е, о чем мне хотелось говорить, — это об Уолтерах.
— Что? Резонный вопрос. Мою лучшую подругу изолировали от цивилизации. Ты бы утешила меня тем, что там есть кому порадовать твой взгляд.
По парочке парней тут точно можно слюни пускать. Стоило подумать об этом, и меня пронзило чувство вины. Как можно обращать внимание на симпатичных парней после потери родных?
— Может, поговорим о чем-нибудь другом? — пробормотала я в трубку.
— Разговоры о соблазнительных мальчиках — мой вариант терапии.
— Ты мне этим не помогаешь.
— Еще как помогаю! Выкладывай давай! Как его зовут?
Я помедлила. Говорить ли? Что плохого в одном имени? В конце концов, это все равно ничего не значит. Я вздохнула.
— Коул, — я произнесла имя шепотом, будто выдавала секрет.
— Хм-м-м, классное имя. Не какой-то там Блейк или Деклан. «Коул» — звучит! Мне нужны подробности. Как он выглядит?
Я зарылась лицом в подушку.
— Не такой я представляла нашу беседу.
— Своими увиливаниями ты лишь все усложняешь.
— Ладно, — поспешно сказала я. — Он высокий, светловолосый и, судя по всему, тот еще козел. К тому же мне сейчас не до парней. Я хочу вернуться домой, ясно?
— О, Джеки, — смягчилась Сэмми. — Я не хотела тебя расстроить. Думала тебя отвлечь.
— Знаю. — Я уже сожалела о своей вспышке. — Просто сегодня привезли мои вещи, и я не могу заставить себя их распаковать. Распакую — и временное станет постоянным.
— Понимаю, сестренка. Вчера вселилась моя новая соседка по комнате. Так странно видеть чужие вещи на твоей стороне. А про урок французского я вообще молчу. Мне приходится сидеть одной.
При мысли о бывшей школе, нашей с Сэмми комнате в общежитии и совместных уроках сердце болезненно сжалось, словно перетянутое стальной леской. Переезд в Колорадо оторвал меня от всего привычного, и моя лучшая подруга осталась единственной связью с покинутым миром.
— Сэмми, ты не представляешь, как приятно слышать твой голос. Я так скучаю по тебе! Если бы… если бы…
— Джеки, все будет хорошо, — произнесла подруга осторожно, выделяя каждое слово. — Пообещай мне, что разберешь вещи и постараешься устроиться там как дома. Это поможет. Я знаю.
— Хорошо, — пообещала я, хотя не желала это делать.
Мы еще с час болтали по телефону. Поговорив с Сэмми, я почувствовала себя немного лучше, но, свернувшись клубочком под одеялом, долго не могла уснуть, ощущая полное и безграничное одиночество.
На следующее утро ранний подъем ради пробежки с Натаном был сущей пыткой. Сколько бы я ни терла глаза, никак не могла прогнать окутывающую сознание и тело пелену сонливости. А потом я застукала тихо выскользнувшую из комнаты Коула Оливию. Увидеть ее стоящей посреди коридора с растрепанными волосами и в рубашке Коула было таким шоком, что я сразу же проснулась. Мы вытаращились друг на друга с одинаковым выражением лица: пойманной светом фар лани, — а тут еще, усугубив неловкую ситуацию, из своей комнаты вышел Натан. Что еще хуже — по лестнице мы спускались втроем.
— И часто подруги Коула остаются на ночевку? — спросила я, как только Оливия выехала на своей машине с подъездной дорожки. Мы с Натаном разминались на крыльце перед пробежкой.
Натан, сосредоточенный на растяжке, завел назад обхваченную ладонью лодыжку.
— Бывает, остаются. Но нечасто. Вряд ли Коул хочет, чтобы об этом прознали родители.
— Почему?
— Потому что отец его убьет, — глядя на меня как на дуру ответил Натан.
— Да нет, — я стянула волосы в хвост, — почему он такой…
— Парень?
Забранные слишком в высокий хвост волосы упали мне на лицо.
— Ты прекрасно знаешь, что я хотела сказать. — Я раздраженно вздохнула. — Ты тоже парень. Но не спишь же со всеми подряд.
— Коул не всегда таким был, — пожал плечами Натан. — Но он не из тех, кто делится чувствами.
— И почему же он изменился?
Натан помолчал, глядя на меня настороженно.
— Я тебе скажу почему, но только Коулу об этом ни слова, хорошо? Эта тема — его больная мозоль.
— Хорошо.
— В прошлом году он лишился футбольной стипендии.
— Из-за чего? — В мозгу тут же пронеслись самые худшие варианты: наркотики, выпивка, плохие отметки, — поэтому меня поразил ответ Натана.
— Из-за перелома ноги во время матча. Он был лучшим принимающим в штате, пока не сделал неудачный перехват. Конечно же, перелом зажил, но после этого Коул изменился. В этом году даже на отбор не ходил.
— Это ужасно. — Я чувствовала себя виноватой. Возможно, Коул Уолтер — это больше, чем девчонки и секс.
После пробежки я пошла в душ и, чтобы освежиться, мылась в холодной воде. Это помогло, я просто ожила. Мокрая, стоя на коврике, огляделась. Крючок, на котором висело мое полотенце, пустовал. Какого черта? Я повесила его всего несколько минут назад, перед тем как залезть под душ.
В голове мелькнула догадка, и я бросила взгляд на стойку. Сердце заколотилось о ребра, в душе поднимался ужас: сложенная аккуратной стопкой одежда пропала. Видно, кто-то пробрался в ванную и, пока я мылась, стащил одежду и полотенце!
Я бросилась осматривать шкафчики в надежде найти чем прикрыться, уже зная, что мои поиски бесполезны. Полки были забиты туалетной бумагой, мылом, мочалками — тем, что мне никак не поможет.
— Нет-нет-нет! Этого не может быть, — бормотала я себе под нос. Мне ни за что на свете не добраться до комнаты незаметно. Хоть один из парней да увидит меня.
— У тебя там все в порядке, Джеки? — постучал в дверь ванной Айзек.
— Не особо, — ответила я с горящими щеками. — Здесь нет полотенец.
— Почему свое не принесла? — спросил он с явно сдерживаемым смехом.
— Принесла. Его кто-то взял. Ты не принесешь мне другое?
— Это вряд ли.
— Почему, блин?
— Потому что я поспорил с Коулом на пять баксов, что ты скорее пропустишь школу, чем пойдешь по коридору голой. Зелененькие я потерять не хочу, сама понимаешь.
Вот извращенец!
Хоть мне и не хотелось наживать себе врагов, чтобы легче было влиться в круг парней, но подобное нельзя спускать с рук.
— Кэтрин! — заорала я во всю силу легких. Повезет — и она услышит меня в кухне. — Айзек стащил мое полотенце!
— Прости, Джеки, но тетя повезла Зака и Бенни к зубному, так что ничем тебе не поможет. И потом, я не говорил, что брал твое полотенце. Я лишь сказал, что не принесу тебе другое.
— Пожалуйста, Айзек, — взмолилась я высоким от отчаяния голосом. — Я не хочу пропускать школу.
— Слушай, я же не держу тебя. Мы уезжаем в десять. Лучше поторопись.
— Айзек! — крикнула я, долбанув кулаком по двери. — Это не смешно.
Ответа не последовало. Он бросил меня голой в ванной. Положение аховое. Я еще раз бахнула кулаком по двери и от бессилия прижалась к дереву лбом. Школа важна для меня. Честно говоря, она вся моя жизнь. Мне придется ждать возвращения Кэтрин от стоматолога, но к тому времени парни уже уедут в школу.
Руки покрылись мурашками, и я дрожала, стоя в луже. Похоже, в ванной я застряла надолго. Приму-ка горячий душ для согрева. Когда я стала отодвигать шторку над ванной, мне вдруг пришла идея. У шторки две части: внутреннее полотно чистого полиэтилена, не дающее воде пролиться на пол, и внешнее — темно-синий и непрозрачный материал. К сожалению, внешняя часть тоже висела на маленьких серебристых кольцах. Если бы у меня получилось отделить ее от полиэтилена… Может, если сильно потянуть…
Я схватилась за материал и дернула изо всех сил, но, вместо того чтобы отделить желанную часть, получила по голове палкой, державшей всю шторку.
— Черт! — ругнулась я.
Голова после удара трещала, но я сноровисто подхватила брякнувшийся на пол держатель и сдернула с него занавеску. Затем сорвала с колец полиэтиленовое полотно и соорудила из оставшейся синей материи своеобразное полотенце с чудовищным узором из обезьянок и бананов: мылась-то я в детской ванной. Ничего, сойдет. Я оглядела собственноручно созданный беспорядок. Надеюсь, Кэтрин не сильно разозлится на меня. Заменить испорченное для меня не проблема.
Я не стала выглядывать в коридор, чтобы посмотреть, чист ли горизонт. Распахнула дверь и во весь дух помчалась к лестнице.
— Айзек, голубка вылетела из гнезда! Повторяю: голубка вылетела из гнезда!
Обернувшись, я увидела Джека с рацией. А рядом — Джордана с камерой в руках, на которой мигал зеленый огонек.
— Она должна была быть голой, — сказал Джек таким тоном, будто я его подвела.
Я не стала останавливаться или орать на близнецов, а, перепрыгивая через ступеньки, понеслась наверх. Не хотела попасться кому-либо еще на глаза в шторке от ванны. Наверху появился Айзек, с рацией и противной улыбочкой.
— Не думал, что она…
Увидев меня, он застыл.
— А ты соображаешь! Совсем не подумал о шторке.
— Свали, — бросила я и пробежала мимо.
— Джеки, подожди! — крикнул преследующий меня с камерой Джордан. — Ответишь на несколько вопросов для фильма? Девчонки играются со своей грудью?
Близнецы бежали за мной по коридору до самой комнаты, бомбардируя меня идиотскими вопросами, пока я не юркнула к себе и не заперла дверь. Прислонившись к ней, закрыла глаза и соскользнула на пол.
— Объяснишь одержимость девчонок обувкой? — продолжал вопрошать с другой стороны двери Джек. — Зачем вам столько пар?
— Спроси о туалете. Зачетный вопрос.
— Да, точно. Джеки, почему девчонки ходят в туалет группками?
В это мгновение я поняла: покой мне будет только сниться.
— Все слушают меня! — привлекла наше внимание миссис Хэнкс. — Мне нужно, чтобы вы разделились на группы из трех человек.
Больно закусив губу, я осмотрела кабинет искусства. Мы начинали работу над новым проектом, и ценным ресурсом в виде друзей я пока не обладала. Заскрипели отодвигаемые стулья, и все направились к своим приятелям. Зная, что со мной объединяться никто не будет, я осталась на месте. Какой же группе не повезет? Ведь учительница как пить дать засунет меня в одну из них. Рыжеволосая девушка, улыбнувшаяся мне в мой первый учебный день, поднялась со стула и пошла через класс. Когда она помахала рукой, я не сразу поняла, что она машет мне. Я подняла ладонь в коротком приветствии, и девушка остановилась у моей парты.