– Знаю.
Я улыбнулась. Было что-то успокаивающее в том, что Брейден так хорошо меня знает. Может, потому, что еще пару часов назад я тусовалась с ребятами, которые совершенно меня не знали.
– Правда? Знаешь?
– Ага. Ты ненавидишь повторы, потому что уже знаешь, кто победит. Но иногда интересно просто смаковать игру.
– В чем азарт? – Я закусила губу, все еще улыбаясь. – Играл Джордан?
– Конечно. – По-моему, я услышала в его голосе улыбку. Быть может, ему тоже нравилось, что я хорошо его знаю.
– Люблю за ним наблюдать. У него непревзойденный бросок с отклонением.
Я положила руку на сердце, хоть Брейден и не мог меня видеть.
– Вот что должна знать нормальная девушка, – сказал он.
– Ага, в твоих снах, – хихикнула я.
– Тогда, пожалуй, мне следует отправиться им навстречу. – Он встал, кряхтя. – Спокойной ночи, Чарли.
– Это считается за факты?
– Конечно. Но, если тебе нужен еще один, нет проблем. Ты храпишь.
– Что?! – ахнула я.
– Комната Гейджа рядом с твоей. Думаю, на день рождения я подарю тебе аппарат от храпа.
– Аппарат от храпа?
– Ну, знаешь, такой аппарат с маской. Надеваешь его на ночь, и он предотвращает храп.
Я знала, что при объяснении он показывает аппарат руками, и сжала губы, чтобы не рассмеяться.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Ты точно знаешь, о чем я говорю.
Я засмеялась уже в голос. Да, знала.
– Ну а ты во сне пускаешь слюни.
– Только когда очень устану.
– Думаю, я подарю тебе аппарат от слюней. Ну, знаешь, такая маска с завязочками…
– Смешно.
– Я так и думала.
Я встала, отряхнула свои фланелевые треники и, глядя на забор, отошла на несколько шагов.
– Сегодня было скучно, – сказал он. – Не работай больше весь день.
Мое сердце пропустило удар, и я отругала его. Брейден просто хотел поиграть в мяч или еще во что-то, а рядом никого не было… кроме моих братьев и всех остальных.
– Спокойной ночи, Брейден.
Пытаясь сдержать улыбку, я развернулась и побежала домой.
Я неотрывно смотрела на развешанные на стойке блузки, позволяя цветам сливаться. Почему мне так трудно сказать Линде о моем уходе? Может, потому, что мне вроде как понравилась моя работа. Она расслабляет. Последний клиент сказал мне, что со мной легко выбирать вещи, поскольку я не нервирую и не давлю, но хорошо помогаю. Мне никогда раньше не говорили ничего подобного. И мне это понравилось.
– Не могла бы ты переодеть манекен у окна? – спросила Линда.
– Конечно. – Я повернулась и протянула руку, ожидая, что она даст мне одежду. Но она этого не сделала. – А во что? – в замешательстве спросила я.
– Почему бы тебе самой не выбрать? На нем уже пару недель эта одежда.
– Признайтесь, вы не хотите, чтобы я выбирала.
– Хочу конечно! – Линда посмотрела на меня – на мне был стильный топ, который я выбрала сама, а поверх него прозрачная шелковая блузка, выбор Линды. Я не была уверена, сочетаются ли эти вещи, но, по-моему, получилось неплохо. Неужели она собирается меня раскритиковать? – Ты неплохо справляешься, – услышала я.
Я вздохнула и прошлась по магазину, остановив свой выбор на кружевной юбке, которую обнаружила в дальнем углу, и летней кружевной блузке.
– Линда, каждое лето я на неделю уезжаю в баскетбольный лагерь, – сказала я, раздевая манекен у витрины.
– Здорово. Не знала, что ты играешь в баскетбол.
– Да. Играю. И скоро мне нужно будет уехать.
– Ох. – Взяв сумочку, она покопалась в ней, достала небольшой ежедневник и открыла его: – В каких числах тебя не будет?
– С первого по восьмое августа.
Она что-то записала:
– Хорошо. Я отметила, что на той неделе у тебя отгул.
– Оу… – Отгул. Эта идея мне понравилась. – Спасибо! – воскликнула я, продолжая расстегивать рубашку на манекене.
– Ты, конечно, можешь думать, что у тебя нет вкуса, Чарли, – сказала Линда, оценивая вещицы, что я повесила на крючок рядом с собой, – но эта комбинация отнюдь не примитивна. Ты подобрала по кружеву, а не по цвету. Это о многом говорит.
Мне не стоило так гордиться ее комплиментом, ведь я просто видела, как что-то подобное покупал один из клиентов.
– Я тебе говорила, что объем выручки увеличился на десять процентов, с тех пор как мы реализовали эту затею с косметикой?
– Нет. Это здорово. – Надев на шею безголовому манекену блузку, я уставилась на белую несгибаемую руку. Ну и как мне засунуть ее в рукав?
– Да, точно. – Линда убрала свою сумочку обратно под стойку.
– Мм… – Я попыталась загнуть руку, но она оторвалась и с лязганьем упала на пол.
Линда подняла голову и, увидев мое лицо, рассмеялась:
– Она вставляется обратно. Ты освоишься. Я скоро вернусь, не скучай. – С этими словами она скрылась в служебном помещении, оставив меня наедине с одноруким манекеном.
В конце концов я поняла, что руки и должны сниматься, ибо только так можно надеть блузки, однако теперь начала сомневаться, налезет ли юбка, учитывая широко расставленные ноги. Положив манекен на спину, я опустилась рядом с ним на колени и стала натягивать по ногам кружевную юбку.
Именно в такой позе и обнаружила меня Скай, войдя в магазин:
– Привет, Чарли.
– Привет. Линда у себя.
Мы обе посмотрели на полуодетый манекен на полу, а затем друг на друга. Скай захохотала.
– Не подскажешь, как одеть манекен?
– Как ни странно, но я никогда раньше этого не делала. – Она подошла, ухватилась за пластиковые ноги и попыталась свести их вместе. – Ох! Они не двигаются.
– В этом-то и проблема.
– Ладно. Давай тогда я подержу его за шею, а ты натягивай юбку.
– Есть в этом что-то неправильное, – сказала я, когда мы обе заняли свои позиции.
– Да ладно, у него нет головы, он не узнает, что над ним надругались.
Засмеявшись, я все-таки натянула юбку до талии. Затем мы поставили пластиковую даму на ноги и уставились на нее.
Скай склонила голову набок:
– У нее перекошены руки? – Она попыталась поправить правую руку, и та отвалилась. – Я ее сломала.
– Нет, ее можно вставить обратно.
Скай размахнулась оторванной рукой и шлепнула меня по заднице:
– Эй, у меня, между прочим, есть голова, и надругательство над собой я уж точно замечу.
Она залилась смехом. Пока мы еще больше не испортили манекен, я вставила руку и отодвинула его к окну:
– Спасибо, выручила.
– Не за что. – Скай уже было направилась к Линде, но остановилась. – Ой, помнишь группу, о которой я тебе рассказывала? Моего парня Генри?
– Да.
Она достала из сумочки флаер, на нем было изображение расплющенной жабы.
– Они выступают в эту пятницу. Вверх по улице. Ты должна прийти.
– Ух ты! Я постараюсь. Спасибо.
– Не за что.
Глядя ей вслед, я задумалась, о чем они с Линдой разговаривают. Что у них общего?
Услышав шуршание бумаги, я опустила взгляд и поняла, что крепко сжимаю флаер. Может быть, стоит сходить на этот концерт? По мне больше спортивные мероприятия, а не тусовки с громкой музыкой. По крайней мере, я всегда так считала. Но, стоя здесь, в магазине женской одежды, в этом наряде, и слыша смех из служебного помещения, я поняла, что, возможно, я гораздо разностороннее, чем думала.
Глава 18
Одной на концерт идти было боязно, поэтому я сгоряча позвала с собой Эмбер. Из всех знакомых для рок-концерта она подходила лучше всего.
Она должна была заехать за мной с минуты на минуту, а я до сих пор находилась в своей комнате, загнанная в ловушку шумом внизу. Не было ничего сложного в том, чтобы спуститься вниз в одежде, которую я несколько недель носила на работе, и сказать всем, что ухожу гулять, но я просто не могла это сделать. Братья ведь еще не видели меня такой, и я чувствовала себя самозванкой. Как будто я всего лишь притворялась, и они с легкостью могли меня раскусить.
Их смех был отчетливо слышен в моей комнате даже сквозь плотно закрытую дверь. Я еще раз окинула себя взглядом в зеркале: узкие джинсы, майка с довольно глубоким, непривычным для меня вырезом, распущенные волосы, которые благодаря советам Эмбер теперь выглядели блестящими и пышными.
Все, хватит. Я расправила плечи и направилась к двери. Я могу это сделать. Вот только дверная ручка ощущалась в моих руках невероятно тяжелой, слишком тяжелой, чтобы повернуть. Я не привыкла сдаваться, но на сей раз была вынуждена принять поражение. Подошла к шкафу, достала большую толстовку и накинула ее на себя. Взяла со стола резинку, забрала волосы и только тогда пошла вниз.
– Чарли! – воскликнул Гейдж, как только я спустилась. – Скорее иди сюда. Я поспорил с Брейденом, что смогу закинуть тебе в рот пять штучек попкорна за тридцать секунд.
– Что?
– Встань вон там. – Он указал на место в десяти футах от себя.
Я взглянула на Брейдена, который сидел на диване, закинув ноги на журнальный столик, и один уголок его губ слегка приподнялся. Почему из-за этой улыбки мне сразу захотелось включиться в их спор?
– Ему это не по силам, – заявил Брейден.
– Почему именно я жертва в этом пари?
Гейдж пожал плечами:
– Не знаю. Брейден сказал, так будет сложнее, поэтому я должен позвать тебя. Как раз собирался написать тебе сообщение.
Брейден хотел, чтобы я спустилась к ним. Я снова на него посмотрела.
– Не хочу испачкать лицо маслом, – объяснился он, но его щеки, казалось, порозовели. – Просто открой рот. На кону деньги.
Я закатила глаза:
– Нет, сегодня у меня нет на вас, дурачье, времени. Я ухожу.
– Куда? – спросил Гейдж.
Мне хотелось сказать им правду, и если бы здесь был только Брейден, то сказала бы. Но я не была готова к расспросам Гейджа.
– На работу. Инвентаризация. – Мне было больно врать брату, ведь мы были очень близки. Я всегда ему все рассказывала.
– Удачи.
Я направилась к двери, терзаясь мыслью, что должна просто повернуться и сказать им, что иду на концерт. Может, они даже захотят пойти со мной.