Господни. Я отдаю себе отчёт в том, что они неописуемы и неисповедимы. Однако, если смертный решится описать их, в его распоряжении не будет лучшего средства, чем его собственный, полный изъянов грешный язык. За двадцать пять лет ни один член общины не пострадал, хотя каждый сознательно внедрял в жизнь практику ненасилия, и я считаю, что это не случайность, а милость Божия. Пусть меня обвинят в суеверии и предрассудках, я всё равно не изменю своего мнения.
Я исповедую собственную разновидность ахимсы. Я не могу полностью принять доктрину, запрещающую убийство животных. Мне совершенно не хочется спасать жизнь животных, ранящих или даже готовых пожрать человека. Думаю, что их численность следует уменьшать. Поэтому я не собираюсь подкармливать муравьёв, обезьян или собак. Я никогда не пожертвую человеческой жизнью ради их спасения.
Обдумывая эту проблему, я пришёл к заключению, что простительно избавляться от обезьян там, где они угрожают человеку. В таком случае убийство становится долгом. Может возникнуть вопрос, нельзя ли применять это правило и к людям. Нельзя, потому что, как бы порочен и исполнен скверны человек ни был, он равен нам. В отличие от животных, Господь наделил человека разумом.
В. Вегетарианство
По-моему, жизнь ягнёнка не менее ценна, чем человеческая. Я не хотел бы лишать жизни ягнёнка, чтобы поддержать человеческое тело. Полагаю, чем беспомощнее Божье создание, тем больше прав оно имеет на защиту от человеческой жестокости, и эту защиту должен обеспечить праведник.
Возможно, я ошибаюсь, но по религиозным соображениям я убеждён, что человек не должен употреблять в пищу мясо, яйца и тому подобное. Нужно установить предел даже нашему стремлению остаться в живых. Некоторые поступки мы не должны совершать даже ради сохранения собственной жизни.
Я полагаю, что мясная пища не требуется человеку, в какую бы эпоху и в каком бы климате он ни жил. Мне кажется, мясная пища не подходит человеку как биологическому виду. Стараясь подражать низшим животным, мы заблуждаемся, ведь на самом деле мы превосходим их. Опыт подсказывает, что мясная диета не годится тем, кто хочет обуздать собственные страсти.
Однако не стоит недооценивать значение еды для формирования характера или умерщвления плоти. Диета — важный фактор, и не следует им пренебрегать. Но сводить все религии только к диетическим предписаниям, как зачастую делают в Индии, столь же неправильно, сколь и отвергать всяческую воздержанность и предаваться гедонизму и чревоугодию. Вегетарианство — один из бесценных даров индуизма, от него нельзя бездумно отказываться. Поэтому необходимо искоренить необоснованное мнение, что растительная диета сделала нас духовно и физически слабыми, пассивными и инертными, не способными к действию.
Величайшие индийцы-реформаторы проявляли исключительную энергию в своей общественной деятельности, неизменно будучи вегетарианцами. Неужели в своё время кто-то был более деятелен, нежели, например, Шанкара или Даянанда?
Выбор диеты не должен определяться авторитетом того или иного лица. Каждый должен придерживаться той или иной диеты, опираясь на свой собственный, неповторимый опыт. Ныне, в особенности на Западе, существует целый ряд трудов, посвящённых вегетарианству, и любой, жаждущий истины, может с пользой их прочитать. Многие известные медики занимались этим вопросом и публиковали работы о вегетарианском питании. Здесь, в Индии, мы не нуждаемся в пропаганде вегетарианства, ибо оно до сих пор считается наиболее приемлемым и наиболее почтённым обычаем.
Следует помнить, что одна лишь дживадайя (любовь к животным) не позволит нам победить «семь заклятых врагов» в собственной душе, а именно похоть, гнев, жадность, безрассудство, гордыню и ложь. Покажите мне человека, который полностью преодолел собственное «я», преисполнился доброжелательства и любви ко всему живому и следует закону любви во всех своих деяниях, и я отнесусь к нему с глубоким почтением, даже если он будет мясоедом. С другой стороны, дживадайя никак не возвышает человека, проникнутого злобой и томимого похотью, пусть он даже ежедневно кормит муравьёв и насекомых и воздерживается от убийства живых существ. Это просто механическое исполнение обряда, лишённое всякой духовной ценности, или, хуже того, лицемерие в попытке скрыть развращённость.
С. Вивисекция
Вивисекция внушает мне глубокое отвращение. Я решительно не приемлю убийства невинных созданий во имя науки и так называемого гуманизма, а все научные открытия, запятнанные кровью невинных тварей, в моих глазах не стоят ничего. Если теорию кровообращения нельзя было открыть без вивисекции, то уж лучше бы человечество обошлось без неё. Я ясно вижу, что недалёк тот день, когда честный западный исследователь откажется от ряда ныне принятых научных методов. Наука будущего станет ценить и беречь не только человечество, но и всё живое. Ныне мы уже не готовы согласиться с тем, что индийцы могут благоденствовать, губя и унижая пятую часть своих собратьев, или с тем, что народы Запада могут возвыситься и процветать, эксплуатируя и ввергая в несчастья народы Востока и Африки. Точно так же мы в своё время признаем, что должны господствовать над животным миром не для уничтожения, а для его же блага, которое мы должны ценить наравне с собственным, ибо я убеждён, что животные, как и мы, наделены душой.
Склоняясь перед Землёй, мы должны научиться у неё смирению. Она хранит и питает существа, попирающие её. Поэтому её по праву можно считать супругой Вишну. Мне кажется, подобное представление никак не грешит против истины. Напротив, оно прекрасно и полностью согласуется с идеей Божественного всеприсутствия. Для Него не существует неодушевлённой природы. Мы — дети Земли. Если Земля погибнет, мы исчезнем вместе с ней. Я отчётливее чувствую близость к Богу, ощущая Его через посредство Земли. Склоняясь перед Землёй, я тотчас же осознаю свои нравственные обязательства перед Ним, и, если я достойное дитя этой Матери, я тотчас же умалюсь, сравнявшись с прахом, и возрадуюсь, ощутив своё родство не только с ничтожнейшим своим собратом-человеком, но и с ничтожнейшим живым существом, судьбу которого — обращение в прах — мне предстоит разделить. Ничтожнейшее живое существо столь же бессмертно, сколь и моя душа.
Раздел пятый. В ПОМОЩЬ ТОМУ, КТО ИСПОВЕДУЕТ МОЮ РЕЛИГИЮ
22. ПОСТ И МОЛИТВА
Пост и молитва как религиозные практики известны с глубокой древности. Истинный пост очищает тело, разум и душу. Он умерщвляет плоть и, соответственно, освобождает от оков душу. Искренняя молитва способна творить чудеса. Она есть страстная тоска души по чистоте. Обретённая стезёй праведности, чистота, если она употреблена во благо, становится молитвой. Поэтому пост и молитва — наиболее действенные средства очищения, которое неизменно позволяет нам лучше исполнить свой долг и достигнуть своей цели. Если по временам кажется, будто пост и молитва не находят отклика, это бывает лишь потому, что мы не преисполнились потребного для их практики духа.
Чтобы усовершенствоваться в ходе поста, необходимо всячески предаваться благочестивым размышлениям и решительно противиться всем искушениям Сатаны. Точно так же молитва, чтобы обрести искренность, должна быть ясной и недвусмысленной. Молящемуся следует полностью отождествить себя с ней. Перебирать чётки с именем Аллаха на устах, думая при этом о вещах посторонних, — занятие не просто бесполезное, а вредное.
Моя религия учит меня, что, сталкиваясь с непоправимой бедой, надлежит поститься и молиться.
А. Посты
Я твёрдо убеждён, что сила души возрастает в той мере, в какой мы умерщвляем плоть.
Ищущему, чающему жить в страхе Божием и узреть Бога столь же необходимо ограничивать количество пищи и выбирать скудный рацион, сколь и соблюдать воздержанность в мыслях и речах.
Пост должен охватывать как можно более широкие сферы жизни. Пост, которому мы подвергаем тело, должен обуздать все чувства. Скудная пища, упомянутая в «Бхагаватгите», также есть вариант поста. «Бхагаватгита» предписывает не умеренность в еде, но «скудость» — скудость вечного поста. Скудость пищи означает её употребление ровно в тех количествах, что позволят телу выполнить его предназначение. Несложно проверить, соблюдаем ли мы это правило: достаточно следить за тем, чтобы пища «принималась» как лекарство, в умеренных дозах, в строго определённые часы и лишь по мере необходимости, не для того, чтобы потворствовать нашим желаниям, а лишь для того, чтобы поддержать жизнь. Пожалуй, слово «скудость» лучше заменить сочетанием «ограниченное количество». Таким образом, сытный обед есть преступление против Бога и человека, поскольку вкушающие обильную трапезу лишают ближних необходимого. Господь предусмотрел достаточное количество пищи каждому в медицинских дозах. Но все мы принадлежим к племени обжор. Осознать, что пища требуется нам в медицинских дозах, есть настоящий подвиг, ведь родители воспитали во всех нас привычку к обжорству. И лишь потом, когда время почти упущено, мы внезапно понимаем, что пища даётся нам не для удовольствия, но лишь для того, чтобы содержать раба — наше бренное тело. С этого момента для нас начинается ожесточённая борьба с унаследованной от предков или приобретённой самостоятельно привычкой есть для наслаждения. Поэтому необходимо время от времени полностью отказываться от пищи и на протяжении всей жизни периодически устраивать посты. Частичный пост предполагает скудную или умеренную пищу, упомянутую в «Бхагаватгите».
«Скудная диета» — удачное выражение, означает «менее, чем достаточно». Однако по поводу того, что есть «достаточное количество», можно спорить, ведь объём пищи соответствует нашим субъективным представлениям. Один правдивый и искренний человек, сознавая, что мы всегда склонны потворствовать своим желаниям, сказал, что съест меньше, чем представляется ему достаточным, и тогда, возможно, он съест достаточно. Поэтому количество пищи, которое видится нам скудным или умеренным, зачастую избыточно. От переедания и неправильного питания заболевает куда больше людей, чем от недоедания. Если мы выберем правильную диету, то сами удивимся тому, сколь малое количество еды способно нас насытить.