Моника тоже горячо любила Даниэлу и была искренне уверена, что она сумеет убедить ее в своей правоте, не понимая, что тем самым она заставляет ее страдать еще больше. Она хотела, чтобы Даниэла наконец поняла, что теперь у ее ребенка будет настоящий отец. От таких слов дочери Даниэле захотелось биться в отчаянии головой о стену. Она предупредила Монику, что в этом случае она может не рассчитывать на помощь родителей и что ей придется надеяться только на собственные силы.
Однако слова матери отскакивали от Моники, как от стенки горох. Даниэле казалось, что Моникой овладела навязчивая идея, что она просто не понимает, о чем говорит. Даниэла делала отчаянные попытки образумить дочь:
- Моника, - Даниэла ласково обняла ее за плечи, - ты потеряешь все, что у тебя есть. Что мне сделать, чтобы ты одумалась?
- Тебе ничего не надо делать. Если окажется, что я была неправа, жалеть об этом придется мне одной, - ответила Моника как как ни в чем не бывало. - Все дело в том, что твоя гордость не позволяет тебе простить Альберто даже ради своей любви ко мне.
Даниэла тяжело вздохнула, ей было горько слушать такие слова:
- Если бы он на самом деле любил тебя, я бы давно все ему простила, да только вся беда в том, что я слишком хорошо знаю, чего он добивается. Он сам сказал мне об этом.
- Можешь выдумывать, что угодно. Я прекрасно понимаю, что в тебе говорит злоба, - Моника на мгновение замолчала, увидев слезы на глазах Даниэлы. - Как бы там ни было, я все равно люблю тебя, мама, и благодарю за все, что ты для меня сделала.
Теперь Даниэла поняла, что ее приемную дочь невозможно переубедить, что им больше не о чем разговаривать. Она медленно встала и, не говоря ни слова, вышла из спальни.
Хуан Антонио по-прежнему ждал жену в столовой. К нему присоединился Ханс, которому он уже обо всем рассказал. На душе у Хуана Антонио было настолько тяжело, что ему была необходима какая-нибудь разрядка. Ханс некоторое время молча смотрел, как убивается его друг, потом ненадолго вышел и вернулся в столовую с бутылкой бренди. За этим занятием их застала Даниэла. Сейчас ей совсем не хотелось видеть мужа пьяным, поэтому она поспешила увести Хуана Антонио в спальню.
В спальне Хуан Антонио выдвинул один из ящиков бюро, достал оттуда пистолет и с задумчивым видом долго держал его на ладони. Потом оттянув затвор назад и проверив, как действует спуск, Хуан Антонио положил оружие обратно. Даниэла молча наблюдала за мужем. Ей на память пришли слова, которые она недавно сказала Альберто: «Ради дочери я не остановлюсь ни перед чем».
На следующее утро Моника не стала завтракать с родителями. Несмотря на бессонную ночь, Моника поднялась с постели необычно рано, при этом ее нервы были так напряжены, что она не чувствовала ни усталости, ни головной боли.
За ночь Моника успела о многом передумать, ей было нестерпимо горько от того, что она поссорилась с родителями, но слова Альберто о том, что за любовь надо бороться, крепко засели у нее в голове.
Поэтому сегодня Моника и не захотела видеть мать с отцом. Она достала из шкафа небольшой чемодан и стала собирать вещи. Она брала с собой только самое необходимое, поэтому ее сборы были недолгими. Когда Моника уже была готова спуститься вниз, чтобы поймать такси, к ней в спальню поднялась Мария.
Увидев Монику с чемоданом в руках, она сразу обо всем догадалась и попыталась было уговорить свою любимицу остаться. Однако Моника не захотела ее слушать и, подхватив чемодан, вышла на улицу.
В эту ночь Альберто спал сном праведника. Вчера он убедился, что до исполнения его черных замыслов осталось совсем немного. Он даже освободил в шкафу место для вещей Моники и сделал небольшую перестановку мебели.
Сейчас он сидел в кресле и оживленно беседовал по телефону с Иренэ. В дверь позвонили. «Это наверняка она», - подумал Альберто, положив трубку, и поспешил впустить Монику в квартиру.
Каково же было удивление Альберто, когда на пороге появилась Даниэла. «Наверное, опять будет уговаривать меня», - злорадно подумал Альберто. Он криво усмехнулся и собрался сделать гостеприимный жест, чтобы пригласить Даниэлу войти. Однако Даниэла, не говоря ни слова, с размаху ударила его сумочкой по лицу. Альберто инстинктивно отшатнулся и, потеряв равновесие, упал.
Когда он, грязно ругаясь, поднялся на ноги, ему в лицо смотрел ствол пистолета. Увидев, что дело принимает серьезный оборот, Альберто, однако, не потерял самообладания. Он сразу сообразил, что Даниэле будет не так-то просто убить человека. На его лице появилась ехидная ухмылка, и он с издевкой произнес:
- А я-то думал, что ты пришла ко мне с другими намерениями. Разве Моника не сказала тебе, что я хочу помириться с тобой и с твоим мужем? Ты же скоро станешь моей тещей.
- Нет, ты ошибаешься, - ответила ему Даниэла.
Только теперь Альберто понял, что Даниэла не собирается ограничиваться угрозами. Какое-то мгновение он, словно завороженный, смотрел на черный зрачок пистолетного ствола, а потом в ужасе закричал:
- Ты что с ума сошла? Что ты собираешься делать?
- Отправить тебя в ад, где тебя уже давно заждались, - спокойно ответила ему Даниэла. - Твоим грязным делам пришел конец.
- Я тоже так считаю, - послышался голос за ее спиной. Даниэла, не опуская пистолета, на мгновение повернула голову. В дверях стояла Аманда.
- Не пачкайте руки об эту падаль, - Аманда сделала неуловимый жест. И в ее руке появился нож, спрятанный до этого в рукоятке трости. - Вы еще молоды, и вам есть, чем заняться в жизни.
С этими словами Аманда убрала свое оружие и взяла из рук Даниэлы пистолет. Увидев это, Альберто опять воспрянул духом, он был абсолютно уверен, что Аманда не знает, как с ним обращаться. Альберто поднялся с пола и, сплюнув, сказал:
- Вот теперь мы можем поговорить, как подобает старым знакомым.
Альберто сделал шаг в сторону Аманды, собираясь вырвать у нее пистолет, но не успел он протянуть к ней руки, как удар пули в плечо отбросил его в угол передней. Калибр пистолета был велик, и Аманда стреляла почти в упор, поэтому рана на плече Альберто выглядела ужасно. Какое-то время он смотрел застывшим взглядом, как на рукаве его рубашки расплывается красное пятно, потом голова Альберто завалилась набок, и он потерял сознание.
Даниэла в ужасе стояла на месте, она никак не могла отвести глаз от лица Альберто, которое с каждой минутой становилось все бледнее. По ее щекам катились слезы.
Тем временем Аманда, увидев, что ее противник еще дышит, собиралась завершить начатое дело. Она отошла от двери в сторону, чтобы ненароком не зацепить пулей Даниэлу, и вновь вскинула пистолет, целясь прямо в сердце Альберто.
Но она не успела спустить курок. В дверях неожиданно появилась Моника. Не обращая ни на кого внимания, она бросилась к Альберто, опустилась на колени и, обняв его, закрыла своим телом. Решив, что ее возлюбленный мертв, Моника бросила на Даниэлу и Аманду ненавидящий взгляд и закричала, обливаясь слезами:
- Убийцы! Убийцы!
В это время Альберто зашевелился и издал слабый стон, услышав который, Моника бросилась к телефону, чтобы вызвать «скорую помощь». Потом она подошла вплотную к Даниэле и спросила дрожащим от возмущения и гнева голосом:
- Как ты могла?
- Я только хочу защитить тебя, дочка. Как ты не можешь этого понять? - сейчас у Даниэлы не было сил спорить с Моникой. От увиденного она сама готова была упасть в обоморок. - Ты ведь приехала сюда, чтобы остаться с ним?
- Конечно! - казалось, Моника не замечает, в каком состоянии находится ее мать. - Я уже взрослая и могу сама отвечать за свои поступки.
- Дурочка! - Аманду просто передернуло от таких слов. - Ты сама суешь голову в петлю!
Немного успокоившись, Даниэла вновь заговорила с Моникой. Ей хотелось объяснить дочери, что только последняя степень отчаяния и страх потерять Монику заставили ее сделать такой шаг. Но Моника не понимала чувств своей приемной матери, она по-прежнему считала, что Даниэла решила убить Альберто из-за своего оскорбленного самолюбия.
Аманде было невыносимо слушать этот разговор. Она так ненавидела Альберто, что готова была броситься на Монику из-за того, что та помешала ей разделаться с ним.
Наконец приехала «скорая помощь». Альберто, который так и не пришел в сознание, уложили на носилки. Моника спустилась вниз вместе с санитарами и лицом к лицу столкнулась с Хуаном Антонио. Он приехал сюда сразу же после того, как, по совету Аманды, Даниэла позвонила ему из дома Альберто.
Увидев, что Моника собирается сесть в машину «скорой помощи», Хуан Антонио схватил ее за руку и спросил:
- Тебя больше беспокоит то, что случилось с ним, чем то, что ждет твою мать?
- Отпусти меня, - увидев, что «скорая» сейчас уедет, Моника вырвала свою руку. - Сейчас я должна быть рядом с Альберто, потому что я его люблю.
С этими словами она сделала знак шоферу «скорой», он распахнул дверцу, и Моника одним прыжком очутилась на сиденье. Машина тронулась и, завывая сиреной, скрылась за углом.
Глава 20
Вернувшись домой из ресторана, Маргарита сразу прошла к себе в комнату. Брата дома не было, а мать ужинала вместе со своим новым мужем. Раньше Маргарита обязательно рассказала бы Амелии о своей встрече с Рамоном, но теперь ей не хотелось лишний раз видеть мать. Маргарита не могла простить ее. Впрочем, сейчас мысли о матери и ее муже, отодвинулись в ее сознании на второй план. Маргарита думала о том, как ей дальше строить свои отношения с Рамоном. Она отлично понимала, что Рамон рано или поздно все равно расстанется с Сонией. Но с другой стороны, она не забывала, что Сония была тетей Моники, и Маргарите не хотелось, чтобы в семье Хуана Антонио стали плохо думать о ней, тем более что она недавно одолжила у Даниэлы деньги для того, чтобы собрать сведения о Педро.
Но сердце говорило Маргарите совсем другое. Она не могла забыть, с какой нежностью поцеловал ее Рамон во время их последней встречи, какими глазами он смотрел на нее, когда провожал домой. Сейчас, лежа на спине с широко открытыми глазами, Маргарита с волнением перебирала в памяти все мельчайшие подробности их свидания.