Возьмем тот же скайраннинг. Сегодня его называют ультратрейлом, но идея все та же, что и двадцать лет назад: соревнования по высотному бегу; нужно как можно быстрее пробежать по горным тропам и маршрутам, причем дистанция может превышать марафонскую, а перепад высот составлять до 4000 метров.
Я принимал участие в соревнованиях на Монте-Розе, в Брейтхорне, на Тропе 4 июля, в Kima Trophy. Благодаря этим марафонам я стал еще выносливее, кроме того, они позволили лучше почувствовать свое тело, понять, когда надо выкладываться по полной, а когда, наоборот, можно расслабиться, как лучше распределять усилия и контролировать пульс.
Вдобавок скайраннинг дал возможность вернуться к простому и полному контакту с горами. Забег с минимальным количеством снаряжения, которое почти целиком состоит из специальной одежды, дает драгоценное и трудно объяснимое чувство свободы. В то же время нужно четко осознавать, что находишься в горной местности, будучи почти незащищенным, и что в таких ситуациях нельзя обманывать себя и допускать ошибки.
Чем ближе я знакомился с разными дисциплинами, тем больше хотелось вникать в их суть. Плюс к этому толкали вперед любопытство и желание всегда быть в курсе новинок, появлявшихся в мире горных видов спорта.
Во второй половине 90-х в Италии начала развиваться новая дисциплина под названием драйтулинг, которая заключается в характерной для ледолазания технике подъема, но не на ледовых поверхностях, а на скалах. Подъем осуществляется с использованием ледорубов вместо пальцев рук. Это позволяет добраться по скальной стене до кромки нависающего льда и дальше работать уже на нем.
Техника лазания тут требует применения различных навыков на разных поверхностях. И эта разновидность снежно-ледового альпинизма сразу привлекла мое внимание.
В конце нового десятилетия, набравшись опыта, я захотел проверить себя на наиболее сложном ледопаде Бергамо. В то время этот маршрут не имел названия, потому что в 70-е и 80-е годы многие пытались пройти его, спускаясь сверху (тогда еще не существовало специальных ледорубов), но это никому не удалось.
Сорокапятиметровый ледяной гигант весом более 50 тонн образуется лишь в самые суровые зимы, когда температура опускается ниже нормы. В 2000 году, словно в знак начала нового тысячелетия, ледопад Альта Валь Брембана возник вновь, и я решил не упустить возможность.
Это удалось благодаря осторожности и терпению. Я пролез ледопад снизу после того, как заранее установил сверху четыре ледобура (тогда еще не изобрели современные ледобуры). Я сосредоточился на том, чтобы двигаться осторожно, словно по яичной скорлупе, чтобы не спровоцировать обвал, который наверняка бы стал для меня фатальным.
Я нарек этот маршрут Дамокловым мечом. Его первопрохождение принесло колоссальное удовольствие. Он и правда казался огромным мечом, занесенным над моей головой и готовым убить в любой момент. Я до сих пор доволен этим маршрутом, поскольку он стал вехой в истории ледолазания как в Бергамо, так и вообще в Италии.
Спортивное скалолазание, высотный альпинизм, драйтулинг, ски-альпизм – отныне моя жизнь целиком и полностью была посвящена горам. Спонсоры помогали осуществить мечту, но поначалу денег этих едва хватало, чтобы оплачивать счета. Чтобы финансировать экспедиции, я искал подработки в промальпе (правда, все реже и реже): например, устанавливал защиту от камнепадов вдоль дорог или мыл фасады высотных зданий.
Я даже работал в шахте, занимаясь расширением туннеля, по которому проходит газопровод из Италии в Швейцарию. В совокупности несколько недель пришлось провести на глубине более двух километров в горах Валь Формацца и четырежды в день преодолевать по 2505 ступеней. Это была одна из самых сложных и изнурительных работ. Не обошлось без увечья, когда в результате несчастного случая я лишился фаланги указательного пальца правой руки. Положив этот кусочек плоти в карман, я выбрался из преисподней и отправился в больницу, где стало понятно, что уже ничего сделать нельзя, а отсеченный кусок пальца можно просто выбросить. К счастью, этот инцидент не повлиял на альпинистские способности и на карьеру.
Со временем к перечисленным выше спонсорам добавились другие, такие как Enervit, компания, известная производством пищевых добавок и спонсировавшая Райнхольда Месснера, и Salice Occhiali e Ferrino, производящая палатки для кемпингов и высотного альпинизма. Таким образом, мое «вертикальное» развитие не только становилось все более разносторонним, но и получало материальную поддержку. Новые компании одобряли мой выбор стать универсальным альпинистом.
В 1994 году я основал общество с ограниченной ответственностью Altitude – инструмент, позволяющий официально поддерживать все мои проекты, начиная с организации экспедиций и получения спонсорской поддержки до проведения конференций и встреч. Эта структура дала возможность, занимаясь альпинистской деятельностью, платить налоги, продавать идеи и получать прибыль.
Мечта, непоколебимое желание стать альпинистом-профессионалом поначалу многим казалось блажью городского мальчика, который постоянно висит на скальных стенах и не устает прокладывать маршруты по трещинам.
Но в конце нового десятилетия стало ясно, что все это не шутка и что мои намерения более чем серьезны.
Я выбрал свой путь и не променял бы его ни на что на свете.
1996Дикая красота Патагонии
Стремление стать частью альпинистской элиты включало также желание открывать для себя новые места. И, конечно, в списке таких мест не могла не оказаться Патагония. Альпинизм здесь отличается от альпинизма в Гималаях или Альпах.
Красота этих гор издавна привлекает восходителей, в том числе потому, что здесь можно найти идеальное сочетание скал и льда в дикой природе. Несмотря на то что патагонские вершины не очень высокие, восхождения здесь сложны вследствие метеорологических условий. Известно, что в Патагонии меньше тридцати солнечных дней в году, поэтому тем, кто решает восходить здесь, требуются терпение, быстрота и внимание – ключевые качества зимнего альпинизма.
Я впервые поехал в Патагонию в 1996 году и заранее предполагал, что, возможно, не удастся достичь вершины с первого раза. Экспедиции в этих горах подразумевают готовность к неудачам, к тому, что придется возвращаться не раз в составе различных команд, прежде чем добьешься успеха. Причина, как правило, плохая погода.
Погодные окна для восхождений коротки, редки, при этом скорость ветра на высоте может достигать двухсот километров в час. Вдобавок эти горы отличаются высоким уровнем технической сложности, что, в общем-то, исключает возможность быстрого восхождения.
Для первого раза я решил подняться на Фицрой, самую высокую вершину региона – 3405 метров. Планировал взойти с запада по маршруту, названному Суперканалета, который впервые прошли аргентинцы Хосе Луис Фонруж и Карлос Комесанья в 1965 году. Перепад высот на маршруте составляет 1600 метров, и для успешного подъема требуется уметь работать на скалах, на льду и на смешанном рельефе.
Выбор на этот пик пал по нескольким причинам: хотелось побывать в неизвестных ранее горах, поработать на граните – породе, по которой лазать почти не доводилось. Кроме того, после Эвереста и Аконкагуа хотелось подниматься в высокие горы с максимальным перепадом высот.
Мы вылетели из Милана 2 января. В команду входили Адриано Греко и Алексия Цуберер. Адриано – чемпион по ски-альпинизму и альпийский гид, готовящий будущих профессионалов. Я проходил курсы подготовки альпийского гида, и он был одним из моих инструкторов. Алексия – подруга Адриано, тоже чемпионка по ски-альпинизму и горному бегу.
Навыки нашей команды не ограничивались классическим высотным альпинизмом, а включали в себя еще и серьезные аэробные и спортивные наработки. Я выбрал в спутники Адриано и Алексию не случайно: нужны были партнеры, которые смогут действовать достаточно быстро и приноравливаться к стремительно меняющимся погодным условиям Патагонии.
Чтобы снизить стоимость экспедиции, с нами поехала небольшая группа походников-трекеров, в которую входили мой брат Маттео и два его друга. Они планировали добраться с нами до базового лагеря, а потом посетить туристические места в районе. Кроме того, к нам присоединились три альпиниста, которые должны были помочь с транспортировкой снаряжения до базового лагеря. Это Микеле Компаньони по прозвищу Акула (сильнейший юноша, ставший душой компании), Джузеппе Прунери и Аурелио Гилотти.
Приземлившись в Буэнос-Айресе, мы сели на самолет до Рио-Гальегоса. Оттуда началась поездка в арендованном микроавтобусе по пыльным дорогам Огненной Земли. Сначала мы отправились на экскурсию к Перито-Морено, удивительной красоты постоянно движущемуся леднику – одной из наиболее известных достопримечательностей Патагонии. Затем поехали в сторону Эль-Чальтена, последнего населенного пункта у подножия массива Фицрой.
Это несколько домов, из окон которых в хорошую погоду открывается захватывающий дух вид, и можно любоваться криком камня: словно парящей высокой гранитной башней Серро-Торре, увенчанной знаменитым гигантским ледовым грибом[6].
Мы переночевали в одном из гестхаузов, а затем проехали на джипе последние двадцать километров до точки, откуда отправились пешком к базовому лагерю: Педрадель-Фраиле. Это официальный базовый лагерь (по крайней мере, так считают альпинисты), у которого даже имелся смотритель, больше походивший на отшельника: он жил в хижине в полном одиночестве.
Это был худой чернобородый мужчина с неизменной сигаретой в зубах. Он редко улыбался и ревностно охранял небольшой участок плоской поверхности с парой псевдобунгало и местом, где можно было поставить палатки. Смотритель приветствовал нас на испанском, спросил, кто мы и что собираемся делать, и дал краткие инструкции, где и как разместиться и как себя вести. Чувствовалось, что он жил здесь замкнуто. Позднее я узнал, что иногда его навещала внучка.