– Что с тобой? – спросила я приглушенным голосом.
Я видела, как Николас сжал зубы и посмотрел на меня так, как будто я каким-то образом была виновата в этих травмах.
– Я задал тебе вопрос, – сказал он, бросив пакет с замороженным горохом на стол у входа. Я тряхнула головой, тихо закрывая дверь. Мама и Уилл уже давно спали, и я не хотела их будить, что, казалось, совсем не беспокоило Ника, учитывая, каким громким голосом он обращался ко мне.
– Я была с Марио, – ответила я, подходя к нему. Несмотря на желание убежать и не видеть эти раны, я не могла остаться равнодушной к его состоянию. – Лион и Дженна присоединились к нам после того, как мы пошли за мороженым. Да какая разница? Ты себя видел? – Я протянула руку к нему и прикоснулся к синяку на животе.
Его рука перехватила мою в районе запястья, он так крепко схватил меня, что стало больно. Я посмотрела на него и увидела в его глазах гнев и страх.
– Зайди на кухню, мне нужно с тобой поговорить, – сказал он, увлекая меня за собой.
Ник включил только маленькую лампочку в вытяжке над плитой, так что свет был тусклым, и сел на один из стульев около кухонного острова, не отпуская моей руки. Я видела, что каждое движение причиняло ему боль.
– Ты не заметила ничего странного сегодня вечером? Может кто-то следит за тобой или что-то в этом духе?
Такого вопроса я не ожидала.
– Нет, конечно, нет, а что? – ответила я с недоумением.
Он отпустил мою руку и отвернулся расстроенный.
– Ронни не забыл о гонках. Он хочет отомстить тебе и без колебаний это сделает, – сообщил он, и тогда я начала понимать, о чем идет речь.
– Это он тебя избил?
– Он и трое его друзей, – признался он.
– Боже мой, Ник! Четверо против одного?
Я дотронулась рукой до его лица. Мои пальцы скользили по его небритым щекам, едва касаясь ран.
– Ты переживаешь за меня, Рыжая? – спросил он насмешливо.
Я заметила, как он изменился в лице, когда я прикоснулась к его ране, я ему сделала больно.
Он взял мои ладони в свои.
– Я в порядке, – добавил он.
Я видела, как его глаза скользили по моему лицу.
– Ты должен заявить на них.
Мне было неловко от его взгляда.
Я отошла и достала из холодильника первый попавшийся замороженный пакет. Лицо Ника исказилось от боли, когда я приложила пакет к разбитому глазу.
– На таких ребят не заявляют, но это не важно, – сказал он, отодвигая пакет с лица, чтобы смотреть на меня обоими глазами. – Ноа, отныне и до тех пор, пока все не успокоится, я не хочу, чтобы ты ходила куда-либо одна, слышишь меня? – предупредил он меня тоном старшего брата.
Я отстранилась от него, не веря его словам.
– Эти люди опасны, и они будут мстить нам. Мне все равно, даже если меня снова изобьют, я умею защищаться. А вот тебя они растерзают, если встретят одну без защиты.
– Николас, они ничего со мной не сделают, они не будут искать себе на голову неприятности, только лишь потому, что я задела гордость этого засранца, – ответила я, игнорируя его недовольный взгляд.
– Пока все не уладится, я не сведу с тебя глаз. Можешь реагировать на это, как хочешь.
Неужели мы никогда не сможем поладить?
– Ты невыносим, ты знаешь это? – огрызнулась я.
– Меня обзывали и похуже, – пожал он плечами и снова скорчился от боли.
Я сделала несколько глубоких вдохов.
– Приложи компресс на синяки, – посоветовала я ему с сочувствием. – Завтра ты будешь выглядеть ужасно, но если ты примешь аспирин и не будешь вставать с постели, то через два-три дня все пройдет.
– Ты эксперт по побоям или как? – спросил он шутливо.
Я пожала плечами.
Той ночью мне снились кошмары.
Утром я проснулась в плохом настроении. Мне хотелось закрыться в комнате и никуда не выходить. Но меня тревожило состояние Ника. Я вдруг почувствовала, что переживаю за него.
Мне очень не понравилось, как он общался с Марио накануне за ужином. Но увидев его вечером после драки, позабыла о своей злости и праведном гневе.
Марио был со мной настоящим джентльменом. Я согласилась пойти с ним, потому что хотела забыть о Дэне и о своей одержимости Николасом.
Я приняла душ, и быстро оделась, и босиком спустилась на кухню, чтобы позавтракать. Там не было и следов Ника. За столом сидели Уилл и мама и о чем-то взволнованно говорили.
– Доброе утро, – поприветствовала я их, направляясь к холодильнику, чтобы налить себе стакан сока.
Претт, помощница по хозяйству, готовила что-то ароматное, что чудесно пахло. Я подошла к ней, чтобы посмотреть и увидела, в кастрюле расплавленный шоколад.
– Вкуснятина! Что ты готовишь? – спросила я.
Претт посмотрел на меня с улыбкой.
– Именинный торт мистера Лейстера, – сказала она с радостью.
Я обернулась к Уиллу.
– Поздравляю! Я не знала, что у тебя день рождения, – сказала я с извиняющейся улыбкой.
Он повернулся ко мне.
– Это не мой день рождения, это день рождения Ника, – сказал он со смехом.
День рождения Николаса… Не знаю почему, но я расстроилась, что не знала об этом раньше.
– Он вышел в сад, пойди поздравь его, – сказала мама, – вчера он подрался с каким-то ублюдком, который хотел его ограбить, так что не пугайся, когда увидишь его лицо.
Я кивнула в ответ, подивившись высоким способностям Ника ко вранью, и вышла в сад. Он лежал, закрыв глаза солнечными очками, в тени на шезлонге. На нем были футболка и плавки, и, кажется, он дремал. Видимо он, как и я, плохо спал этой ночью.
Я подкралась к нему.
– С днем рождения! – закричала я со всей силы и засмеялась, увидев, как он подпрыгнул от неожиданности.
– Черт! – воскликнул он, сняв очки и открыв свой зелено-фиолетово-голубой глаз.
Он взглянул на меня, сердитый и недовольный.
– Находишь это забавным? – спросил он меня, отложив в сторону солнечные очки и встав.
Я отступила назад.
– Мне очень жаль, – извинилась я, подняв обе руки, но не смогла удержаться и расхохоталась снова, вспомнив, как Николас подпрыгнул от испуга.
– Сейчас тебе действительно будет жаль, – сказал он и направился в мою сторону.
Я побежала, но это было бесполезно. Секундой позже он уже крепко схватил меня и взвалил себе на плечо. Его лицо немного исказилось от боли.
– Нет, Ник, пожалуйста! – орала я, изо всех пытаясь освободиться.
Но он проигнорировал мои мольбы и прыгнул вместе со мной в бассейн. Я вырвалась только, когда мы оказались в воде, нагретой жарким летним солнцем. Теперь смеялся Ник. Мое белое платье прилипло к телу, хорошо, что под ним было черное белье.
Ник тряхнул волосами жестом Джастина Бибера и подплыл ко мне. Секундой позже я уже оказалась загнанной в угол бассейна.
– Ну, вот сейчас ты можешь извиниться за то, что чуть не довела меня до сердечного приступа в день моего двадцатидвухлетия, – потребовал он, подойдя так близко, что наши тела оказались на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга.
Я попыталась оттолкнуть его, но безуспешно.
– Даже и не мечтай, – ответила я, получая удовольствие от завязавшейся игры.
Он смотрел на меня, склонив голову набок, и вдруг я почувствовала его руки на талии.
– Что ты делаешь? – спросила я, когда он прижал меня так близко к себе, что моя грудь касалась его.
– Скажи, что тебе жаль, – сказал он хриплым голосом На его лице отразилось желание. Во мне боролись жажда удовольствия и страх: нас могли увидеть.
Я покачала головой, и его руки переместились на мои бедра. Он внимательно наблюдал за мной, пока его пальцы отрывали мокрую ткань моего платья от тела и медленно поднимали его вверх по ногам. Он оголил их, и мои ноги обхватили его бедра.
– Я не остановлюсь, пока ты не скажешь, – сообщил он, прижав меня к стенке бассейна. Я понимала, что как только скажу то, что он хочет услышать, он отпустит меня, а я этого не хотела.
– Нас увидят, – сказала я шепотом. Я чувствовала, как горят мои щеки, и даже находясь под водой, как горит все мое тело.
– Я позабочусь об этом, – сказал он, поднимая платье все выше и выше. Его взгляд переместился с моего лица на мое искаженное водой тело.
Этот взгляд и руки, гладящие меня по спине, заставили меня вздрогнуть. Я чувствовала, как он возбужден, и думала только о том, чтобы наши губы снова встретились.
– Хочешь, чтобы я остановился? – спросил он, приблизившись к моим губам, но не касаясь их. Его глаза были так близко, что я могла видеть все оттенки синего, которые в них мерцали.
Я покачала головой и приблизилась к нему, чтобы он мог поцеловать меня. Я даже не заметила, как мои руки потянулись к его затылку, и я притянула его к себе, но в этот момент он резко отстранился.
– Скажи мне, что тебе жаль, и ты получишь то, что хочешь, – сказал он.
– С чего ты взял, что я хочу то, что ты можешь мне дать? – ответила ему я, буквально сгорая от желания в его объятиях.
Он улыбнулся моему ответу.
– Потому что ты вся дрожишь, когда смотришь на мои губы, – ответил он серьезно, прижимая меня к себе еще сильнее.
– Я не собираюсь говорить тебе, что о чем-то сожалею, – предупредила я.
– Ты невыносима, – сказал он и прикоснулся своими губами к моим. Наши тела сплелись в воде, а губы слились в страстном поцелуе. Его руки опускались все ниже и ниже вдоль моего тела и, когда они добрались туда, где никто и никогда не касался меня раньше, я ощутила себя, как будто летящей с обрыва.
И в этот момент мы услышали, как открылась раздвижная дверь. Я отшатнулась от него.
– Ребята, мы уходим! – крикнула мама из дома. Николас поднял руку, давая знать, что услышал ее, в его глазах не было и тени смущения.
– Ты уже сказал ей, Ник? – спросила мама.
– Пока нет! – крикнул он в ответ с улыбкой.
Мама посмотрела на меня, а потом на него.
– Ну, ладно, поговорим об этом сегодня днем, развлекайтесь! – попрощалась она.
Я обратилась к Нику, как только она исчезла в доме: