ы (нейтронная звезда, черная дыра) была весьма неопределенной. Яркий сверхкритический аккреционный диск не позволяет видеть в спектре оптической звезды линии ее атмосферы. Поэтому изучить движение оптической звезды («пробного тела») доплеровским методом мы не можем и потому не можем дать надежную оценку массы релятивистского объекта. Применение метода синтеза к анализу оптических орбитальных кривых блеска в разных фазах прецессионного периода позволяло надеяться получить оценку отношения масс компонент в системе SS433, а с ним из функции масс релятивистского объекта найти его массу. К этому времени мы с С. А. Гладышевым накопили много фотометрических наблюдений SS433 и в 1983 году в «Письмах в „Астрономический журнал“» опубликовали детальные кривые блеска SS433 в разных фазах прецессионного периода. Для интерпретации этих наблюдений методом синтеза требовалось обобщить стандартную модель рентгеновской двойной системы на случай, когда вокруг релятивистского объекта имеется оптически яркий прецессирующий аккреционный диск, наклоненный к плоскости орбиты двойной системы. Эту задачу мы решили совместно с математиками школы А. Н. Тихонова, и в 1984 году в «Астрономическом журнале» вышла наша статья (А. В. Гончарский, З. Ю. Метлицкая, А. М. Черепащук), в которой мы оценили отношение масс в системе SS433 и показали, что релятивистский объект в этой системе, скорее всего, является черной дырой.
Обобщение этой модели SS433 на случай, когда прецессирующий аккреционный диск является геометрически толстым и имеет сложную форму, было выполнено моей аспиранткой Э. А. Антохиной, которая впоследствии защитила кандидатскую диссертацию. В 1985 и 1987 годах вышли две наши статьи, где мы в рамках такой, более реалистичной модели SS433 также оценили отношение масс и показали, что наиболее предпочтительный вывод о природе релятивистского объекта в системе SS433 – это вывод о том, что в этой системе существует черная дыра. Для определения абсолютных светимостей оптической звезды и аккреционного диска в системе SS433 принципиально важно было получить наблюдения этого сильно покрасненного объекта (из‑за межзвездного поглощения) в ультрафиолетовом диапазоне спектра. Поэтому мой аспирант А. А. Асланов на двухметровом телескопе Шемахинской обсерватории получил UBV-кривые блеска SS433. Используя данные наблюдений в фильтре U, мы оценили величину полного межзвездного поглощения для SS433: Av = 6,8 ÷ 8,3 звездных величин. В 1982 году вышла в свет наша статья на эту тему (совместно с В. Г. Корниловым). В дальнейшем А. А. Асланов защитил кандидатскую диссертацию. Это был уже пятый воспитанный мной кандидат наук, после чего я имел право выдвигаться на присуждение мне ученого звания профессора по специальности «астрофизика». Это звание ВАК присудил мне в 1985 году.
Илл. 25. На Крымской станции ГАИШ с моими учениками (справа налево) А. А. Аслановым, И. И. Антохиным, Э. А. Антохиной, Н. А. Липуновой. 1984 г.
К этому времени у нас с математиками накопилось много результатов по применению метода регуляризации А. Н. Тихонова к различным областям астрофизики: интерпретация кривых блеска затменных двойных систем, картирование распределения концентрации химических элементов по поверхностям пекулярных звезд, коррекция радиоастрономических наблюдений за диаграмму направленности антенны радиотелескопа, интерпретация дифракционных кривых блеска звезд при покрытии их Луной и т. п. Все эти новые методы и результаты мы изложили в нашей второй монографии (Гончарский А. В., Черепащук А. М., Ягола А. Г. Некорректные задачи астрофизики. М.: Наука, 1985). Наряду с изложением методов и результатов решения некорректных задач астрофизики мы в этой монографии также привели программы для компьютера на языке фортран, реализующие решение некорректных задач на компактных множествах специальной структуры (множествах монотонных, выпуклых, вогнутых неотрицательных функций и т. п.). Эти программы используются как в астрономии, так и в других областях науки и техники. Нам приятно видеть ссылки на эту нашу монографию в различных научных журналах и книгах, в том числе и технического содержания (авиация, прикладная гидродинамика, строительство и т. п.).
Илл. 26. Отдел звездной астрофизики ГАИШ. 1982 г. В центре – профессор Д. Я. Мартынов, создатель отдела
В 1978 году профессор Д. Я. Мартынов решил снять с себя обязанности заведующего отделом звездной астрофизики ГАИШ и сосредоточиться на руководстве кафедрой астрофизики физического факультета МГУ. Должность заведующего отделом он предложил занять мне. По согласованию с директором ГАИШ Евгением Петровичем Аксеновым (крупным специалистом в области небесной механики, лауреатом Государственной премии СССР) в МГУ был объявлен конкурс, который я успешно прошел, и с 1978 года я стал заведующим отделом звездной астрофизики ГАИШ. Со временем получилось так, что из нашего отдела выделились три новые подразделения ГАИШ: майданакская лаборатория (заведующий С. Б. Новиков, образована в связи с развертыванием строительства новой обсерватории ГАИШ на горе Майданак в Узбекистане), отдел релятивистской астрофизики (организован по инициативе академика Я. Б. Зельдовича) и лаборатория астрофотометрии (заведующий Х. Ф. Халиуллин, образована в связи с развертыванием работ по созданию звездных каталогов и строительством в Высокогорной Алма-Атинской экспедиции ГАИШ, в том числе с установкой там двух 1‑метровых телескопов фирмы «Карл Цейс»). В отдел релятивистской астрофизики из нашего отдела перешли такие всемирно известные ученые, как А. Л. Зельманов, Н. И. Шакура, Л. П. Грищук. Тематика отдела звездной астрофизики (численность около двадцати сотрудников) связана с физикой звезд и галактик, а также галактических ядер. Ежегодно сотрудники отдела публикуют по тридцать–сорок научных статей и выступают на многих научных конференциях. В отделе работает семинар, на котором сотрудники делают доклады о своей работе и обсуждают научные новости.
В 2012 году в отделе работали доктора наук М. М. Кацова (заместитель заведующего отделом), Н. Г. Бочкарев, К. В. Бычков и кандидаты наук И. И. Антохин, Э. А. Антохина, Т. С. Хрузина, С. Ю. Шугаров, Е. М. Трунковский, Н. А. Катышева, Е. В. Сейфина, Е. Бруевич, В. Л. Окнянский, А. И. Халиуллина, М. К. Абубекеров, Н. Ю. Гостев, А. Богомазов, П. Аболмасов, Е. С. Дмитриенко. Из них сотрудники (мои ученики) И. И. Антохин, Э. А. Антохина и Т. С. Хрузина засиделись в кандидатах наук, и я их давно уговариваю представить к защите докторские диссертации. По всем показателям – числу опубликованных статей, цитированию и по всероссийской и международной известности – они уже давно работают на уровне докторов наук, но ленятся написать тексты докторских диссертаций. Точнее сказать, не ленятся, а очень увлечены научной работой и им жаль тратить время на написание текста диссертации. Надеюсь, что в скором времени мои уговоры на них подействуют и они представят свои докторские диссертации к защите.
Особенно долго тянул с защитой своей кандидатской диссертации С. Ю. Шугаров – великолепный наблюдатель переменных звезд. Он пришел в астрономию из любителей, поэтому прекрасно знает созвездия звездного неба. Это помогло ему, когда он был еще студентом Астрономического отделения физического факультета МГУ, открыть новую звезду, которая вспыхнула в 1975 году в созвездии Лебедь. И вот, наработав прекрасный наблюдательный материал по катаклизмическим двойным системам и получив международную известность, Сережа никак не мог собраться и написать свою кандидатскую. Мы в отделе, посоветовавшись, решили воздействовать на Сергея как на дружеском, так и на административном уровне. Попросили Наташу Катышеву, которая выполняла свои наблюдательные работы совместно с Сережей, помочь ему в написании диссертации. Я же, как руководитель отдела, принял жесткие административные меры. Когда Сергей пришел ко мне с просьбой подписать ему очередную командировку на наблюдения в Крымскую станцию ГАИШ, я отказал, заявив, что до тех пор, пока он не представит свою диссертацию, я ему командировки на наблюдения подписывать не буду. Поскольку Сережа без наблюдений в буквальном смысле слова жить не может, такая мера на него подействовала, и через несколько месяцев он наконец представил свою кандидатскую, которая была блестяще защищена на ученом совете ГАИШ МГУ.
Особенно сложная, можно сказать, неразрешимая проблема с защитой кандидатской диссертации была у Николая Ефимовича Курочкина, который работал в отделе переменных звезд ГАИШ под руководством профессора Б. В. Кукаркина. Как я уже писал, Коля в 1972 году открыл регулярную оптическую переменность двойной системы HZ Her, связанной с рентгеновским источником HerX-1. Кроме того, он получил много новых результатов по исследованию переменных звезд разных типов. Но от защиты кандидатской диссертации Коля категорически отказывался. Дело в том, что для допуска к защите кандидатской диссертации нужно было сдать экзамены кандидатского минимума, в том числе экзамен по марксистско-ленинской философии. Но Коля был принципиальным противником учения Маркса и Ленина и этот экзамен сдавать отказывался. И сколько мы с Борисом Васильевичем Кукаркиным и Рашидом Алиевичем Сюняевым его ни уговаривали сдать этот несчастный экзамен, Коля всегда был решительно против. Так он и остался без кандидатской степени. Хотя, принимая во внимание его большие научные заслуги и международную известность, дирекция ГАИШ, в порядке исключения, назначила Колю на должность старшего научного сотрудника (без степени).
Очень долго тянул с защитой своей, уже докторской, диссертации выдающийся космолог из ГАИШ, всеми нами глубокоуважаемый Абрам Леонидович Зельманов. Имея фундаментальные научные результаты и будучи всемирно признанным специалистом в области космологии, Абрам Леонидович никак не мог собраться и написать свою докторскую. Когда об этой проблеме ученики Абрама Леонидовича рассказали Якову Борисовичу Зельдовичу, он предложил женить Абрама Леонидовича, подыскав ему хорошую невесту. Шутки шутками, но эта мера подействовала на Абрама Леонидовича: после женитьбы он сам подошел к своему ученику Лене Грищуку (который к тому времени уже стал доктором наук) и попросил совета по вопросу оформления докторской диссертации. В то время имелась возможность защиты докторской в виде обобщающего доклада по совокупности научных работ, без написания текста диссертации. Ученики Абрама Леонидовича помогли ему написать текст обобщающего доклада, успешная защита состоялась на ученом совете ГАИШ МГУ, и Абрам Леонидович наконец стал доктором физико-математических наук.