— Если он не такой уж и особенный, то почему ты не можешь оторвать от него глаз? — выгнул бровь Скайлар.
— Могу. — Я поспешно отвела взгляд. — И потом, я не ищу бойфренда. Мне нужно сосредоточиться на учебе.
Своими словами я вызвала всеобщий смех.
— Конечно, как скажешь, — сказал Скайлар, когда все поуспокоились.
— Слушайте, я просто пытаюсь понять, — раздраженно ответила я. Если бы я выяснила, что делает Коула таким особенным, то, возможно, у меня бы перестало екать сердце при каждой нашей встрече. — Вы посмотрите на нее. Почему она так себя ведет? — мотнула я головой в сторону Эрин, которая ела из рук Коула виноград.
— Ну вот есть в нем что-то такое, — пожала плечами Хизер, словно это все объясняло. — Что-то, отчего любая нормальная девушка теряет голову.
— Что именно?
— Этого не определить, Джеки. — Хизер наклонилась ко мне через стол, будто собираясь поделиться со мной секретом. Ее волосы рассыпались, частично закрывая лицо. — Я бы назвала это эффектом Коула.
— Но, если он всем так нравится, можно же разобраться, что конкретно делает его настолько привлекательным, — пыталась я мыслить логически.
— В том-то и дело, что невозможно! Он просто привлекает, и все! Оттого и кажется еще желаннее.
— Бред какой-то.
— Тем не менее ты тоже это ощущаешь, — со знанием дела улыбнулась Хизер.
— Не стыдись этого, Джеки, — подхватила Райли и, когда я остро глянула на нее, добавила: — Нас всех обуревали страсти по Коулу Уолтеру.
— Мне он не нравится, — твердо заявила я, и все закатили глаза. — Признаю, он привлекательный. Но не более того. Я его едва знаю.
— Отрицай это сколько хочешь, — опустила Райли ладонь на мое плечо, — но влюбленную мордашку я вижу сразу.
Я бы поспорила с ней, сказала, что она неправа: я не влюблена. Меня сдержало жгучее тошнотворное ощущение внутри. Хизер с Райли убеждены, что очарованию Коула невозможно сопротивляться, а у меня вообще нет опыта общения с парнями.
Как мне выстоять? Мне нельзя влюбляться. Не после того, что я узнала о нем от Натана, и уж точно не после того, что случилось с моей семьей. Это будет неправильно. Слишком скоро. Мне нужно хорошо учиться, чтобы пойти по стопам папы.
Что не получится сделать, если я отвлекусь на такого парня, как Коул Уолтер.
Глава 5
После школы я заперлась в своей комнате и взялась за распаковку коробок, выполняя данное Сэмми обещание. Обустроюсь тут поуютнее и возьму от ситуации по максимуму. На постели лежал мой список необходимого, и я сверялась с ним: все ли здесь и там ли, где надо.
Лето еще не наступило, а в доме стояла жарища. Уолтеры, видимо, не понимали прелести кондиционирования. Я распахнула окно, впуская в комнату легкий ветерок. Я уже добрый час разбиралась с вещами, перекладывая одежду из коробок в комод, который Кэтрин умудрилась втиснуть в спальню, как вдруг со двора донеслись голоса. Раздался плеск воды, за ним — еще один. Я вытерла с шеи пот, выглянула в окно и увидела в бассейне двух человек.
— Мокрый, в капельках воды, ты такой сексуальный. Хочется всего тебя обласкать.
Говорила Эрин. Она находилась в воде, и длинные каштановые локоны струились за ее спиной подобно русалочьим волосам. Ее ладони оглаживали чьи-то плечи. Лицо парня было отвернуто, но я сразу узнала его по красным плавательным шортам.
— Сексуальный, м-м-м? — промурлыкал Коул. — Говори еще.
— Кончайте с этим, а? — послышался другой голос, и на террасу вышел Алекс, тоже в шортах. Он скинул с ног шлепанцы. — Не хочу блевать в бассейне.
— Да блюй. Хлорка все убьет, — бросил в ответ Коул, но высвободился из рук Эрин.
Алекс показал брату средний палец и встал на самом краю бассейна.
— Александр Джеймс Уолтер! — крикнула невидимая мне Кэтрин. — Разве ты не должен писать доклад по истории?! — На самом деле это был не вопрос.
Алекс возвел глаза к небесам, будто вопрошая «За что?», и медленно отвернулся от бассейна.
— Я работаю над ним, мам. И мне, конечно же, не хочется освежиться. Ведь в доме всего сотня по Фаренгейту[6].
— Вот и хорошо. Когда пойдешь наверх, спроси Джеки, какую заправку к салату она любит. Через полчаса ужин.
Алекс сунул ноги в шлепанцы и направился к дому. Пару секунд спустя с шуршанием закрылась сетчатая дверь.
— Наконец мы одни, — низким голосом сказал Коул, подплыл к Эрин и заключил ее в объятия.
— Джеки, — оттолкнула она его, — девчонка, которая сидела вчера с нами в обед, — что она здесь делает?
Я застыла, услышав свое имя.
— Ну, она живет с нами, — ответил Коул.
— О-хре-неть, — громко и по слогам произнесла Эрин. Ее лицо исказила злоба. — Ты поэтому проводишь с ней время? Она тебе нравится, да?
Коул промолчал. И молчание это было напряженным и неуютным, невыносимым даже. «Ответь же», — молила я, уставившись на Коула.
— Я едва ее знаю, — наконец отозвался он.
— Но ты знаешь ее достаточно хорошо для того, чтобы пригласить за наш столик.
— Это же пустяк. Сама меня знаешь.
— Пустяк? Ты это серьезно? Она живет с тобой под одной крышей! — прошипела Эрин.
— Да, я это совершенно серьезно. Чего ты разошлась? Ты же не моя девушка.
А вот это он зря сказал. Эрин резко развернулась, подняв веер брызг, и поплыла к краю бассейна. Когда она начала вылезать, Коул простонал и поплыл за ней.
— Детка, ну прекращай злиться. — Он попытался утянуть Эрин обратно в бассейн.
Она сбросила его руку.
— Не называй меня так, пока не начнешь вести себя как мой парень. Я уезжаю. — Эрин разъяренно подхватила с лежака свою сумочку, сбежала по лестнице террасы на задний двор и скрылась за углом дома.
Наступила тишина. В это мгновение я поняла, что Натан кое в чем был неправ насчет девушек в Вэлли-Вью. Эрин очень даже не нравилось поведение Коула. Возможно, для меня все не так уж и плохо.
Коул раздраженно шлепнул по воде ладонью и пробежал мокрыми пальцами по волосам. Даже с такого расстояния я видела, что его губы кривятся от злости. Словно почувствовав мой взгляд, он посмотрел на мое окно. Я вовремя успела пригнуться и с бешено стучащим сердцем отступила к кровати, подальше от окна.
Заглянув в следующую коробку, я поняла, что с распаковкой покончено. Внутри лежала лишь одна вещь, которой нужно было найти место в новом доме, и я уже точно знала, куда ее поставить. Из золотистой ажурной рамки на меня смотрела мама — это была наша с ней фотография. Я поставила ее на комод, рядом с остальными снимками, и сделала шаг назад, чтобы полюбоваться на них.
С самого моего детства окружающие твердили, что мы с мамой очень похожи, но я не видела большого сходства. «Это все из-за волос», — объясняла я. У меня такие же волосы. Мама смеялась, когда нас сравнивали: она считала нас не просто непохожими, а совершенно разными.
Такими мы и были.
Взрослея, я довольно быстро осознала, сколь сильно отличается моя жизнь от жизни других людей, большинство которых владеет одним домом, а не четырьмя загородными виллами в разных уголках мира, да еще двумя пляжными — на Восточном и Западном побережьях, — плюс роскошным пентхаусом на Верхнем Ист-Сайде в Манхэттене.
В первом классе я пошла в гости к однокласснице, чтобы позаниматься совместным научным проектом, и поразилась тому, что у нее есть домашние обязанности. За меня все делали горничные: складывали и развешивали мою одежду, убирали тарелки со стола. А еще не у всех есть личные водители — большинство людей сами водят машину. А частный самолет? Тоже необычное дело. Мой папа был олицетворением успеха, и мне нужно было соответствовать. Во всем.
Я пыталась. Ради мамы. В девятом классе у меня была лучшая успеваемость, к тому же я стала президентом школьного совета и главным редактором ежегодника. В летние месяцы я стажировалась в папиной компании, одновременно помогая маме с подготовкой осеннего благотворительного бала.
Моя жизнь всегда была насыщенной, но никогда — хаотичной и неуправляемой. Я жила по графику, расписанному поминутно в моем маленьком черном ежедневнике. Маму раздражали мои вечные списки. Любое мало-мальское дело: украшение комнаты, выполнение вечерних уроков — я вносила в упорядоченный список дел. Самые важные дела стояли вверху, и, доходя до низа, я могла быть уверенной, что ничего не забыла. Ведь так неприятно, когда что-то незапланированное или недостаточно продуманное путает карты и все усложняет.
Так вот, в то время как я была предусмотрительной и осторожной, стремящейся к невозможной абстракции — совершенству, мама представляла собой полную мою противоположность: безумная, импульсивная, беспечная. «Дизайн одежды от Джоул & Ховард» неспроста был одним из популярнейших домов моды Манхэттена: Анджелина Ховард рисковала без оглядки. «Джеки, — говорила она, — невозможно контролировать все. Препятствия и неожиданные столкновения — часть жизненного пути».
Я с ней не соглашалась. Можно учесть абсолютно все. Нужно лишь составить план и подготовиться. Как можно предпочесть хаос контролю?
— Джеки! — позвал кто-то, прервав мои мысли.
Дверь приоткрылась, и я увидела через щелку стоящего в коридоре Алекса.
— Да. — Я распахнула дверь полностью.
— Мама спрашивает, чем заправлять твой салат. Какую заправку ты любишь?
— Любую.
— Хорошо. Ужин будет готов через десять минут. — Алекс отвернулся.
— Подожди, не уходи! — Я развернулась и подхватила с постели том Шекспира. — Держи, — протянула ему книгу.
— Что это? — взглянул он на обложку.
— «Сон в летнюю ночь». Забыл? Я читаю твою книгу, ты — мою.
— Точно, — широко улыбнулся Алекс, — обмен.
— Итак, мальчики, — начала Кэтрин, разомкнув ладони после прочитанной Джорджем перед ужином молитвы. За столом сидели все, кроме Уилла, уехавшего вчера к себе. — Признавайтесь, кто свернул в ванной палку со шторой.
Я чуть не уронила тарелку, которую протянула Натану, чтобы он положил мне картофельное пюре. За всеми событиями дня я как-то позабыла об утреннем инциденте. Парни засмеялись: они знали! Джек с Джорданом, должно быть, показали им запись, на которой я мчусь из ванной в комнату. Так и представляю, как они сгрудились вокруг маленькой камеры, смеясь надо мной.