Не пренебрегая остром словцом, Фаина Георгиевна была также критична и по отношению к самой себе:
– Старая харя не стала моей трагедией – в 22 года я уже гримировалась старухой и привыкла, и полюбила старух моих в ролях. А недавно написала моей сверстнице: «Старухи, я любила вас, будьте бдительны!». Книппер-Чехова, дивная старуха, однажды сказала мне: «Я начала душиться только в старости». Старухи бывают ехидны, а к концу жизни бывают и стервы, и сплетницы, и негодяйки… Старухи, по моим наблюдениям, часто не обладают искусством быть старыми. А к старости надо добреть с утра до вечера!
Когда Раневская получила новую квартиру, друзья перевезли ее имущество, помогли расставить и разложить все по местам и собрались уходить. Вдруг она заголосила:
– Боже мой, где мои похоронные принадлежности?! Куда вы положили мои похоронные принадлежности? Не уходите же, я потом сама ни за что не найду, я же старая, они могут понадобиться в любую минуту!
Все стали искать эти «похоронные принадлежности», не совсем понимая, что, собственно, следует искать. И вдруг Раневская радостно возгласила:
– Слава Богу, нашла!
И торжественно продемонстрировала всем коробочку со своими наградами.
У нее была стена, сплошь увешанная фотографиями, приколотыми иглами для внутривенных вливаний – Уланова, Шостакович, Пастернак Ахматова, Цветаева… Ее как-то спросили:
– Как же так – столько замечательных людей прошли через вашу жизнь, почему вы ничего не напишете?
– Я, деточка, написала. Но потом перечитала Толстого, поняла, что он написал лучше, и свои заметки порвала! – ответила Фаина Георгиевна.
Рефлексия и самоирония не позволяли Раневской даже принимать комплименты:
– Как вам идет этот халат! – кто-то похвалил как-то ее наряд.
– Деточка, что же мне сейчас может идти, кроме гробовой доски?!
Но собеседник продолжал настаивать на своем. Тогда Раневская сказала:
– Я поняла, что такое халатное отношение. Это когда встречаешь гостя в халате.
Комическое и трагическое переплеталось в ней и на сцене, и в жизни.
В октябре 1983 года Раневская навсегда оставила сцену – буднично, без проводов и речей, просто уведомив о своем решении директора театра им. Моссовета.
…На ее могиле до сих пор нет памятника. Фаина Георгиевна завещала похоронить себя в могиле сестры и ни в коем случае не разрушать то скромное надгробие, которое на ней поставила. Какой-то неведомый поклонник актрисы, зная о ее любви к животным, приварил к плите металлическую фигурку собаки…
Так случилось, что многие годы она провела почти безвыходно в четырех стенах. Но сохранила острое любопытство к жизни во всех проявлениях: к политике, к психологии современного человека, к смешному, к людским слабостям, к новым книгам, к новым талантам. Едкая насмешливость при постоянно возвышенном складе ума и сердца. Не терпела «тонкость» в общении, но при этом органически не переносила малейшую фамильярность. Тяга к общению и потребность одиночества. Взрывы гнева и сентиментальность. Самоутверждение, обидчивость, подозрительность, и при этом – широта души, искренняя беспощадная самокритика, непостижимое умаление, даже уничижение своих достоинств, талантов, например, писательского дара. Безмерная печаль и могучий внутренний оптимизм. Жалостливая любовь ко всем людям и громогласный искренний патриотизм, безоговорочное предпочтение своих: «во всем наше лучше – русский язык, русский образ мыслей, русский стиль жизни, русские традиции». Канаты, канаты сплелись в ней! Огромный масштаб. Карта в размер самой местности. Глубина памяти в размер века.
В 1984 году великой актрисы не стало. Похоронили ее рядом с сестрой на кладбище Донского монастыря.
Афоризмы и цитаты
Талант – как бородавка – либо он есть, либо его нет.
Страшно грустна моя жизнь. А вы хотите, чтобы я воткнула в жопу куст сирени и делала перед вами стриптиз.
Известно, что Раневская позволяла себе крепкие выражения, и когда ей сделали замечание, сказав, что в литературном русском языке нет слова «жопа», она сказала: «Странно, слова нет, а жопа есть…».
Под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная куриная жопа. Так что меньше пафоса, господа.
Склероз нельзя вылечить, но о нем можно забыть.
Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите: «Умерла от отвращения».
У меня хватило ума прожить жизнь глупо.
Если тебе человек сделал зло – ты дай ему конфетку. Он тебе опять зло – ты ему опять конфетку. И так до тех пор, пока у этой твари разовьется диабет.
Женщина, чтобы преуспеть в жизни, должна обладать двумя качествами. Она должна быть достаточно умна для того, чтобы нравится глупым мужчинам, и достаточно глупа, чтобы нравиться мужчинам умным.
Сотрудница Радиокомитета постоянно переживала драмы из-за своих отношений с сослуживцем, которого звали Симой: то она рыдала из-за очередной ссоры, то он ее бросал, то она делала от него аборт. Раневская называла ее: «жертва ХераСимы».
Бог создал женщин красивыми для того, чтобы их любили мужчины, и – глупыми, для того, чтобы они могли любить мужчин.
Многие жалуются на свою внешность, но никто – на интеллект и мозги.
Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на диеты, жадных мужчин и плохое настроение.
Чтобы оставаться худой, женщине надо есть перед зеркалом и обнаженной.
Сказка – это когда женился на лягушке, а она оказалась царевной, а быль – это когда наоборот.
Лучше быть хорошим человеком, ругающимся матом, чем тихой, воспитанной тварью.
Всю жизнь я страшно боюсь глупых – особенно баб. Никогда не знаешь, как с ними разговаривать, не скатываясь на их уровень.
Союз глупого мужчины и глупой женщины порождает мать-героиню. Союз глупой женщины и умного мужчины порождает мать-одиночку. Союз умной женщины и глупого мужчины порождает обычную семью. Союз умного мужчины и умной женщины порождает легкий флирт.
Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, значит она понимает, что второго такого дурака она не найдет.
Лучше быть в шоке от услышанного, чем в жопе от происходящего.
Люди – как свечи; одни – для света и тепла, а других в жопу!
Однажды Раневскую спросили, почему красивые женщины пользуются большим успехом, чем умные. Она ответила: «Это же очевидно! Ведь слепых мужчин совсем мало, а глупых – хоть пруд пруди!».
Как-то Раневская, сняв телефонную трубку, услышала сильно надоевший ей голос кого-то из поклонников и заявила:
– Извините, не могу продолжать разговор. Я говорю из автомата, а здесь большая очередь.
– Фаина Георгиевна, на что похожа женщина, если ее поставить вверх ногами?
– На копилку.
– А мужчина?
– На вешалку.
Хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь.
– Дорогая, я сегодня спала с незапертой дверью.
– А если бы кто-то вошел?! – всполошилась приятельница Раневской, дама пенсионного возраста.
– Ну сколько можно обольщаться, – пресекла Фаина Георгиевна.
Главное – живой жизнью жить, а не по закоулкам памяти шарить.
Посмотрите, Фаина Георгиевна! В вашем пиве плавает муха!
– Всего одна, милочка. Ну сколько она может выпить?!
Вторая половинка есть у мозга, жопы и таблетки. А я изначально целая.
Я – выкидыш Станиславского!
Есть такие люди, к которым просто хочется подойти и поинтересоваться, сложно ли без мозгов жить.
Орфографические ошибки в письме – как клоп на белой блузке.
Перпетум кобеле.
Фаина Раневская была на свадьбе друзей. Когда на плечо жениху нагадил голубь, сказала:
– Вот молодожены, голубь символ того, что свобода ваша улетела и на прощание нагадила.
Успех – единственный непростительный грех по отношению к своему близкому.
Сказка – это когда выходишь замуж за чудовище, а он оказывается принцем, а быль – это когда наоборот.
Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи.
Питаться в одиночку так же противоестественно, как срать вдвоем!
Каждый волен распоряжаться своей жопой, как ему хочется. Поэтому я свою поднимаю и валю.
Однажды Завадский закричал Раневской из зала: «Фаина, вы своими выходками сожрали весь мой замысел!». «То-то у меня чувство, как будто наелась говна», – достаточно громко пробурчала Фаина. «Вон из театра!» – крикнул мэтр. Раневская, подойдя к авансцене, ответила ему: «Вон из искусства!!».
Раневская со всеми своими домашними и огромным багажом приезжает на вокзал.
– Жалко, что мы не захватили пианино, – говорит Фаина Георгиевна.
– Неостроумно, – замечает кто-то из сопровождавших.
– Действительно неостроумно, – вздыхает Раневская. – Дело в том, что на пианино я оставила все билеты.
– Сколько раз краснеет в жизни женщина?
– Четыре раза: в первую брачную ночь, когда первый раз изменяет мужу, когда первый раз берет деньги, когда первый раз дает деньги.
– А мужчина?
– Два раза: первый раз – когда не может второй, второй – когда не может первый.
У Раневской спросили: что для нее самое трудное?
– О, самое трудное я делаю до завтрака, – сообщила она.
– И что же это?
– Встаю с постели.
Очень тяжело быть гением среди козявок.
Ну и лица мне попадаются, не лица, а личное оскорбление! В театр вхожу – как в мусоропровод: фальшь, жестокость, лицемерие. Ни одного честного слова, ни одного честного глаза! Карьеризм, подлость, алчные старухи!
Это не театр, а дачный сортир. В нынешний театр я хожу так, как в молодости шла на аборт, а в старости – рвать зубы. Ведь знаете, как будто бы Станиславский не рождался. Они удивляются – зачем я каждый раз играю по-новому…
Если бы я, уступая просьбам, стала писать о себе, это была бы жалобная книга – «Судьба – шлюха».