Постепенно, несмотря на непогоду, видимость стала лучше, и мы смогли разглядеть внизу нашу палатку, в которой все еще ждала Алексия.
Из кулуара выбрались буквально бегом, потому что опасались лавины или камнепада. До палатки добрались насквозь мокрые и обессиленные. С момента выхода прошло чуть меньше суток: невероятный результат для Фицроя, учитывая, сколько времени пришлось потратить только на подъем и пережидание шторма.
Вдобавок спуск по Суперканалете, казавшийся отчаянным шагом, на который никто бы никогда не решился в такую погоду, стал наилучшим решением как с психологической точки зрения, так и с технической. Не уверен, что мы справились бы на франко-аргентинском маршруте, спускаясь в тумане по незнакомому рельефу. В дальнейшем оказалось, что мы поступили правильно: несчастья случались с другими альпинистами в подобных ситуациях как раз на спуске.
Мы обнялись с Алексией и, поскольку была только середина дня, быстро подкрепились, собрали рюкзаки и отправились в Пьедра дель Фраиле. Погода снова начала портиться. Подоспей очередная буря, мы бы могли застрять на несколько дней. Конечно, мы очень устали, но это был последний рывок, чтобы завершить маршрут и почувствовать себя в безопасности.
Добравшись до перевала Пассо дель Куадрадо, мы увидели впереди не белый снег и не серые скалы, а зелень. Вскоре вдалеке показался лучший кемпинг в мире, с которым не сравнится и пятизвездочный отель. Улыбка озарила наши лица.
Первая экспедиция в Патагонию завершилась объятиями с Рикардо, нашим бородатым отшельником и безусловным хозяином Пьедра дель Фраиле, который позволил себе такой исключительный жест дружбы.
Регион Патагонии, и в самом деле, может похвастаться лишь месяцем хорошей погоды, и нам крайне повезло. Впрочем, не стоит недооценивать сделанное. Восхождение удалось с первой попытки, это одновременно и удача, и наши смелость и мотивация, выносливость, подготовка и интуиция. А также командная работа. Это было восхождение в связке с другом, который после пережитых приключений стал мне братом.
1996–1997Гора-гигант
После экспедиции в Патагонию хотелось снова заняться высотным альпинизмом и совершить восхождение в альпийском стиле. Поэтому в том же 1996-м я решил подняться на восьмитысячник, а точнее, на самый маленький из них – Шиша-Пангму. Этот снежно-ледяной колосс высотой 8027 метров находится на территории Китая, в Тибете. Непальцы называют его Госайнтан, что означает «святое место», а в переводе с тибетского Шиша-Пангма означает «гребень над пастбищем»[8].
Участниками экспедиции стали те же герои патагонских приключений – Адриано Греко и Алексия Цуберер. Также нам составили компанию еще три итальянца: Сильвио Мондинелли, Паоло Пальино и Доменико Белингери. Мы знали друг друга давно, и, несмотря на то что число участников экспедиции выросло, это были прекрасные друзья, разделявшие мой подход к альпинизму. Мы задались целью не просто подняться на Шиша-Пангму, но сделать это быстро, используя лыжи. Мы не собирались ставить рекорды, но постарались приехать подготовленными и быстро акклиматизироваться, чтобы пробыть на большой высоте как можно меньше.
Между патагонской и тибетской экспедициями, которые состоялись соответственно в начале года и осенью 1996-го, я заключил спонсорский контракт с фирмой Nike, которая решила запустить линию одежды для различных видов спорта. Меня выбрали лицом бренда. Естественно, этот контракт добавил уверенности в себе. Nike по сей день является мечтой многих спортсменов – престиж этой марки очевиден.
Испытывая радость и уверенность от появления нового спонсора, в начале осени я отправился в Тибет. Экспедиция началась в сентябре, и, когда мы добрались до подножия горы, нас ждал приятный сюрприз: в базовом лагере мы были не одни.
Наличие других экспедиций обычно не слишком радостная новость, лучше, когда вся гора в твоем распоряжении. По крайней мере, я отношусь к людям, которые предпочитают заниматься альпинизмом в одиночестве, и не люблю, когда другие прокладывают мне путь.
Но на этот раз я был рад, потому что в базовом лагере находилась русская экспедиция, в составе которой были известные альпинисты.
В то время для всего Западного мира советский альпинизм был чем-то малоизвестным и далеким, так же как и польский, который в последние годы заявил о себе лишь потому, что Польша – европейская страна и потому что поляки положили начало эре зимних восхождений на восьмитысячники. Однако русские альпинисты из-за языка, кириллицы, а также вследствие геополитики всегда оставались как бы на окраине Западного мира. Мы почти ничего о них не знали.
Поэтому пребывание в базовом лагере Шиша-Пангмы русских альпинистов, в том числе нескольких чемпионов, стало уникальной возможностью. Среди них оказался и Анатолий Букреев, который впоследствии стал моим лучшим другом и главным учителем.
К этому моменту прошло совсем немного времени после трагедии на Эвересте, которая долго была в центре внимания мировых СМИ и альпинистского сообщества, в частности, благодаря книге «В разреженном воздухе», написанной одним из участников событий Джоном Кракауэром. История была на слуху у всех, потому что 10–11 мая 1996 года из-за непогоды погибли восемь участников и гидов коммерческих экспедиций, шедших на гору.
В книге, разошедшейся миллионными тиражами, Кракауэр мастерски и увлекательно описал случившееся, правда, подав трагедию довольно пристрастно. Несмотря на то что автор не имел опыта высотного альпинизма – это была его первая попытка взойти на восьмитысячник, и он сразу пошел на Эверест, причем с кислородом и под руководством гидов, – он взял на себя смелость вынести вердикт произошедшему и фактически выдвинул против Букреева обвинения.
Кракауэр утверждал, что Анатолий совершил ошибку, поднимаясь на Эверест без кислорода (это притом, что Букреев работал с другой группой, а не с той, в которой на вершину шел Кракауэр), и после достижения вершины быстро отправился вниз, бросив своих клиентов на произвол судьбы. Но правда заключается в том, что такое решение позволило Анатолию избежать шторма на горе, сохранить силы и потом помогать тем, кому потребовалась помощь. После восхождения Букреев спустился с одним из своих подопечных в четвертый лагерь на Южном седле и потом нашел в себе силы выходить на поиски заблудившихся альпинистов и нести им кислород.
В группе Букреева все клиенты вернулись с горы живыми, погиб лишь руководитель экспедиции Скотт Фишер[9]. Наибольшее число погибших было как раз в экспедиции под руководством Роба Холла, участником которой был Кракауэр. Если бы Букреев не отправился спасать попавших в беду, жертв было бы гораздо больше.
Слава богу, действия Анатолия и его героизм единодушно признаны международным альпинистским сообществом, опровергнувшим ложные выводы Кракауэра. К сожалению, книга американца пользуется большой популярностью вне альпинистской среды, то есть среди обывателей, которые принимают написанное автором за чистую монету и не имеют достаточно знаний, чтобы проанализировать события на горе.
На восхождении на Шиша-Пангму я и познакомился с Букреевым. Я поднимался по чьим-то следам ко второму лагерю, неся небольшой рюкзак весом около пятнадцати килограммов, и вскоре нагнал человека, который двигался значительно медленнее. Его рюкзак весил где-то вдвое больше, именно поэтому альпинист шел небыстро. Когда я с ним поравнялся, мы приветствовали друг друга, затем я вышел вперед и начал прокладывать путь в глубоком снегу, пока не добрался до лагеря II на высоте примерно 6400 метров. Здесь я поставил палатку, устроился в ней и спустя несколько минут услышал шаги снаружи. Я услышал оклик и отозвался на него, приглашая к себе. И тогда в палатку заглянул светловолосый человек, сказавший: «Прошу прощения».
Прежде чем представиться, он извинился за то, что не сменил меня по пути и не помог тропить. Незнакомец предложил на следующий день вместе штурмовать вершину, чтобы отблагодарить меня. Лишь после этого он протянул руку и сказал: «Рад знакомству! Меня зовут Анатолий Букреев».
Альпинист такого уровня извиняется, что само по себе для меня было непривычно, за медлительность из-за рюкзака весом тридцать килограммов… Это сразу же дало представление о скромности и величии человека, который к моменту нашей встречи сорок раз побывал на семитысячниках и больше двадцати раз восходил на восьмитысячники. Невероятно!
День подошел к концу, мы устроились на ночлег, а на следующее утро я проснулся от воя ветра. Собрав снаряжение, я вылез из палатки и стал искать Анатолия, громко выкрикивая его имя, – хотел сказать, что лучше уходить. В его палатке было пусто, и я подумал, что он проснулся раньше и уже отправился вниз, потому что буря усиливалась. И я тоже начал спускаться.
Добравшись до базового лагеря, я спросил, когда вернулся Анатолий, но никто не знал. Тогда я подошел к палатке его товарищей и увидел, что все они сидят с биноклями и смотрят на гору. Мне тоже дали бинокль, и я разглядел недалеко от вершины красную точку, которая двигалась на ветру, дувшем со скоростью около ста километров в час. Я не мог поверить своим глазам.
Наверное, утром, прежде чем отправиться к вершине, Анатолий окликнул меня, но из-за ветра я не услышал. И теперь наблюдал, как красная точка неуклонно поднималась. Все говорило о том, что это необыкновенный человек. Погодные условия сделали восхождение невозможным для всех, но только не для Букреева.
Анатолий успешно взошел на Шиша-Пангму Центральную (8008 метров). Он хотел добраться и до главной вершины высотой 8027 метров, но для этого требовалось пройти по острому заснеженному гребню, что при таком ветре было невыполнимо. И он разумно решил вернуться.
Самое странное, на спуске Анатолий подобрал все, что нашел по пути: брошенные на высоте 7500 метров лыжи, разорванную палатку. Он все это сложил в и без того тяжеленный рюкзак и спустил в базовый лагерь, где мы все с нетерпением его ждали. Когда я спросил, зачем он принес эти вещи, Букреев ответил, что это ценное и дорогостоящее снаряжение, и нехорошо, если оно пропадет. Палатку можно починить, а такие красивые лыжи он никогда еще не видел (несмотря на то что Букреев был спортсменом высочайшего класса у себя на родине). В лагере мы отпраздновали его восхождение, и Адриано и Алексия тоже тотчас же влюбились в этого русского гиганта. Никогда не забуду фотографию, которую мы сделали во втором лагере: огромный Анатолий, Адриано ростом 169 см и Алексия ростом 170, которые смотрелись как его младшие брат и сестра.