Проглотив одним махом свой четвертый бокал, я подошел к ней как раз в тот момент, когда парень, с которым она танцевала, прижал ее к себе и поцеловал в губы.
Вдруг у меня потемнело перед глазами.
Я отстранил Ноа и схватил этого козла за рубашку. Следующее, что я помню, что я уже был на полу, но продолжал лупить этого засранца.
– Николас, остановись! – прокричал голос, слишком знакомый, чтобы его можно было проигнорировать.
Чьи-то руки схватили меня сзади, и я услышал проклятия, которые произносил Лион, выталкивая меня на улицу. Меня снова ударили в тот глаз, который еще не полностью восстановился после моей последней драки.
– Что, черт возьми, ты делаешь, чувак? – заорал Лион на меня, когда мы уже были снаружи.
– Где Ноа? – спросил я, осматриваясь. Там было многолюдно, но я нигде ее не видел.
Неожиданно она появилась и впилась в меня своими раскосыми глазами.
– Ты с ума сошел?! – кричала она, вне себя от ярости. Подойдя ко мне поближе, она толкнула меня так, что я с трудом удержался на ногах.
Внезапно ярость снова обрушилась на меня.
– Тебе нравятся все парни, которые лапают тебя у меня на глазах? – я был вне себя.
Она широко открыла глаза, как будто не верила в то, что я говорю.
– Я танцевала! – прокричала она отчаянно. – Это был танец!
Я подошел к ней, пытаясь усмирить свое желание схватить ее и встряхнуть.
– И поэтому ты позволила ему целовать себя? – сказал я, свирепея с каждым словом. В этот момент я был слишком зол, чтобы контролировать то, что говорил, и слишком пьян, чтобы взвешивать последствия. – Если ты собираешься позволить любому лапать себя, то не надо тут изображать из себя бог весть что, и лицемерно…
Пощечина была такой молниеносной, что через несколько секунд даже уже не было больно.
Я мгновенно схватил ее за руки, это был рефлекс.
– А ну-ка, посмей сделать это еще раз, – бросил я ей, сдавливая ее плечи.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что я только что сделал. Выражение ужаса на ее лице заставило меня отступить. Она сделал глубокий вдох, и одновременно ее глаза наполнились слезами.
– Ноа.
Она повернулась и смотрела на меня с ужасом.
– Я не могу быть с тобой, Николас, – призналась она, и каждое ее слово прошло сквозь меня, как нож. – Ты представляешь собой все то, от чего я бежала, сколько себя помню.
Я попытался обнять ее, но она выскользнула из моих рук, обдав меня презрительным взглядом своих карих глаз.
– Не прикасайся ко мне больше никогда! – крикнула она. – Твоя манера решать проблемы, забивая людей до смерти, – это твоя гребаная проблема, но ты не будешь этого делать у меня на глазах!
Я хотел еще что-то сказать, но она повернулась ко мне спиной и пошла в сторону отеля.
– Ты идиот, Ник, – сказала Дженна, сверкнув своими темными глазами, и побежала вслед за Ноа.
Рука легла мне на плечо, и я едва сдержался, чтобы грубо не оттолкнуть ее.
– Ты облажался, чувак, – с грустью сказал Лион.
– Оставь меня в покое.
31. Ноа
Я до сих пор не могу поверить, что все зашло так далеко. Я танцую с парнем, и вдруг Ник меня отталкивает и ввязывается в драку с идиотом, который поцеловал меня без моего согласия. Я бы и сама оттолкнула его, но не успела этого сделать.
Больше всего на свете я ненавижу насилие. Я видела его слишком много, чтобы усвоить, что это не решение проблемы, а сама проблема. Поэтому я не хотела, чтобы рядом со мной был парень жестокого нрава. Николас уже показал себя, ему ничего не стоило ввязаться в драку. И несмотря на это, я испытывала к нему сильное чувство. И вот он, идиот, одним махом все перечеркнул. Последние дни были такими замечательными, я даже хотела открыться ему, но сегодняшняя ночь все изменила. Николас оказался ревнивцем, и мне это совсем не понравилось. Когда он схватил меня за плечи, я увидела в его глазах ярость и сильно испугалась. Я не могу быть с тем, кто внушает мне страх.
Дженна гневно выступала против Ника, но все же просила меня его простить. Мне хотелось только одного – поскорее лечь в постель.
Час спустя я услышала шум за дверью. Я беспокоилась за Ника, поэтому решила посмотреть, что происходит. В коридоре Ник целовался с девушкой…
Он повернулся и, увидев меня, оторвался от девушки. Сыпля проклятия, закрыл рукой глаза.
– Ноа… – хотел он что-то сказать, приближаясь ко мне. На его губах были следы помады.
Я отвернулась и захлопнула дверь прямо у него перед носом.
Всю ночь я не спала.
На следующее утро я чувствовала себя разбитой, меня тошнило и болела голова. Все дни, находясь здесь, я хотела хорошо выглядеть для Ника. А сейчас мне было все равно. В конце концов, случилось то, что должно было случиться. Николас был жестоким человеком и отпетым бабником. Он обманывал меня, как полную идиотку. Мне не хотелось даже видеть его. Из головы не выходила ночная сцена: его руки на ее теле, его губы… Он обвинил меня в поцелуе, которого я не ожидала и не желала. А сам сделал еще хуже.
Дженна старалась сгладить мое настроение и пыталась рассмешить меня и отвлечь разговорами о погоде и полете. Я не знала, как избежать Николаса на пути возвращения домой, но, в конце концов, мне это удалось.
Когда мы вышли из комнаты с сумками и подошли к лифту, я увидела его. С взъерошенными волосами он сидел в кресле и неотрывно смотрел на свои руки, упершись локтями в колени. Увидев меня, он встал и подошел.
– Ноа… – произнес он.
Я чуть не расплакалась.
– Отойди от меня, – сказала я громко.
– Пожалуйста, Ноа, извини меня за вчерашний вечер, я был пьян и потерял голову, – он взял меня за руку, но я резко вырвала ее. Он не знал, что делать.
Даже с таким жалким выражением лица он был прекрасен, и я ненавидела себя за то, что до сих пор испытываю к нему чувства. Мне нужно положить этому конец.
– Не приближайся ко мне. Между нами все кончено. Я с самого начала знала, что это ошибка.
Наши глаза встретились, я увидела целую гамму чувств, отразившихся на его лице: гнев, сожаление, боль, скорбь…
– Я был пьян, Ноа… я не понимал, что делаю, – оправдывался он.
– А я знаю, что делаю. И хочу, чтобы мы были просто сводными братом и сестрой и больше ничего.
Приехал лифт, я вошла, за мной вошла Дженна. Ник повернулся к нам спиной и ушел. Впервые за долгое время мне захотелось к маме, я хотела, чтобы она обняла меня и сказала, что все будет хорошо.
Перелет домой занял целую вечность. Когда мы отвезли Дженну и Лиона, в машине повисла неловкая тишина. Я смотрела в окно. Ведь был момент, когда я думала, что достигла счастья, коснулась его кончиками пальцев. Я видела свое будущее с Ником. Но все развалилось так же быстро, как и началось.
Я почувствовала, как слеза скатывается по щеке, и прежде чем успела ее вытереть, ощутила его пальцы на моем лице. Я отбросила его руку.
– Не трогай меня, Николас! – сказала я, держась из всех сил, чтобы из моих глаз больше не текли слезы.
Он посмотрел на меня глазами, полными боли, но это была ложь. Он уже показал цену своих чувств.
Неожиданно он остановил машину.
– Что ты делаешь? – спросила я.
Он повернулся.
– Ты должна простить меня, – сказал он с мольбой в голосе.
Я покачала головой. Я не хотела больше его слушать, не хотела даже находиться с ним в одной машине. Отстегнув ремень безопасности, я и вышла. Мы остановились посреди шоссе.
Он последовал за мной. Я побежала, но он схватил меня за руку и развернул так, что я всем телом налетела на него.
– Извини, меня Ноа, – сказал он. – Я просто не привык к таким отношениям, – сказал он, указывая на нас обоих. – Ты что, не понимаешь? Я никогда не испытывал ничего подобного к кому-либо раньше. Вчера, когда я увидел, что… Я и так еле сдерживал себя, а когда этот идиот поцеловал тебя…
– И что, по-твоему, я должна была чувствовать, когда ты разбил ему лицо?! – кричала я, пытаясь вырваться из его тисков. – Восхищение? Признание? Нет! Я чувствовала страх! Я же говорила – насилие не для меня. А кроме того, ты уходишь и потом целуешься с другой практически у моей двери!
Когда он услышал мои слова, то тут же отпустил меня.
– Ты боишься меня? – спросил он с болью в глазах.
Я кивнула. Николас выдохнул, казалось, весь воздух, который заполнял его легкие.
– Я бы никогда не тронул тебя даже пальцем. Ноа, ты должна знать, что я никогда не причиню тебе вреда.
Я покачала головой, избегая смотреть ему в глаза:
– Ты уже это сделал, Николас.
Он хотел сказать что-то еще, но я его перебила:
– Пожалуйста, отвези меня домой.
Оставшееся время мы провели в тишине. Приехав, я сразу же пошла в свою комнату, поздоровавшись по пути с мамой и Уильямом. Николас даже не остался дома, он поднял свои вещи и снова вернулся в машину. Мне было все равно. Или я просто так говорила себе.
На следующее утро мне пришло письмо. Я ехала на встречу с Дженной, Лионом и Марио и бросила письмо на сиденье. Обратного адреса на нем не было. Выйдя из машины, я открыла его.
Сердце мое заколотилось, и я почувствовала, как побледнела:
Я пишу тебе это письмо, потому что презираю тебя больше всех на свете. Ходи и оглядывайся, Ноа.
А.
Меня передернуло. Написанные слова запечатлелись, как выжженные огнем, в моей голове. Мне никогда не говорили ничего подобного. Мои руки задрожали.
Письмо, должно быть, оставили в почтовом ящике. Кто, черт возьми, такой А.? Первое имя, которое пришло мне в голову, было имя Анна, но это не могла быть она. Она, конечно, была та еще гадюка, но не думаю, что она способна написать такое. Потом я подумала о Ронни и о его угрозах. Но это было нелепо. Хоть я и испугалась, но все-таки решила, что это шутка.
– Что с тобой? – спросил знакомый голос.
Это был Марио. Я пригласила его, потому что он не переставал посылать мне сообщения с тех пор, как я уехала на Багамы. У нас с Марио был