Немчура зашевелилась. Пленные не дураки, поняли, что я не просто так остановился и не продолжаю путь, хотя должен бежать впереди собственного визга. Пришлось провести беседу, результатом которой я остался недоволен. Фрицы понимали, а главное, знали точно, что до советских позиций отсюда очень далеко. Это не через передок слазать и вытащить какого-нибудь ефрейтора или унтера. Хотя и это невероятно сложно. Но тащить из вражеского тыла генерала, командующего целой армией… Да, сам генерал был спокоен и молчалив, а вот его приближенные явно на что-то надеялись. Пришлось вразумлять.
– Ваш генерал сейчас удивительно прав, что молчит, – начал я, прервав речи двоих фрицев, третий без челюсти не участвовал в разговоре. – А вот вы поступаете глупо.
– Глупец ты, что решился на такой безумный шаг. Тебе не вывезти нас!
– А в ваших умных головах не зародилась такая мысль, что вы мне не нужны? Да-да, именно вы, все трое. Я могу просто свернуть вам шеи и тащить генерала одного, от вас мне проку немного. Думаю, так даже и правильнее будет. Если наступит момент, в который я почувствую явную угрозу жизни, я просто от вас избавлюсь, говорливые вы мои, как-то так.
Надо заметить, фрицы притихли. Причем им еще что-то добавил от себя генерал, шептал тихо, да и я не слушал, был занят своими делами, но болтовня закончилась.
– Товарищ Мороз, – блин, она меня так и будет смешить? – Можно ведь вызвать авиацию, если погода успокоится…
– Ты думаешь, я собирался тащить фрицев через полстраны? – удивился я ее «идее».
– А как вы свяжетесь с нашими? У вас ведь нет радиостанции…
– Была бы, давно бы уже связался, – хмыкнул я, – я тащу их в большой партизанский отряд, что мне известен. Там точно есть связь с землей. Только вот одно но…
– Что?
– Боюсь, меня там захотят грохнуть… – вздохнул я.
– Почему? – не унималась девушка.
– По кочану! – отрезал я. Рассказать ей о том, как сам убил русского солдата? Хоть он и был вредным, но, может, у него в жизни что-то случилось, например, семью всю немцы убили, вот он и мстит… Да, встреча, думаю, будет еще той. А ведь по сути дела он предал меня. Пусть я для него никто, возможно, он и правда считал, что я завербованный немец, но он меня сдал, гад, не задумываясь.
Колонна прошла, не делая остановок, несмотря на плохую погоду. Вообще странно это, что фрицы идут аж ночью. Видимо, серьезно их наши прижали, что резервы потребовалось тащить с такой скоростью. Вон и те пушкари у моста торопились как на пожар, поэтому и прошляпили меня, не оказав сопротивления.
Эх, мотик бы сюда, передовым дозором пустил бы. Как же было бы хорошо, а тут… Выезжаю на дорогу, чуть не застрял, еле выбрался, преодолевая колею, еду на свой страх и риск. В кузове под тентом немцы, в кабине русская летчица. Полный набор. Как говорят в Одессе – картина маслом. Одно то, что за рулем грузовика обер-лейтенант вермахта, уже настораживает, не говоря уж обо всем остальном.
Срочно нужна была карта, а немцев я, как назло, пустыми взял, они ведь просто драпать собирались, выгреблись тогда из дома без всего. Так ехать на авось ужасно не хотелось, поэтому, найдя подходящий съезд на поле, рванули по нему. Забрезжил рассвет, видимость была вполне нормальной, мешал только усилившийся снег, да еще и с дождем. Но если подумать, он же и помогал. Меня не заметят даже с двух сотен метров, видимость из-за непогоды очень низкая. Да и следы потом снег скроет, тоже ведь хорошо.
– Как ты вообще что-то видишь? – спросила вдруг не выдержавшая попутчица.
– А я и не вижу, – улыбнулся я, пошутив. Реакция насмешила, девушка рот открыла. – В темноте почти не видел, сейчас уже проще, даже скорость поднял, заметила? – уже серьезно добавил я.
– Конечно, ты даже по дороге ехал не больше десяти-пятнадцати километров в час, а тут столько же держишь по раскисшей, заснеженной полевке!
– Вот-вот. Ладно, нам бы до леса добраться. Должен же он где-то быть. Там отдохнем, просохнуть бы надо еще. Если успею доразведать путь, к вечеру выедем дальше.
– А что ты хочешь разведать? Как и раньше, пройдешь несколько километров вдоль дороги?
– Ну да, – пожал я плечами. Я и ранее так делал, чтобы убедиться в свободном проезде.
– Так ведь немцы могут появиться в любой момент. Пока ходишь, они и поедут…
– Все может быть, но мы и едем не по общим дорогам. Чего немцам по полевым дорогам трястись, тем более по снегу? Тут обычные-то в дерьмо разбиты, а уж что делать на полях и в лесах? Нет, они не сунутся на них, тем более есть риск застрять…
Только сказал последнее, как мотор взвыл, и мы остановились. Вот блин, не было печали, ведь вроде аккуратно пер, старался внатяг держать, не ослабляя, но чего-то не учел. Выпрыгнув в лужу, я ушел в грязь почти по колено. Сапог едва хватало, чтобы вода не затекла сверху. Ухватившись за зеркало, чуть не оторвал его, пытаясь выбраться. Это куда я заехал, если тут жидко? Машина намесила такую грязь, что стало жутко.
– Помочь? – услышал я голос из кабины.
– Сиди уж, а то и ты застрянешь. Выберусь. – Сказать было проще, чем сделать. Грязь засасывала так, что я чуть из сапогов не вылез. Кое-как все же удалось вытащить и ноги, и сапоги. Хуже было другое, задние, ведущие колеса на треть сидели в жиже, почти по ступицу, совсем чуток не хватило до половины. Решение-то было, просто пока не знал, как подступиться к машине, слишком уж топко. Яма тут какая, что ли, была, чего вдруг глина и вода?
Видя, что творится и на дорогах, и тем более на раскисших грунтовках в полях, я, когда забирал грузовик у немчуры, закинул в кузов цепи, что так удачно оказались под рукой. Откуда они, понятия не имею, но немцы тянули пушку из реки именно цепями. Это был пока единственный вариант вытащить машину, другого не придумал еще. Деревьев поблизости нет, людей, способных помочь, тоже, одно поле во все стороны и снег. А, еще грязь есть, под мокрым снегом.
Откинув борт и не обращая внимания на немцев, схватил и вытащил на землю цепи. Была еще задачка, чем их скрепить, но тут, думаю, придется использовать веревку, больше нечего. Взяв одну из цепей, длинная она и, конечно, тяжелая, я потянул ее к колесу слева. Хорошо, что это грузовик, доступ к колесам отличный, да хоть кузов снизу ремонтируй, везде подлезешь. Просовывая цепи в диски колес, хорошо еще, что они не «глухие», встречаются здесь и такие, начал наматывать цепи. Пока закончил с одной стороной, упарился так, что уже разделся до кителя. Снег с дождем все идет, разве что чуть слабее стал, а с меня пот водопадом.
Мучился я около двух часов. Тут и вес цепей сказывался, да и неудобно, одному-то. Фрицев из машины гнать не стал, после того как я мост снарядами уничтожил, тут еще оставалось несколько ящиков, поэтому вес фрицев не критичен, да и наоборот, я думаю. Пустой кузов еще хуже, нагрузки бы не было на ведущую ось.
Сразу рвать и газовать я не стал. Сначала, отдохнув немного, я нашел в кузове лопату и, сколько мог, откидал грязь из-под колес, а то упираются колеса и не едут. Вычистив, что-то совсем охренел от усталости. Солнце уже, наверное, поднялось высоко, так как было светло, но снегопад хоть и слабеет, но все еще мешает. Выберемся, доберусь до ближайшего леса и… Да ни фига не лягу спать. Размечтался. Сначала нужно машине место выбрать, затем маскировка. С фрицами снова что-то придумывать нужно, неизвестно, сколько я буду спать, а в том, что буду, уверен.
Начав раскачивать машину, застрявшую в этакой жиже, взад-вперед, удивился, насколько хорошо она пошла. Выбрался довольно быстро, аж сам присвистнул. Проехав буквально метров сто, может чуть больше, понял, на цепях ехать хоть и по заснеженной, проселочной, но дороге нонсенс. Душу вытрясет как пить дать. Надо вновь снимать, но вдруг я грузовик еще засажу так же, что, опять наматывать? Все же решил пока ехать так, а там посмотрим.
Цепи на колесах здорово гремели, несмотря на то что намотаны на резиновые шины. Снег превратился в мелкий дождь, но и тот вскоре сделался совсем маленьким, кажется, даже солнце позже высунется, но пока было как прежде. Скорость, и так бывшая предельно малой, упала вообще. Тут и дороги нет, и цепи эти… Хотя что бы я без них и делал-то…
Посмотрев на часы, обалдел от увиденного.
Ни хрена себе, хотел на дневку встать утром, а время-то к обеду. Жрать нечего, спать охота, усталость просто валит с ног. Леса мы все же достигли, в смысле нашли таковой. Около часу дня, даже не раздумывая особо, просто ввалился под кроны опавших давно деревьев. Все какое-никакое, но прикрытие. Там, где въехал, росли кусты, довольно густые, а за ними сразу небольшой овраг, вот в него я сдуру и съехал. Но ничего, с цепями, а я их так и не снял, вылезу потом.
– Ален, как хочешь, но я сейчас просто упаду, давай с фрицами что-то придумаем, и я спать.
– Я выдержу, все же просто ехала, даже вздремнула немного под конец, сморило. Теперь нормально. Нога разболелась, так что не усну все равно.
– Это хорошо, но немцев, как раньше, к деревьям не привяжешь, дождь теперь вместо снега, но издеваться я не буду, да и заболеют еще. Вот будет обидно, если генерал сдохнет по дороге от воспаления легких, правда? Ведь не знаем еще, когда к нашим выйдем.
– Так свяжи их прямо в кузове, а тент можно снаружи завязать, я видела, там и завязки есть, не вылезут. Ножей у них ведь нет?
– Еще бы, там один ухарец ствол утаил, чуть башку мне не отстрелил, так что теперь они точно пустые, даже спички отнял.
– Помоги вылезти, я с пистолетом постою, пока ты их вязать станешь, вдруг кинутся.
– Пойдем, – кивнул я.
Связав пленников, сопротивления они не оказывали, один так и вовсе спал уже, тоже намаялись. Посиди-ка в кузове при такой тряске, все кишки растрясёшь. А еще фрицы сильно замерзли, я видел их синие носы. Черт подери, только бы не загнулись тут у меня.
Недолго думая, спать больше негде, а девчонку я на улицу не погоню, да и не думал я уже о безопасности, если честно, лег спать. Залез на пол в кабине, чуть подогнул ноги, рычаг коробки только немного мешал, и уснул. Аленка осталась сидеть, вряд ли, конечно, высидит, уснет.