– Валерка где-то в поле остался, да и Васьки тоже не видать, – крикнул мне Олег, оказавшийся со мной на одном танке. Нас было мало, а танки надо было захватить все, иначе нас посшибают пулеметами с брони.
– Разберемся потом, наверное, – ответил я, так же крикнув: – Занимайся этим, там один бесхозный остался!
Я вновь оказался на земле и рванул к тому танку, что пытался пятиться, уходя в сторону своего лагеря. До него, кстати, пара километров будет, не меньше. Что удивило, так это то, что враг растерялся. Нет бы повернуть башни друг на друга и пулеметами нас обработать, так нет, танкисты тупо пятились к дороге. Проблема была в другом, я хотел непременно захватить одну-две машины, но как выковыривать из них танкистов, непонятно. На всякий случай сдергиваю с себя ватник и пытаюсь накрыть башню командира, хотел закрыть ему обзор. То, что сделал дальше командир «моего» танка, это образец того, что делать нельзя, первое правило. У него на броне враги, а он, дурень, люк распахнул и лезет, морда наглая, с пистолетом наружу. А морда действительно наглая, как у меня, наверное. Делаю тычок, даже не кулаком, растопыренными пальцами, и надо же, попадаю куда надо – в глаз. Немец, наверное, закричал, но было не слыхать, двигатель сильно грохочет, да и лязг «гуслей» был также не тихим. Я же, в отличие от немца, поступить глупо был просто обязан, что и сделал. ТТ в руке, а я ныряю в открытый люк головой. Внутри едва успел вывернуть руку с пистолетом, как мне в лицо прилетела плюха. Дважды жму курок, понимая, что даже не смотрю туда, куда стреляю. Через пару секунд придя в себя, добиваю обойму и с удовлетворением отмечаю, что в живых остался, похоже, только гитлеровский мехвод. Просто не дотянуться до него, а патроны все, каюк. Отпихнув труп командира танка, я принялся пробираться вниз, пытаясь рассмотреть, что делает механик-водитель. А тот, падла, уже вылезал из танка через свой люк. Лезть за ним я не стал, а быстро прыгнул за рычаги. Глядя сквозь триплекс, я заметил, в какую сторону рванул фашист, и потянул правый рычаг на себя. Черт его знает, успел или нет. Оказалось, нет. Когда сдал назад, то нигде механика не обнаружил. Надеюсь, его кто-нибудь положил.
Впереди ничего было не видно, поэтому я вновь пробрался на место командира и стал рассматривать окрестности. Один немецкий танк стоял мертвым, как истукан, «гусли» потерял, да и трупы на броне. Второй стоял и чадно дымил горевшим моторным отсеком. Остался всего один действующий танк, но к нему уже бежали кто-то из моих товарищей. Я рисковать не хотел, видел, как он постоянно стреляет из пулемета, поэтому начал вращать маховики наводки. Танк врага стоял «разутый», но башня медленно дергалась из стороны в сторону. Не могут определиться, куда стрелять? Зато я знаю. Осмотрев органы управления и кивнув сам себе, устройство было именно таким, какое нам преподавали в школе, я убедился, что цель на том же месте, и нажал на спуск. Грохнуло, дым затянул башню, но в принципе вполне не опасно было. Выкинув пустую гильзу и подхватив новый снаряд, кстати, маркировка осколочного была, я вогнал его в приемник. Щелкнул замок, и я приник к панораме. Отлично, видимо, первый выстрел подействовал. Танк стоял неподвижно, никто из него не стрелял, и башней не крутил. Хорошо, что я больше не стрелял, парни уже близко. Подбираются осторожно, да и на меня поглядывают. Точнее, на танк, в котором я сидел.
– Собирай всех, раненых перевязать, и уходим на фиг! – бросил я Олегу, когда выбрался из танка. Парни все были ранены, нужно срочно валить отсюда, какое тут выполнение задания, живы-то остались чудом.
– Васек все, Веревкина нашли, живой, контуженый только, а так ни царапины. Они с Бортом теперь самые живучие…
– Сплюнь на фиг! – буркнул я.
Немцев из оставшегося танка вытащили и шлепнули. Там все контуженые были, влупил-то я осколочным, броню не пробил, но тряхнуло там всех знатно. Времени, чтобы поставить на ход эту машину, не было, решили ехать на одной, в которой уже был я. Борт уселся на место механика-водителя, Олег на рацию, Борька за наводчика, ну и я за командира стал. Остальные ребятки расположились на броне. Хреново им там будет, раненые все же, но других вариантов не было.
– Командир, куда едем-то? – вдруг спросил Борт, и все заржали. Вот же блин, нас тут окружили почти, танками уже берут, а мы все ржем.
– Давай к складам, – выдохнул я. – Может, еще и задание выполним…
– Последнее, – буркнул в переговорное устройство Иван.
– Возможно, и так, ребятки, возможно, и так.
Дернувшись, танк начал движение в сторону разведанного нами склада ГСМ. Если поднимем его на воздух, можно будет считать, что задание выполнено. Больше вряд ли что-то успеем сделать. Тут рядом еще танковая рота где-то, так что…
Впереди была роща, сквозь нее шла дорога, причем хорошо укатанная дорога. По ней, на скорости километров двадцать в час, мы и плюхали. Даже успели проехать с километр, прежде чем встретили немцев. А нас тут ждали. Фрицы, видимо, не стали вылезать из леса, хоть и знали, что мы сделали с их товарищами. Это с их стороны было верным решением. На фига лезть на рожон, когда русские сами приедут? Вот мы и приехали. Впереди, прямо на дороге, стояли два танка, оба Т-3. У нас, кстати, Т-4, потяжелее будет, может, еще и не все кончено.
– Мороз, тут фрицы по радио кричат! – вдруг позвал меня Олег.
– Чего?
– Предлагают сдаваться, типа окружены и все такое…
– Ясно. Борян!
– А? – отозвался наш «заряжающий».
– Бронебойный, – просто сказал я. Проследив глазами, как Борис вогнал снаряд в приемник, я добавил: – Тот, что слева, командирский.
– У нас и орудие стоит прямо на него, только чуток довернуть, – отозвался Борис.
– Тогда влупи ему прям в триплекс, думаю, прошибем, броня у него не сильно крепкая.
– Понял! – И тут же раздался грохот выстрела.
Я даже не кричал, что нужно зарядить, Борис сам все делал, понятливый, не зря учили столько. Второй танк врага сделал лишь один выстрел. Танк здорово тряхнуло, но после переклички отозвались все. Надеюсь, парни на броне хорошо укрылись за башней. Вторым выстрелом Борис зажег вторую «тройку» у немцев, первая, та, что командирская, стояла без движения, рация у нас тоже молчала. После уничтожения обоих танков немцы драпанули. Да-да, там ведь и пехтура была, укрывались в кустах по обе стороны дороги. Олег уже причесывал их из пулемета, я же просто наблюдал. Склады где-то рядом, чую, ночью-то мы с другой стороны подходили, поэтому пока не пойму, где точно.
– Вань, объедешь?
– Хрен его знает, командир, кювет уж больно крутой…
– Давай помалу, может, оттащим одного.
– Парням крикни, живы?
– Да уже выглядывал, – я и правда это только что сделал, – нормально, Валерка только чуть не навернулся, когда в нас попали. Тряхнуло-то хорошо.
– Лады, поехали!
Пока мы двигались к застывшим на дороге немецким танкам, немцы еще пытались стрелять, но когда оставалось метров пятьдесят, побежали. Спустя несколько минут мы уже оттащили подбитый танк с дороги и поехали дальше. Я все думал, где вражеская пехота, но вышло все просто отлично. На выезде из рощи был небольшой спуск, роща как бы на холме была, так вот, от нас в сторону нужных нам складов пытались уехать два грузовика.
– Борян, на ходу сможешь?
– Выстрелить да, попасть…
– Ясно, осколочный. Борт, стоп! – Ваня отреагировал как надо. Танк, проехав несколько метров, застыл, а Борис, сделав несколько движений маховиками, выстрелил. Между двух грузовиков, до которых было метров двести, встал фонтан земли.
– Упреждение! – крикнул я в ТПУ.
– Сейчас! – отозвался, пробурчав, Боря. Через несколько секунд грохнул новый выстрел. Точного попадания не было, но снаряд лопнул так близко к грузовику, что последний подкинуло и швырнуло в сторону с дороги.
– Давай, братуха, давай второго, отлично получается! – орал я. Эх, какой же тут адреналин! Понимаю танкистов, что идут служить в эти братские могилы. Страшно, но как же приятно видеть свою работу!
До складов оставалось совсем немного, меньше полукилометра. Оттуда уже выезжали машины и танки, чтобы встретить нас как надо.
– Вань, метров через пятьдесят уходи вправо, там овраг, встанем так, чтобы только башка торчала!
– Ты, е… твою… Не навоевался еще? – зло прокричал Борт, но у самого в голосе восторг.
– А чего, ребят, кто-то против? – крикнул я.
– А мне нравится, – брякнул Борис, чумазая морда которого скалилась во все тридцать два.
– Вот и говорю, еще повоюем!
Надо ли говорить, что мы уничтожили не только еще два танка, те, что выехали против нас, но и склады ГСМ? Вот и я думаю, что не нужно. Пока перестреливались с охраной складов, парни, что ехали на броне, скрылись в овраге и контролировали округу. Борис словно в танке родился. Стрелял как из автомата, я даже завидовать начал. Мне не нужно было даже подсказывать, тот сам все видел и стрелял как надо. Немцы в нас попали три раза. Звон в ушах стоял такой, что мы все были как чумные. Благо что у нас из оврага торчала только башня, ее пробить немцы не смогли. А вот Борис их покрошил как надо. Сожгли оба танка, у одного еще и БК рванул, аж башня улетела, – красота!
Когда подавили сопротивление врага и вылезли вновь на дорогу, оказалось, что мы уже отлично видим склады. Боря указал мне на снаряды и показал три пальца. Жалко, что кончаются, только в раж вошли. Обстреляв с трехсот метров укрытые масксетями бочки и топливозаправщик и устроив таким макаром адский костер, мы бросились на восток. Юго-восточнее был Воронеж, но мы спешили к реке. Возможно, даже и выберемся.
Черт, накаркал. Удалились от уничтоженного склада мы всего на пару километров, а надо было на пару десятков. Когда снаружи начали стучать по броне, я даже не понял сначала, что происходит.
– Командир, воздух! – едва я высунул голову из люка, меня ошарашил Валерка.
– На хрен из танка! – заорал я, чувствуя, как Ванька топнул по тормозам. Ударившись головой о край люка, шлемофонов-то нет, я аж застонал. Потрогав рукой лоб, охренел от обилия крови. Времени рассматривать раны не было, поэтому устремился наверх. Парней на броне уже не было, когда последний из экипажа покинул коробочку. Отбежать удалось всего на несколько шагов, когда рядом с танком рванула бомба. Меня как перышко подхватило и швырнуло в сторону. Брякнувшись, я понял, что все, хана.