Антония ахнула, а я рассмеялась:
– Как она называется?
– Без понятия.
С минуту Красавчик изучал меня, и я от неловкости заерзала на сиденье.
– А эта штука на веках? – спросил он.
Я практически забыла, что на моих веках что-то есть, как и на всем лице.
– Тени что-то… тени для век! – выкрикнул Смельчак. – Зачет.
– У вас еще три вопроса, а этот был самым легким, – сказала Эмбер.
– Продолжим.
Рыжий притащил себе стул. Их было трое, нас – четверо. Как это сработает, команды ведь не равны? Красавчик застыл возле меня, и так как я сидела с краю, то подвинулась, предложив ему место рядом с собой. Он присел. От него очень хорошо пахло. Вишневым бальзамом для губ и чем-то чистым… возможно, стиральным порошком.
– Моя очередь, – заявила Эмбер. – Назовите две высокие прически.
– Высокие? – спросил Смельчак.
– Да, прически, когда волосы забраны наверх, а не распущены.
– Хвостик, – сказал Рыжий.
– Хорошо, засчитано. Еще одну.
– Как называется такая, закрученная? – спросил Смельчак.
Они все пожали плечами. Я тоже понятия не имела, как она называется. Печально, но сейчас я была ближе к ним, нежели к девчонкам, которые самодовольно хихикали.
– Ну, шарик, как у библиотекарши?
– Пучок. Точно, пучок. Следующий вопрос.
Антония быстро сориентировалась с вопросом, словно придумала его в ту минуту, когда услышала об игре.
– Как называется тонкие штучки, которые мы носим на ногах, как штаны?
– Капроновые колготки, – не задумываясь, ответил Рыжий.
Два других парня посмотрели на него и застонали.
– Что? – спросил он. – Я в игре.
– Тогда ты должен знать все ответы на их вопросы.
– Проехали.
– Ладно, последний вопрос, – сказал Смельчак, глядя на Саванну.
Она сжала губы, словно пытаясь придумать что-то такое, о чем они никогда не догадаются, а затем ее глаза загорелись.
– Кто написал «Гордость и предубеждение»?
Все мгновенно умолкли.
– Подскажи, – прошептал парень рядом со мной.
– Сама не знаю, – ответила я.
– Должны ли все девушки здесь знать ответ на вопрос? – громко спросил он, выдавая меня.
– Уверяю тебя, каждая девушка знает ответ на этот вопрос.
Я попыталась взглядом дать понять Эмбер, что это не так.
– Тогда, если кто-то из вас не знает, мы автоматически выигрываем? – спросил он.
– Ты такой дурак, – сказала я, на что он улыбнулся.
– Да, хорошо, – согласилась с его поправкой Эмбер.
Я позорно подняла руку:
– Я не знаю ответ.
Парни заулюлюкали, а Саванна, наиграно обидевшись, бросила в меня скомканную салфетку.
– Простите, – извинилась я, поднимая руки, чтобы отбиться от других салфеток, которые полетели в мою сторону.
– Итак, что мы получаем? – спросил Красавчик.
– Мы тусуемся с ними полчаса, – ответил Смельчак. – Они не хотели уделять нам время.
Красавчик встретился со мной взглядом:
– Теперь мы получаем ваше время?
Мое сердце ёкнуло.
– Очевидно, так.
– Что включает в себя ваше время?
Я пожала плечами.
– Имена, определенно имена, – выпалил Смельчак. – И номера телефонов. – Похоже, он добавил это по наитию.
– Размечтался. Вы заработали тридцать минут… и имена. Я – Эмбер.
– Я – Дастин, – сказал Смельчак. У Дастина были взъерошенные светлые волосы и россыпь веснушек на носу. Он был похож на парня, с которым я несколько лет назад играла в софтбол.
– Антония. – Она кокетливо помахала рукой.
– Саванна.
Я смущенно кивнула:
– Чарли.
Рыжий сказал:
– Я – Люк, а это…
Он показал на парня, который сидел рядом со мной, собираясь назвать его имя, но Красавчик посмотрел прямо на меня и представился:
– Я – Эван.
У Эвана были глубокие карие глаза и красивая оливковая кожа.
– Откуда вы, дамы? – спросил Дастин, и я перевела внимание с Эвана на него.
– С занятия по макияжу, – ответила Эмбер.
– С работы, – одновременно с ней произнесла я.
Мне не хотелось говорить парням, чем мы занимались.
Меня это смущало. Если бы я могла убедить их, что с таким макияжем мы играли в футбол, то сделала бы это.
– Мы работаем с макияжем, – уточнила Антония, прикрывая меня.
Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что это просто парни, а не мои друзья. Парни, которые пытались подцепить нас, даже не спросив, заинтересованы ли мы в этом. Они не собирались меня высмеивать.
– Я это и имела в виду, – сказала я.
Сразу посыпались вопросы о том, что именно мы делаем, и, пока парни задавали наиглупейшие вопросы, мои глаза переметнулись на игру по телевизору. Команда «Кабс» отставала на одно очко, а девятый иннинг подходил к концу. Я застонала, когда Кастильо выбил в аут, оставляя всего один шанс забить. А все знали, что Борбон не был их палочкой-выручалочкой. Большинство людей любили «Гигантов», но мы вообще были ярыми поклонниками всей Высшей лиги, поэтому сегодня я болела за «Кабс».
– Это их последний шанс забить, – сказал Эван, показывая на экран. – У них два аута.
Я чуть не ответила «знаю», но вовремя прикусила язык. В моей голове раздался голос Джерома: «Неужели трудно иногда позволять парню чувствовать себя нужным?» И я просто кивнула, не в силах заставить себя попросить рассказать подробнее. Однако он почему-то решил, что именно этого я и хочу, и начал объяснять мне правила игры, не используя профессиональные термины, а выражаясь общедоступно вроде: «Парням в белых футболках очень нужно перекинуть мяч через забор, и тогда они выйдут в плей-офф». Я чуть не сказала: «Вообще-то, в этом году им далеко до плей-оффа, но так, по крайней мере, для них закончится полоса из трех поражений, что позволит ребятам вернуть себе немного достоинства и столь необходимую уверенность в себе». Но опять же, я, вероятно, лишила бы его возможности почувствовать себя нужным.
– А теперь тренер говорит питчеру, какой мяч бросать.
Камера взяла тренера крупным планом.
Я точно знала, что тренер разговаривал с Поузи, кэтчером «Гигантов». Но даже если бы тренер подозвал питчера, как делали многие, то про мяч он все равно сообщит кэтчеру, а не питчеру. Мне было убийственно сложно не исправить его, зато мои братья могли бы мной гордиться. Я прикусила изнутри щеку и ощутила солоноватый вкус во рту.
– Тебе нравится смотреть бейсбол? – спросил Эван.
– Да.
– У моего папы есть четыре сезонных абонемента на игры Высшей лиги. Ты могла бы взять кого-то из друзей. Устроим двойное свидание.
Я попыталась сдержать порыв радости, который бурлил в моей груди.
– Да, у меня есть друг, который будет вечно боготворить тебя за это, – сказала я с мыслью о том, что теперь Брейден передо мной в неоплатном долгу. Но затем до меня дошло, что Эван, скорее всего, имел в виду одну из моих подруг, сидящих за столиком, а вовсе не парня.
– Правда?
Я скрестила руки на груди, вовремя заметив, что от волнения вцепилась в край стола.
– Мм… Да, наверное, я могла бы найти такого друга, – внесла я поправку.
Он выдернул из подставки салфетку:
– Думаю, тогда я должен взять твой номер, чтобы это согласовать.
Я продиктовала ему свой номер, он записал его и засунул салфетку в карман джинсов. Эмбер едва заметно покачала головой, давая понять, что я слишком легко сдалась. Но она была увлечена разговором и не знала, что я только что получила билеты на игру Высшей лиги. Конечно, мне придется пойти с мистером «Я поделюсь с тобой всеми своими посредственными знаниями о бейсболе», но, учитывая, что он был симпатичным и милым, эту жертву я была готова принести.
Глава 17
Была полночь. Конечно, я не думала, что Эван позвонит мне так поздно, но все равно сидела за столом в своей комнате, гипнотизируя телефон. Нужно было взять его номер, тогда все зависело бы не только от него, как сейчас. Я потерла глаза, с которых уже смыла косметику, и мне вдруг стало интересно, попросил бы Эван мой номер телефона, если бы увидел меня сейчас. В трениках, с запутанными волосами, уставшими глазами и так далее.
Пиликнул телефон, вызывая у меня резкий вздох.
Выйдешь?
Брейден. Мои руки покрылись мурашками, и я их потерла.
Да.
Я выключила светильник, молча осуждая себя за то, что изначально оставила его включенным для Брейдена, и вышла на улицу.
– Где ты пропадала весь день? – спросил Брейден по ту сторону забора.
– На работе. – Если бы я захотела кому-то рассказать о занятиях по макияжу, то выбрала бы Брейдена, вот только мне не хотелось.
– Весь день?
– Нет, после работы я пошла в кафе.
– Правда? – Судя по его удивленному голосу, он решил, будто я ходила на свидание.
– С девочками, – быстро добавила я.
– Серьезно? – спросил он с еще большим удивлением.
Я рассмеялась:
– Да. И это было странно.
– Почему?
– Ну, я думала, что не понравлюсь им, а я понравилась.
– С чего бы это ты им не понравилась?
– С того, что я ничего не знаю о шопинге, волосах и прочей фигне.
Брейден расхохотался:
– И ты думаешь, все девушки любят только это?
– Не знаю. Может, я думала, что это любят все нормальные девушки. – Откуда мне знать, что любят нормальные девушки?
– Нормальные девушки?
– Девушки, которые не занимаются спортом. Я ведь всегда общалась только с девчонками, похожими на меня. Большими и крепкими, – пошутила я, чтобы разрядить обстановку, которая внезапно стала накаленной.
– Ты не большая и крепкая, Чарли. Ты высокая и сильная. Есть разница. И может, это ты нормальная, а не они.
Смешно, если учесть, что Эмбер – предел мечты любого парня.
– Неважно. Меня это не беспокоит. Просто сегодня я чувствовала себя странно. – Но это же не означало, что плохо. Вообще-то, мне понравилась Эмбер, и, наверное, это тоже странно. – А ты? Чем ты сегодня занимался?
– Смотрел классику НБА.
– Фу-у. Ненавижу смотреть повторы.