еть свои средства. Мне ведь не двенадцать лет.
Мама одобряла мое решение купить машину и желание пойти работать. Я работала с пятнадцати лет и с тех пор привыкла не просить денег каждый раз, когда они мне были нужны. Она помогла мне найти работу официантки в одном известном заведении, которое находилось в двадцати минутах езды от нашего дома. Место называлось Bar 48. Это было нечто среднее между баром и рестораном. Подавать алкогольные напитки мне не позволят, я буду просто официанткой. Работа мне была знакома, и я неплохо с ней справлялась. Приступить надо будет на следующей неделе в вечернюю смену.
Мы выбрали модель, похожую на жучка. Машина была в довольно хорошем состоянии. Я не очень хорошо разбираюсь в автомобилях, хотя неплохо вожу. Красный цвет меня сразу пленил. Заплатив по счету и подписав бумаги, я вернулась домой на собственном автомобиле. Забавно смотрелась моя букашка на парковке между Mercedes Уилла и внедорожником Ника. В очень хорошем настроении я вышла из машины, как раз в тот момент, когда Николас направлялся к своему Range Rover, поигрывая ключами. Он снял солнечные очки, чтобы получше рассмотреть мое приобретение.
Его лицо одновременно выражало насмешку и ужас. Я расправила плечи, готовясь выслушать его комментарии.
– Пожалуйста, скажи мне, что это не твоя машина, – умоляющим тоном сказал он, подходя ближе и покачивая головой, снисходительно глядя то на меня, то на моего «жучка».
Я не собиралась позволить Николасу испортить мне настроение.
– Это моя машина, и я бы хотела, чтобы ты перестал на нее так смотреть, – сказала я, пытаясь не показывать своих чувств.
Не спросив моего разрешения, он подошел и открыл капот.
– Что ты делаешь? – воскликнула я, попытавшись закрыть крышку капота. Но Ник не дал мне этого сделать.
– Ты сделала техосмотр? – спросил он, проверяя детали, названия которых я даже не знала. – С этим мусором ты останешься посреди дороги. На нее даже смотреть опасно. Не могу поверить, что твоя мать позволила тебе ее купить, – гневно сказал он.
– Если я и останусь посреди дороги, то благодаря тебе это будет не в первый раз, так что не волнуйся, я справлюсь, – сказала я, снимая его руку с капота. И потом, когда он, наконец, отошел, громко захлопнула крышку.
Ник скрестил руки и посмотрел на меня.
– Если бы у тебя был мобильный телефон, как у любого нормального человека, ты бы не уселась в чужую машину, – зло произнес он.
На мгновение мне показалось, что в его глазах промелькнуло сожаление.
– Ты вышвырнул меня из машины, а в телефоне села батарея. В любом случае, какая разница? Забудь обо мне! – добавила я, не желая больше его видеть.
Он схватил меня за руку и развернул к себе, когда я повернулась, чтобы уйти.
Казалось, он не знал, что делать дальше. Через несколько секунд, когда я уже тонула в глубокой синеве его глаз и мое сердце начало учащенно биться, он произнес:
– Я могу возить тебя куда угодно.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы ответить.
– Не нужно, – ответила я, немного ошеломленная его близостью и тем, что только что услышала.
Мы оба молчали, погрузившись в глаза друг друга. У меня перехватило дыхание. Почему близость этого парня приводила меня в такое состояние? Где ненависть, которую я еще недавно испытывала к нему? Почему сейчас я чувствовала только безудержное желание и жажду его поцелуев и объятий?
Его рука, которой он держал мою, едва заметным движением приблизила меня к нему. Теперь мы стояли очень близко. В этот момент я могла думать только о его губах, поцелуях и ласкающих меня руках.
В ту минуту, когда я подумала, что мы вот-вот поцелуемся, звук клаксона заставил меня вздрогнуть. Николас спокойно повернулся, чтобы увидеть, кто это.
Поспешно и неловко я шагнула назад.
– Привет, Ноа, – крикнула Дженна из окна машины Лиона, который тоже помахал нам с водительского места. – Ник, ты не возражаешь, если я приглашу Ноа? – спросила она, глядя на Николаса, который забросил руки за голову, ясно давая понять, что он расстроен и раздосадован. Он снова пристально посмотрел на меня, буквально несколько секунд, но мне они показались вечностью.
– Ты поедешь? – спросил он.
– Конечно, – ответила я машинально с колотящимся сердцем в груди. – А это… где?
Ник загадочно взглянул на Лиона.
– Я не знаю, готова ли она к чему-то подобному… – произнес Лион со смехом, высунувшись из окна.
Ник неотразимо улыбнулся мне.
– Будет весело.
* * *
Двадцать минут спустя мы вышли из машины Лиона около чего-то, похожего на заброшенный корабль. Вокруг машин было много людей, а из открытых багажников лилась громкая музыка. Это напомнило мне ночь заездов, но атмосфера здесь была другая.
Друзья Лиона и Ника приветствовали нас взмахами рук. Дженна подошла и обняла меня за плечи. Она была одета в обтягивающее черное платье, которое обнажало ее плечи и спину. Волосы обрамляли лицо небрежными волнами, что делало ее неотразимой. Я чувствовала себя не в своей тарелке в джинсах и блузке, которые надела еще утром на школьное собеседование, но с этим я ничего не могла поделать.
– Сегодня ты увидишь мужчин на поле брани, – объявила Дженна, улыбаясь и сверкая глазами, – и Ника тоже, – добавила она, потянув меня за собой, чтобы мы смогли протиснуться в круг друзей, которые собрались вокруг Ника и Лиона.
Войдя в круг, я услышала, о чем они говорили.
– Ронни здесь нет, и нет никого из его группировки, – сказал один из тех парней, кого я видела на гонках.
Николас стоял, прислонившись к машине, держа сигарету в руках и, как только они упомянули Ронни, посмотрел на меня. На этот раз он смотрел не с обидой из-за случившегося, а, скорее, будто был разочарован тем, что не сможет встретиться со своим заклятым врагом. На мой взгляд, это было сумасшествием – желать вступать в спор с тем, кто носит оружие.
– В любом случае, есть Грег и Эй Джей, и ставки очень высоки, – продолжил его друг.
На лице Ника заиграла самодовольная улыбка, он отошел от машины, бросил сигарету на землю и похлопал его по спине.
– Так чего мы ждем?
Толпа вокруг него радостно загудела, и все стали хлопать теперь уже его по спине. Я пока ничего не понимала, но начала догадываться, и меня это совсем не радовало.
Все направились внутрь корабля, двери которого были открыты. Народ уже толпился внутри, музыка и шум были оглушительными. Эти люди веселились по-крупному. Им не нравилось просто ходить в кафе или в кино. Я уже знала, что Николас не из тех парней, которые встречаются с девушками и приглашают их на романтические свидания. Он любил опасные приключения и окружал себя такими же людьми. Но какого черта делаю здесь я?
Лион подошел к Нику, и я услышала их разговор.
– Оставь Эй Джея мне. Ты же знаешь, что я ждал этого еще с последнего раза, – сказал он, и Николас кивнул. Потом взглянул на меня. Я молчала, не зная, что делать.
– Я пойду первым, как обычно, – бросил он на ходу, подойдя ко мне и подталкивая меня вперед, обняв за талию, и немного удаляясь от Дженны и Лиона. Я чувствовала, как мурашки бегут по моему телу от его прикосновений.
– Что ты собираешься делать? – спросила я, повернувшись, чтобы посмотреть ему в глаза.
Он выглядел взволнованным.
– Я буду драться, Рыжая, – объявил он с самодовольной улыбкой. – Я довольно хорош в этом деле, и людям нравится смотреть, как мы, я и Лион, деремся. Я просто предупреждаю тебя, что будет много людей, так что оставайся здесь с Лионом, пока я не закончу и не вернусь к вам.
Он собирался драться… избивать другого парня просто ради забавы. Да, там были большие деньги, но я знала, что Николасу они не нужны, он был миллионером. Так какого черта он лезет в такую опасную игру?
– Зачем ты это делаешь? – спросила я, не в силах скрыть испуг и неодобрение.
– Потому что мне нужна разрядка, – сказал он, странно глядя на меня, и оставил меня стоять с дрожащими от страха коленями.
18. Ник
Я оставил ее стоять там, чувствуя дрожь в теле от макушки до пяток. Ни одна девушка не влияла на меня так сильно, как Ноа, и мне это нравилось и раздражало одновременно. Мне всегда нравилось контролировать все, что меня окружает, особенно когда дело касалось женщин. Я всегда знал, как они отреагируют на меня и чего они хотят от кого-то вроде меня, но Ноа была совершенно другой. Достаточно только посмотреть на нее, чтобы понять, что она полная противоположность всем тем людям, среди которых я вырос или которыми себя окружил. Я не мог понять, почему сейчас, когда у нее была возможность тратить отцовские деньги, она продолжала носить старую одежду, настаивала на том, чтобы ездить на подержанной машине и начать работать. Эти вопросы я задавал себе каждый раз, когда видел ее. Но больше всего меня беспокоила физическая тяга к ней. Каждый раз, когда она была передо мной, я хотел целовать и гладить ее. С того момента, как я сделал это в первый раз, когда был пьян, я все время хотел это повторить. И я был здесь именно по этой причине. До того, как появились Дженна и Лион, я чуть не поцеловал ее и хотел остаться дома с ней на всю ночь. Мне было наплевать, что я пропущу сегодняшний бой, лишь бы только целовать ее мягкие губы.
Было бы интересно посмотреть, как она отреагирует на прикосновения моего тела. В ту первую ночь я чуть не потерял контроль над собой, когда услышал ее слабые стоны.
Я даже не знаю, какого черта пригласил ее посмотреть на драку с одним из самых тупых парней, которых я когда-либо встречал. Я не мог выкинуть из головы выражение ужаса на ее лице, когда она, наконец, поняла, что мы собираемся делать. Правда, в каком-то смысле было забавно видеть ее здесь. Она совсем не вписывалась в это общество.
Я отошел от нее и направился в заброшенное здание, которое мы всегда использовали для подобных развлечений. Бои стали частью моей жизни с того момента, как я встретил Лиона. Он отлично дрался, и я научился от него почти всему, что умел. Быть может, только злость, с которой я дрался, была у меня сильнее, поэтому почти никто не мог со мной справиться. Мне было легко побеждать соперников. Когда я дрался, все мои чувства были сосредоточены на победе, больше ничего не имело значения. Драки помогали мне выпустить пар и весь негатив, который скапливался внутри. Особенно мне это было нужно сегодня. После визита к Мэдисон у меня остался очень тяжелый осадок. Тем более после того, как я узнал, что ей придется провести всю эту неделю в одиночестве, потому что ее родители уезжали в отпуск на Барбадос. Я не мог понять, как родители могут оставлять своих детей. Мне было больно видеть, как моя мать теперь бросала свою маленькую дочь, как когда-то бросила меня без малейших угрызений совести. Это сводило меня с ума…