– Джордж?
– Естественно.
– Кто сфолил?
– В том-то и дело. Никто не сфолил.
– Значит, ты. Ну и что ты сделал?
Он хохотнул:
– Я едва подставил ему подножку. Едва! Он даже не упал! Я бежал за мячом, а его нога просто оказалась на пути. Никто другой не обратил бы внимания.
– Джордж большой ребенок.
– Это точно. Никогда не встречайся с тем, кого не видела в игре. Игра многое говорит о парне.
Так и есть, многое можно сказать о человеке по тому, как он играет. Я знала, что Джером был лидером, Натан следовал всем правилам, а Гейдж играл ради удовольствия. А что насчет Брейдена? Что я узнала о Брейдене за годы наблюдения за его игрой? Он был командным игроком, никогда не удерживал мяч и не ловил его, если не мог передать. Он много времени проводил на заднем плане, ожидая, когда кому-то понадобится помощь. Так каким он был?.. Внимательным? Неэгоистичным?
– И никогда, никогда, слышишь, не встречайся с парнем, который ведет себя так, будто играет в финале чемпионата, когда на самом деле вовлечен лишь в любительскую партию.
Мы часто над этим смеялись. Над людьми, которые настолько серьезно воспринимали любительскую игру, что выходили из себя или закатывали по мелочам истерики.
– А что, если он, ну, этот парень, действительно будет играть в финале чемпионата?
– Тогда вопросов нет. Но ты должна будешь достать бесплатные сезонные абонементы.
Я рассмеялась:
– И это возвращает нас к игре в факты. У меня есть один. Если бы ты мог получить сезонный абонемент только на один вид спорта, то выбрал бы бейсбол. Игры Высшей лиги.
– Ты уверена? Мне нравятся многие виды спорта. С этим фактом ты можешь проиграть.
– Только если я ошибусь, а ты подберешь равный и верный факт обо мне. Но мне не о чем беспокоиться. Когда ты смотришь игры Высшей лиги, то оставляешь лужи слюней на полу. Думаю, если бы ты смог посмотреть хоть одну игру на большом стадионе, твое сердце остановилось бы.
Он резко выдохнул:
– Да. Это правда. А вот я, похоже, не знаю соответствующего факта о тебе.
– Ха, я с самого начала говорила, что знаю тебя лучше. Мне просто потребовалось время, чтобы это доказать.
– Мы можем внести правило о трех ошибках?
– Нет.
– Хорошо. Тогда дай мне подумать.
Я начала напевать мелодию из телевизионной игры-викторины «Опасность!». Самое смешное, что я и сама не знала ответ на этот вопрос. Вживую я бы с удовольствием посмотрела игры практически всех видов спорта. Поэтому скорее всего я позволю ему отделаться любым ответом, если он назовет команду, которая мне действительно нравится.
– Твои братья, – произнес он с такой уверенностью, что я практически сразу ему поверила, и только потом поняла, что это какая-то бессмыслица.
– Что?
– Если бы ты могла получить сезонный абонемент на любое спортивное мероприятие, то выбрала бы футбольную команду «ЮНЛВ Ребелс» и смотрела бы каждую игру своих братьев с трибуны. Для тебя это рай.
Я уже хотела начать отрицать, говорить, что это не засчитывается, поскольку их команда не была профессиональной, но затем вспомнила, как мне всегда становится грустно, когда Джером рассказывает об игре, на которой я не присутствовала.
– Ты бы видела свое лицо, когда ты наблюдаешь за игрой братьев. Никогда еще не встречал человека, который гордился бы своими братьями больше, чем ты.
Я ничего не могла сказать, поскольку совершенно не доверяла своему голосу. Он был прав. Игру своих братьев я бы не променяла ни на какую другую в мире.
– Знаю, что технически это не сезонный абонемент и не профессиональная команда, но, думаю, это самый точный вариант.
Он был прав. Брейден очень хорошо меня знал. Лучше, чем я полагала. Не думала, что он так пристально за мной наблюдал. Брейден всегда был рядом, а я, будучи на год младше, всегда интересовалась его делами наравне с делами братьев. Оказывается, это было взаимно.
– Да, это засчитывается, – выпалила я на одном дыхании.
– Что это было?
– Это было «да».
– У тебя такой забавный голос.
– А у тебя забавное лицо. Увидимся завтра, – решила я убежать от его смеха.
– Ну и кто кого теперь лучше знает? – напоследок крикнул он.
Улыбаясь, я покачала головой. Брейден был очень хорош. Нужно удвоить усилия. Он ни за что не побьет меня в этой игре.
Глава 15
Я вытерла ноги о половик и открыла заднюю дверь, заходя в кухню, тускло освещенную единственной зажженной лампочкой над плитой. Медленно закрыла за собой дверь, заперла ее и обернулась. На столешнице сидел Гейдж с миской хлопьев. Едва сдержав крик, я подпрыгнула от неожиданности:
– Ты меня напугал!
Он посмотрел на дверь, затем на меня:
– Что ты делаешь? И почему у тебя на лице была глупая улыбка, когда ты зашла? Ты что, тайком сбегаешь гулять? Мне нужно врезать какому-то парню?
Мои щеки невольно вспыхнули. Никто не знал о моей болтовне у забора с Брейденом, и я планировала все так и оставить.
– Нет. Никуда я не сбегаю. Я просто гуляла во дворе. Потому что сегодня ты со мной не бегал, и я не могла заснуть. – Пока он не успел обдумать мое поведение, я перевела стрелки на него: – Ты только что вернулся? Папа тебя убьет.
– Нет. Я был дома. Просто проголодался.
Я достала из шкафчика миску, насыпала себе хлопья «Кокоа криспиз» и налила молока. Гейдж немного подвинулся, и я села рядом с ним.
– Значит, ты сдала бы меня, если бы я только что вернулся?
Я отправила ложку хлопьев в рот и кивнула:
– Да. Я устала быть единственной проблемой. Может, он бы и тебя заставил найти работу.
Гейдж ослепил меня своей улыбкой:
– Как думаешь, Линда меня наймет? Я бы мог помогать девушкам выбирать одежду. О да, я бы с этим отлично справился.
– Флиртовать с девушками – не то же самое, что и помогать им с выбором одежды, Гейдж.
Он пожал плечами:
– В любом случае, папа ни за что не станет заставлять меня искать работу. Я его любимчик.
– Мы все знаем, что его любимчик – Натан.
– Верно. Ну, я точно был любимчиком мамы.
Моя ложка замерла на полпути ко рту, а глаза метнулись к брату. Слово «мама» не часто звучало в нашем доме. Гейдж был всего на год старше. Я думала, он никак не мог помнить больше меня.
– Правда? – спросила я практически шепотом.
Он взъерошил мои волосы и соскочил со столешницы:
– Это была просто шутка, Чарли. Уверен, у мамы не было любимчика. – Он поставил пустую миску в раковину. – Но если бы был, то им был бы я. Кто может устоять перед этим лицом?
– Я, например.
– Ой, я тебя умоляю. Тебя убедить легче всех. Ты делаешь все, что я прошу.
Я пнула его в бок, и он айкнул.
– В твоих мечтах.
– Не пинайся. – Я снова его пнула, но на сей раз он поймал мою ногу. – Серьезно, больно же. У тебя такие массивные ноги.
– Массивные?!
– Ты видела свои мышцы на бедрах? Твой тренер будет на седьмом небе от счастья.
Я выдернула ногу из его лап, и от резкого движения молоко из миски выплеснулось. Вытерев руки о треники, я отправила очередную ложку хлопьев в рот.
– Она ходила на твои игры?
– Что? Кто?
Я с трудом проглотила хлопья.
– Мама. Она ходила на твои футбольные матчи?
– Думаешь, я помню? Мне было семь, когда… – Он замолчал.
Ему не нужно было договаривать. Я и так знала. Мы все знали, как заканчивается это предложение. Когда она умерла. Когда в дождь ее машина слетела с дороги в кювет. И обычно это предложение сжимало мне сердце и не отпускало несколько минут. Но сегодня мой мозг ухватился за начало его речи. Он не помнил. Как и я. Значит, мы просто были слишком маленькими, чтобы сохранить реальные воспоминания. Или… или ничего. Мы просто были слишком маленькими.
– Я пошел спать, – сказал он.
Я кивнула, немного сожалея, что заговорила о маме. Вот почему я никогда этого не делала. Эта тема моментально расстраивала даже Гейджа. Не стоило насыпать себе хлопья, теперь придется через силу их доедать. И вместо вскруживших голову чувств после разговора с Брейденом я останусь с болью в животе.
Гейдж остановился и перевел дух, будто собирался что-то сказать, но передумал. Я затаила дыхание в ожидании, однако он устремил взгляд на заднюю дверь. Я испугалась, что он сложит два и два насчет нас с Брейденом, и сделала первое, что пришло в голову. Швырнула в него целую ложку хлопьев.
К ужасу моего живота, наступило субботнее утро. Ожидание бомбило меня нервными вибрациями, которые я не испытывала со времен проб в баскетбольную команду на первом году обучения в старшей школе. Я знала, что сегодня мне не удастся избежать обеда с Эмбер и ее подругами. Но если я пойду, то они поймут, что я самозванка. Что я ничегошеньки не знаю о типичных девчачьих штучках. Девочки вроде нее не обращали на меня внимания в школе. Согласна, я хорошо окружила себя барьерами: с одной стороны – стеной из братьев, с другой – товарищами по команде, но все равно девушки вроде Эмбер никогда не водились с такими, как я. У нас не было ничего общего. И я уж точно не визжала от восторга в ожидании этой встречи.
Из глубин шкафа я достала свою «привлекательную» одежду и засунула ее в рюкзак, чтобы переодеться на работе.
– Чарли, можно с тобой поговорить? – позвал меня из кухни папа, когда я направлялась к входной двери.
– Конечно.
Я повернулась и заглянула в кухню. На секунду меня охватила паника, когда я подумала, что Гейдж рассказал о моем шастанье по двору в час ночи, но затем все про шло. Это же Гейдж. Он ни за что не расскажет.
– Ты много работала, – сказал папа, указывая на барный стул перед собой.
Я села:
– Да, наверное.
– Так и есть. Я знаю, что скоро у тебя баскетбольный лагерь.
Я кивнула. Через четыре недели. И я задавалась вопросом, предстоит ли проситься, чтобы меня отпустили.
– Ты ведь достаточно заработала, чтобы оплатить свой последний штраф? – продолжил папа.