Глава 11. Одержимость и зависимость
Прошлой ночью мне приснился сон. Я стоял в комнате, где недавно покрасили стены. Это чётко ощущалось по запаху краски. Даже на вид она ещё была свежей. И чёрной.
Похоже, работу завершили незадолго до моего прибытия.
Приглядевшись, замечаю, что на стенах размещены десятки, если не сотни выключателей. Обычных таких, которыми включают и выключают свет. Подобные им есть в каждой комнате, и мы переключаем их автоматически, даже не задумываясь: зашли в комнату — и сразу «щёлк». Вышли — снова провели рукой. В общем, стандарт, кроме того самого, уже названного ранее факта. Выключателей здесь до хера!
Странность и необычность. Я подошёл ближе, начиная изучать их более внимательно. Как минимум мне хотелось включить свет в этой тёмной комнате, которую ещё и покрасили в чёрный цвет.
Приглядевшись, подметил, что под каждым выключателем есть маленькая надпись. Обычно такую оставляют, чтобы было проще ориентироваться и понять, что за чем следует и что означает та или иная кнопка. Шрифт был предельно мелкий, но встав почти впритык, разобрал слово: «Ненависть».
— О как, — хмыкнул я. — Не зря для него выбрали красный цвет.
В метре справа размещался другой выключатель, но под ним уже было написано: «Любовь», причём зелёным цветом. Я прошёл дальше, замечая жёлтый цвет, но слово было смазано, и я так и не смог его разобрать.
Осматриваясь, мне удалось понять, что подписан был абсолютно каждый выключатель. Причём у всех текст был уникальным. Правда, часть надписей оказалась буквально нечитаемыми, что немного огорчало.
А вот цветовая гамма у них была куда менее разнообразной. Текст под выключателями имел только красный, зелёный или жёлтый оттенок.
«Убийство», «ревность», «дружелюбие», «жертвенность», «безразличие» — пять слов, которые я пропустил мимо себя, не удостоив эти выключатели и взглядом. Совершенно неинтересные мне эмоции. Но вот взгляд нашёл то, что я искал, — «гнев».
Если я щёлкну этот рубильник, то кто-то окажется под влиянием этой эмоции. Под сильным влиянием. Кто-то? Возможно, это буду именно я. Даже скорее всего я!
Мысли неохотно ворочались в черепной коробке. Почему выключатель вообще находится в неактивном состоянии? Я ведь уже зол! Я уже нахожусь в состоянии гнева!
Убедить себя в этом у меня получилось весьма легко и просто, после чего я щёлкаю этим выключателем, а потом моментально оказываюсь где-то в городе. Меня будто бы телепортировало! И вот вокруг жизнь, люди, машины, музыка, огни, крики…
Я двинулся вперёд, не зная, что произойдёт в следующий миг. Но мне было интересно, я чувствовал: что-то грядёт.
Почти сразу стало понятно, что люди, мимо которых я проходил, странно на меня косились. Кто-то с отвращением, кто-то с жалостью, презрением, интересом… Почему? Это продолжается всё дальше и дальше! Словно… я не один из них. Будто я отличался.
Посмотрев вниз, чтобы понять, вдруг я чем-то испачкан или ещё чего, я осознал, что у меня повязка вокруг рта. Оглянувшись назад, подметил, что от меня остаётся след крови, кусочков плоти и зубов, которые падают с отстреленного подбородка.
Прикрывшись воротником пальто, я быстро зашёл в торговый центр и забежал в уборную. Откуда-то я точно знал, где она находилась. Загадка… не самая интересная.
Оказавшись внутри, зашёл в первую же кабинку и просто остановился.
Что делать?! — вертелась мысль в моей голове, не в силах найти ответ.
Через какое-то время я услышал, как открылась дверь и в туалет вошёл ещё один человек. Он подошёл к крану, и я разобрал звук льющейся воды. Через мгновение мужской голос начал что-то говорить, но из-за воды я плохо улавливал суть.
С кем он говорит? — возникла мысль. — По телефону?
Но вот вода прекратила литься и… ему ответил другой голос.
Они вошли вдвоём? — задумался я, а потом прислонил ухо к двери: мне хотелось расслышать их разговор.
— Этот проект нужно зациклить, — произнёс первый. — Он должен развиться до необходимого уровня, но время жизни критически низкое.
— Может быть, — ответил второй. — Но единственный способ это сделать — закрутить его вокруг точки, которая и станет центром цикла.
— Что, если подвязать всё к смерти? То есть, — мужчина задумался, — они будут воспринимать рождение как выход из тьмы и беспамятства, а потом погружаться в аналогичную среду — тьму и беспамятство, — когда умрут. И далее снова — чтобы выйти из неё.
— Раз за разом! — довольно согласился его собеседник. — Будут считать это «началом» и «концом», но по факту рождение и смерть — лишь иллюзия перехода на новый этап.
Навалившись на дверь слишком сильно, я случайно открыл её и оказался прямо перед двумя мужчинами. Один стоял прямо под лампой, которая ярко его освещала, а второй в тени, отчего казалось, что у него есть лишь контуры.
Оба молча внимательно посмотрели на меня, отчего стало жутко. Но прежде чем я сделал шаг назад или бросился к выходу, тёмная фигура протянула мне дневник в чёрном переплёте, за обложкой которого висела чёрная ручка. В то же время светлая фигура поступила аналогично, но её дневник имел белую обложку и белую ручку.
Я принял оба подарка. Открыв чёрный, я хотел взглянуть на страницы, ожидая увидеть их пустыми, но они были заполнены текстом и рисованными картинками. Белый дневник был таким же.
Нахмурившись, поднял взгляд, но людей в уборной уже не было, лишь текст на зеркале, написанный яркой красной помадой: «Добро пожаловать в Лас-Вегас, город грехов!»
На этом моменте я проснулся и сел на край собственной кровати.
— Странный сон, — почесал висок.
В первую очередь я задумался о выключателях на стене: «отрицание», «гнев», «торг», «депрессия», «принятие». Пять стадий отрицания. Я видел их, как и их цвета: жёлтый, красный, жёлтый, жёлтый и зелёный.
Полный противоречивых мыслей, я поднялся на ноги и зашёл в гостиную, отмечая включенный телевизор. Хм, я вроде бы выключал его? Хотя иногда забываю, ничего не поделать.
Сев на диван, начал механически пялиться в экран, прокручивая в голове собственный сон.
— …проект генома человека, — довольно рассказывал какой-то учёный. — Ещё в 1988 году в попытке идентифицировать и составить его карту Эгинхард Брандау задумал…
— Как удачно, — хмыкнул я, сосредотачивая внимание. — Неудивительно, что передача идёт в столь позднее — или уже раннее? — время. Рейтинги, наверное, нулевые. Кому это интересно? Кроме разве что меня. И смотрите-ка — сижу и смотрю.
Мне и правда было интересно подобное — развитие человека, его внутренний потенциал и психология.
Но вот спустя полчаса (начал смотреть не с начала) передача закончилась, и я поймал себя на мысли, что снова смотрю новости о насилии в родном городе.
— Две школьницы, двенадцати и четырнадцати лет, стали жертвами стрельбы из проезжавшего мимо автомобиля, — рассказывал диктор, а потом экран переключился, показывая одну из улиц, на которой уже стоял репортёр.
— Сара и Моника проживали в районе… — начал он историю их жизни, школы, а также периодически демонстрировал кадры безутешных родителей и друзей.
Несмотря на все попытки телевизионщиков вызвать у зрителя слезу, лично я, давно привыкший к подобному, механически отметил, что про геномы человека было интереснее.
В конце репортёр добавил, что полиция связывает нынешнюю стрельбу с тринадцатью трупами, найденными ими в подвале заброшенного дома, но пока не имеет конкретных доказательств.
— Похоже, копы волосы на жопе рвут из-за всех этих убийств, — хмыкнул я. — Сколько ещё будет тел? — задумался, закидывая руки за голову. — Скоро начнутся аресты по малейшему подозрению и жёсткие допросы. Камеры набьют битком.
Вздохнув, направился за своим дневником: нужно было записать сон.
Более спать уже не хотелось, так что принял душ, выполнил все утренние процедуры, неспешно приготовил сытный завтрак, а потом, ближе к восьми утра, направился на остановку. Надо было заехать в строительный магазин и купить новую полку для моих дневников вместо той, которая обвалилась.
— А может, и новый шкаф присмотрю, — едва слышно проговорил сам себе, пока дожидался автобуса.
Сегодня его не было на диво долго, но, в конце концов, он показался на горизонте и привёз меня именно туда, куда и надо.
По дороге, смотря в окно, я видел множество полицейских машин, которые наполнили город. Похоже, копам сделали хороший втык и они выгнали на улицы всех людей, будто бы надеясь, что это что-то исправит. Полиция не может приглядывать за каждым переулком, а значит, как бы они ни пытались, толку будут чуть.
Впрочем, уличной преступности, скорее всего, действительно станет поменьше. Всё-таки множество ограблений и краж происходит прямо при свете дня. Таким образом департамент полиции хоть и не прекратит войну банд, но хотя бы снизит общий уровень преступности. Уже неплохо.
Интересно, а что будет, если вся преступность в едином порыве переедет в другой штат, у которого нет стольких средств для борьбы с ней? Хотелось бы на это взглянуть!
Выйдя на нужной остановке, я неспешно шёл к магазину, по пути замечая множество детей, играющих на детских площадках или бегающих по улицам. Поблизости было целых четыре школы, не считая разных интернатов и кружков, а потому народу тут всегда хватало.
Автоматически подмечал их одежду: у кого побогаче, у кого явно ношеная и старая. А вот уже и подростки постарше, сбивающиеся в стайки и громко гогочущие за углом. Вскоре малышня станет их преемниками.
Из окон домов периодически слышны крики матерей, которые загоняли своих отпрысков домой или наставляли, чтобы те не вздумали играть возле дороги.
Отцы, вероятно, либо отсутствовали, либо были на работе. То есть тоже отсутствовали. Конечно, нельзя исключать и те семьи, где детей воспитывала лишь одна мать. Невольно мне вспомнились Элис, Ширли и Джордж. На что была бы похожа их жизнь, если бы они переехали куда-то сюда? Собственно, а откуда я знаю, что именно отсюда они и не переехали?