ное, защищаясь, может сильно ударить задними лапами, откинувшись на хвост.
На следующий день после моего прибытия в Канберру, в Австралийский национальный университет, я был принят директором университетской обсерватории Маунт-Стромло профессором Доном Матесоном. Когда я вошел к нему в кабинет, то увидел на его столе свежий номер советского научного журнала «Письма в ЖЭТФ». Журнал был в русскоязычной версии. Он был открыт на странице, соответствующей началу статьи группы Е. П. Мазеца, в которой сообщалось о событии 5 марта 1979 года – открытии во время гамма-всплеска, связанного с остатком вспышки сверхновой N49, строго периодических импульсов жесткого рентгеновского излучения. Не дожидаясь англоязычной версии журнала (которая должна была появиться через полгода), Дон Матесон пытался прочесть эту важную статью, но плохое знание русского языка этого ему не позволяло. Он попросил меня выполнить перевод этой замечательной статьи на английский язык, что я и сделал. Этот пример показывает, как уважительно зарубежные ученые относились к советским научным изданиям. Когда современные чиновники из Минобрнауки требуют от российских ученых массовых публикаций в зарубежных журналах с высоким импакт-фактором, они тем самым идут по пути наименьшего сопротивления, приводящему к сиюминутной выгоде. Но какой ценой такая выгода достигается! Ценой деградации отечественных научных журналов. Есть другой, более тяжелый, но зато гораздо более перспективный путь повышения престижа российской науки. Это путь, при котором стимулируются публикации множества хороших работ в российских научных журналах и тем самым повышается их импакт-фактор и престиж. Мне кажется, что именно таким путем мы должны идти, не исключая, конечно, и возможность публикации отдельных статей российских ученых в западных высокорейтинговых журналах. Этот путь требует терпения и дополнительных затрат на повышение качества издательской деятельности редакций отечественных научных журналов (в частности, повышение зарплат работников редакций). Но, как говорится, без труда не вытащишь и рыбку из пруда. Примером может служить польский научный журнал Acta Astronomica. До середины 1960‑х годов этот национальный журнал польских астрономов ничем особенным не выделялся среди множества национальных журналов других европейских стран. Однако с 1966 года здесь начали публиковаться статьи выдающегося польского астронома Богдана Пачинского, посвященные развитию теории эволюции тесных двойных звезд с обменом масс. Благодаря этим статьям журнал Acta Astronomica стал одним из престижных научных журналов мира. В нем стали публиковаться ведущие астрофизики не только Польши, но и других стран. Импакт-фактор журнала резко возрос, что повысило престиж всей польской астрономии.
Начало моего пребывания в Австралии совпало с вводом советских войск в Афганистан, что вызвало бурю протеста западных политиков (почему-то ввод американских войск в Ирак без санкции ООН никакого протеста западных политиков не вызвал). В первые дни после ввода советских войск в Афганистан отношение ко мне со стороны австралийских коллег было весьма настороженным. Они почему-то были уверены, что ввод войск в Афганистан – это первый шаг правительства СССР по завоеванию Персидского залива с целью овладения иранскими нефтяными запасами. Этим людям в голову не могла прийти мысль о том, что правительство может послать своих подданных на смерть не ради экономических интересов, а из идеологических соображений – для выполнения так называемого интернационального долга. Лишь месяц спустя, когда стало ясно, что интересы правительства СССР ограничиваются Афганистаном, мои австралийские коллеги стали тепло здороваться со мной, звать меня по имени (Anatol) и даже приглашать к себе домой на обед. Однако в австралийской прессе враждебная кампания против СССР продолжалась долго. В том числе появлялись статьи с призывом выдворить из Австралии советского профессора Черепащука в знак протеста против политики Советского Союза. Видимо, под давлением прессы премьер-министр Австралии Малькольм Фрейзер обратился к руководству Австралийского национального университета с предложением о моем выдворении. И вот тогда я убедился в том, что западная демократия действительно работает. Совет ректоров университетов Австралии отклонил требование премьер-министра о моем выдворении и позволил мне пробыть в Австралийском национальном университете весь положенный по договору срок. Чтобы не привлекать лишнего внимания к моей персоне, я, по совету сотрудников посольства СССР в Канберре, попросился в длительную командировку в горы, в обсерваторию Сайдинг-Спринг, где весьма плодотворно поработал на 60-сантиметровом телескопе, в частности открыл оптические затмения в объекте SS433.
Когда я посещал советское посольство в Канберре, меня там угощали жареной рыбой и очень вкусной ухой (я прочитал пару научно-популярных лекций по астрономии для сотрудников посольства). Потом я выяснил, что эту рыбу добывают жены сотрудников посольства. Дело в том, что в центре Канберры расположено большое озеро с огромным фонтаном в центре. Поскольку австралийские граждане не употребляют в пищу озерную рыбу, в этом озере полно крупных карпов. Вот жены сотрудников посольства и приспособились ловить карпов на удочку в этом озере. Благодаря женам-добытчицам сотрудникам посольства удавалось осуществлять значительную экономию иностранной валюты, которую они получали в виде зарплаты. А эта валюта в СССР в те годы очень ценилась, поскольку в специальных магазинах (под названием «Березка») на нее можно было купить дефицитные вещи и продукты, недоступные для простых граждан. Именно поэтому среди сотрудников советского посольства ходила такая поговорка: «С милым рай и в шалаше, если милый атташе». А вообще, сотрудники нашего посольства оказались добрыми и отзывчивыми людьми, и мне всегда было приятно с ними общаться. Наступило 8 марта, и я решил поздравить австралийских женщин с Международным женским днем. Каково же было мое удивление, когда в ответ на мои поздравления австралийские коллеги лишь недоуменно пожимали плечами. Оказывается, на Западе день 8 марта не принято праздновать, и этот день здесь ничем не выделен. Зато здесь широко отмечается китайский Новый год, который наступает обычно в конце января.
Илл. 24. С мамой в Сызрани. 1982 г.
В конце моего пребывания в Австралии один из моих австралийских коллег деликатно намекнул мне, что если я пожелаю остаться в Австралии навсегда, то моя просьба будет удовлетворена. В ответ на это предложение я мгновенно, не задумываясь, ответил отказом, воскликнув: «У вас тут жара и летом, и зимой. А я люблю кататься на лыжах». И действительно, я очень соскучился по дому и в течение последнего месяца моей австралийской командировки считал буквально каждый прожитый здесь день и с нетерпением ждал возвращения к своей жене, к родным и близким, к друзьям и, если говорить на языке поэзии, к русским березкам.
Начиная с 1975 года мы в нашей группе стали заниматься разработкой методов синтеза кривых блеска тесных двойных систем, включая рентгеновские двойные. Впервые идея синтеза была предложена американскими учеными Вильсоном и Девиннеем в 1971 году. В то время за рубежом уже появились компьютеры, достаточно мощные, чтобы реализовать следующую методику. Поверхности звезд в тесной двойной системе разбиваются на тысячи элементарных площадок. От каждой из этих площадок вычисляется интенсивность излучения, идущего в направлении к земному наблюдателю. При этом учитывается приливно-вращательная деформация звезд, эффекты потемнения к краю и гравитационного потемнения, а также взаимный прогрев поверхностей звезд (эффект отражения). Учитываются также взаимные затмения компонент. Затем излучение от тех элементарных площадок, которые не затмеваются передней компонентой и телом самой звезды, суммируется и тем самым вычисляется теоретический блеск двойной системы в данной фазе орбитального периода. Вычислив таким образом блеск двойной системы в разных фазах периода, получаем (синтезируем) теоретическую кривую блеска системы. Многократно решая прямую задачу синтеза и сравнивая теоретические кривые блеска с наблюдаемой кривой, можно решить и обратную задачу – найти значения искомых параметров модели двойной системы. Метод синтеза ныне широко используется в практике астрономических исследований. Вильсоном и Девиннеем, а также рядом других научных групп, включая нашу, к настоящему времени созданы программные комплексы, позволяющие проводить интерпретацию кривых блеска затменных двойных систем в рамках реалистичных моделей тесной двойной системы. Впервые метод синтеза был применен к анализу оптических кривых блеска рентгеновских двойных систем американскими астрофизиками Авни и Бакаллом в 1974 году. В те годы мы, советские астрономы, с восхищением и белой завистью читали работы зарубежных коллег, посвященные применению методов синтеза: ведь мощности наших компьютеров было еще недостаточно для реализации таких эффективных методов интерпретации. Однако начиная с середины 1970‑х годов и у нас появилась возможность реализовать метод синтеза на ЭВМ типа БЭСМ-4 и особенно БЭСМ-6. Первая работа в нашей стране по применению метода синтеза была выполнена Н. Г. Бочкаревым, Е. А. Карицкой и Н. И. Шакурой. Работа была опубликована в 1975 году и касалась анализа оптической кривой блеска рентгеновской двойной системы Cyg X-1. Авторы получили ограничения на параметры этой системы и дали оценку массы черной дыры. Основные идеи этой работы мы обсуждали совместно с Н. И. Шакурой. Но потом я вынужден был уехать в Высокогорную Алма-Атинскую экспедицию ГАИШ, был сильно занят административными делами, долго отсутствовал в Москве, поэтому работа была реализована моими друзьями и коллегами, чему я только рад.
В 1981 году в «Астрономическом журнале» вышла статья нашей группы (Н. И. Балог, А. В. Гончарский, А. М. Черепащук) по реализации метода синтеза и применению его к системе Cyg X-1. Новым элементом в нашей статье было то, что, наряду с реализацией метода синтеза, мы осуществили решение обратной параметрической задачи, используя научно обоснованный статистический подход. При таком подходе удается, во-первых, проверить адекватность модели двойной системы используемым наблюдательным данным и, во-вторых, получить надежные оценки доверительных интервалов (ошибок) для искомых параметров модели. Такой строгий анализ наблюдательных данных особенно важен в случае рентгеновских двойных систем, когда необходимо делать особо ответственные суждения о наличии или отсутствии черной дыры в системе. Эту методику мы применяли для интерпретации UBV-кривых блеска рентгеновских двойных систем, расположенных на южном небе. Кривые блеска были получены мной во время командировки в 1980–1981 годах в Австралийский национальный университет. Моя аспирантка Т. С. Хрузина защитила на эту тему кандидатскую диссертацию. Естественно, я постарался применить метод синтеза в статистической постановке и к анализу оптических кривых блеска моего любимчика – объекта SS433. Дело в том, что хотя было ясно, что SS433 – массивная рентгеновская двойная система, ситуация с оценкой массы релятивистского объекта и выяснением его природ