я увидела, что она подалась вперед так же напряженно, как и остальная толпа. Один экскаватор отхватил очередной большой кусок бугра. Другой выбрал ком глины с того самого места, где провалился сквозь землю Энтони Грин. Мы поняли, что все так высматривают. И когда экскаватор подался назад, мы также напряженно, как и остальная толпа, глядели на сырую красную глину оставшегося бугра. Там не было ничего, кроме корней и земли. Мы перевели взгляд на ком земли, который экскаватор нес в ковше, а потом внимательно смотрели, как ковш накренился, и ком соскользнул с него и разбился вдребезги на груде земли, нагроможденной в стороне. Но и там не было ничего, кроме земли.
— Ничего, — пробормотала продавщица из одежного магазина.
Мама попятилась на дорогу и потащила меня за собой.
— Не могу больше смотреть! — сказала она. — Пошли обратно к мисс Фелпс. Быстро.
Мы опять побежали через весь город.
Я сказала:
— По крайней мере, мы не видели оторванных рук и ног.
— А я, кажется, видела, как на ветру дрожала тряпочка. Но не уверена, — отозвалась мама.
— Может, он так сможет выбраться? — спросила я. Но по тому, как напряженно все глядели, было ясно — нет, не получится.
— Ерунда, — сказала мама. — Они собрались уничтожить его раз и навсегда. Иначе могли бы обойтись лопатами. Ну и лицо было у тетушки Марии — ты видела?!
Мы замолотили в дверь номера двенадцать и целую вечность дожидались, пока мисс Фелпс — медленно-премедленно — откроет нам.
— А, я так и думала, что вы вернетесь, — сказала она.
— Они срывают бугор бульдозером, — сказала я.
— Поэтому нам нужно действовать быстро, — сказала мама и ринулась в коридор.
Мисс Фелпс опять упала, когда впускала меня, но в самый последний момент мама развернулась и подхватила ее. Она крепко взяла мисс Фелпс под локоть и препроводила в гостиную. По-моему, мисс Фелпс была этим не очень довольна. Она любит делать все сама, в том числе и падать. А мама привыкла к тетушке Марии и не понимает этого. Я закрыла входную дверь, пока мама говорила:
— Ваш брат очень занят? Нам нужно устроить срочный военный совет с участием вас обоих.
— Маргарет, позови его, — попросила меня мисс Фелпс. — Нет, благодарю вас, я могу сесть в кресло без посторонней помощи.
— Мистер Фелпс! — закричала я.
Мистер Фелпс был наверху. Он деревянными шагами поспешил вниз — мокрый и встрепанный, словно только что из душа.
— В чем загвоздка? — спросил он. И, не дожидаясь, когда я отвечу, вошел в комнату. — На этот раз я пойти не могу, — заявил он. — В котором часу вы видели проекцию минувшей ночью? Женщина, не надо на меня смотреть. Отвечайте. Это важно.
Мама сказала:
— Не хочу показаться глупой, но я вас не поняла.
Мисс Фелпс ответила:
— Мой брат несколько опережает собственные мысли. Чтобы ваш друг избежал гибели от экскаваторов, необходимо, очевидно, извлечь его из прошлого в какой-то момент между тем, когда вы видели его в последний раз, и временем, когда рабочие начали копать.
— Путешествие в прошлое, мама, — пояснила я.
— Только недалеко, — кивнула мисс Фелпс. — Мне представляется — в нынешнее утро, сразу после рассвета. Все ли согласны?
В такого рода логике мама не сильна. У нее на лбу появились морщинки.
— Я… ясно, — проговорила она. — Тогда… нельзя ли отправиться поскорее? Пожалуйста!
— Можно отправиться хоть вечером, хоть завтра и все равно поспеть вовремя. Да хоть через год, — покривился мистер Фелпс. — Женский мозг меня просто ужасает. Полное отсутствие логики. Впрочем, если это вас обрадует, отправляйтесь хоть сейчас. Я, знаете ли, несколько занят.
Мы успели увидеть, как он шагает из комнаты, — и исчезли. Меня затошнило. Мама нетвердой походкой подбежала ко мне, и мы обе задрожали. Маме все не давала покоя мысль про «назад в будущее». Она сказала:
— Как нехорошо получилось, мы, кажется, ему ужасно помешали. По-моему, его сестра гораздо симпатичнее. Вот это да! И правда рассвет!
Да, занимался рассвет. Небо было все розовое. Через поля лентами протянулся туман, лес наверху посерел от него. Бугор перед нами был весь черный и промокший, если не считать редких бело-зеленых почек на кустах.
— Хочешь немного подождать и прийти в себя? — спросила я. Я-то хотела.
— Когда придут рабочие? Который час? — Мама поглядела на часы. Они, конечно, показывали полдвенадцатого. — Давай попробуем, — сказала она.
Мы подошли к бугру. Ноги у меня промокли от росы. Все время становилось светлее, и я как следует огляделась — я не забывала, что вижу в зеленом поле бугор и кусты в последний раз. Я посмотрела вверх, на леса на холмах, где оседал туман, и подумала: где же сейчас Крис?