Глава 22
Похоже, Бэлла впервые оказалась в приличном ресторане. Или в ресторане вообще, не считая сетевых, которые быстрого питания. Сразу становилось заметно, что здесь ей было непривычно.
Она с особой сосредоточенностью, любопытством и даже с каким-то вызовом рассматривала интерьер и посетителей, не слишком приветливо глянула на девушку-хостес, всю такую правильную, вежливую, обходительную, широко и белозубо улыбнувшуюся им навстречу. Та тоже чуть более пристально глянула на Бэллу, видимо, пытаясь определить, кто она Дымову.
– Я столик заказывал. На двоих, – сообщил он.
Девушка закивала.
– Да-да, сейчас я вас провожу. Пойдёмте.
Они пересекли зал – Дымов специально попросил место не рядом со входом и не в центре, а какое-нибудь более уединённое, чтобы Бэлла чувствовала себя комфортней, а не под пересечением множества взглядов, и им выделили столик между двух колонн. Хотя народу сейчас было ещё не слишком много, и, возможно, он просто недооценивал самоуверенность Бэллы. Не в лучшем смысле, а как будто действительно считал, что она чересчур дикая для таких «культурных» мест и в какой-то мере стеснялся её компании.
Но вот и нет. Ничего подобного. Скорее, это ресторан не дотягивал до такой забавной и искренней девчонки, несмотря на свои показательные лоск и пафосность.
Да какая разница, как всё выглядит внешне, когда дело совсем в другом? Хотя тут не только обслуживали по высшему классу, но и кормили действительно вкусно.
Почти сразу подошёл официант, худощавый молоденький парень в идеально отглаженных брюках, белоснежной рубашке, чёрной жилетке и галстуке, гармонирующем цветом с фартуком, представился, выдал меню и застыл в ожидании, вопросительно уставившись на Бэллу. Та недовольно нахмурилась под его взглядом, но ничего говорить не стала, снисходительно хмыкнула, уткнулась в меню.
– Мы сейчас выберем, определимся и закажем чуть позже, – заявил парню Дымов.
– Хорошо, – откликнулся тот с пониманием. – Подойду через пять минут. – И отвалил.
– Ты чего будешь? ― поинтересовался Дымов у Бэллы, листающей меню.
– Не знаю, – она пожала плечами. – Тут много всего. Сразу не решить. – Потом всё-таки остановилась на одной из фотографий. – Вот. «Цезарь» с креветками. – Но тут же передумала, перевернув страницу: – Или нет. Лучше просто жареные креветки.
А он наткнулся на ещё более интересное, и просто не удержался, чтобы не предложить, хотя почти предугадывал реакцию:
– А может, улиток?
Бэлла с сомнением уставилась на него, фыркнула:
– Да ну! – И даже брезгливо поморщилась. – Не надо улиток. Как их вообще есть можно? Они же… улитки.
Если честно, Дымов был с ней целиком согласен. Некоторые деликатесы до сих пор вызывали мысли, что люди их начали есть чисто с голодухи, а не для особого удовольствия, а столь красивым словом называли всё это только затем, чтобы не уронить самооценку и смириться.
– Лучше креветок, – уверенно повторила Бэлла.
– А горячее? Или, хочешь, суп?
– Нет, суп тоже не хочу, – заявила она, но без брезгливой мины.
– Тогда выбирай. Есть рыба, есть мясо. Ты же любишь мясо.
Официант опять материализовался возле стола, наверное, точно спустя пять заявленных минут, улыбнувшись, спросил:
– Готовы сделать заказ?
Теперь, да, готовы. Они неторопливо назвали выбранное, официант записал, повторил – всё как полагается – и уточнил:
– Сразу принести?
– Нет. Сначала закуски, горячее чуть позже, – распорядился Дымов, официант кивнул, но не удалился.
– Пить что-то будете?
В виду он имел явно не компот, и Дымов вопросительно посмотрел на Бэллу, прежде всего затем, чтобы узнать, как она отреагирует. В последнее время он точно не видел её пьяной, даже слегка нетрезвой, но ясно осознал это только сейчас, потому и отнёсся с таким вниманием.
Она тоже глянула не него, будто отчасти понимала его мысли и тоже пыталась увидеть что-то важное для себя.
– Ну, что скажешь?
Она опять пожала плечами, как тогда, когда рассматривала меню, потом, чуть отведя взгляд, произнесла:
– Не обязательно. Если только сок. Или что там?
Дымов хмыкнул, улыбнулся, обратился к официанту:
– А давайте шампанское. Два бокала. День рождения всё-таки.
И когда первые заказанные блюда оказались на столе, а официант, радостно пожелав приятного аппетита, удалился, приподнял бокал и произнёс:
– С днём рождения, Белка.
Дальше, конечно, следовало перечислить пожелания – типа тепла, «сбычи мечт», любви и счастья – но стандартно полагающиеся слова, пусть и произнесённые от души, казались лишними. Точнее, они и так уже были – в мыслях, в интонациях, во взгляде. Даже в этом бокале с игристым, стреляющим пузырьками, которое Дымов заказал вопреки собственному распоряжению, выданному когда-то Юле, спрятать под замок всё спиртное и ни в коем случае не позволять Бэлле пить.
Они ведь правда очень похожи этим вывернутым на изнанку неправильным детством, в котором обычно и пишется сценарий на всю оставшуюся жизнь. И она должна понять без лишних слов, потому что сама без них обошлась. Выражение её лица стало вдруг беззащитно-доверчивым, немного растерянным, до невозможности трогательным, и Бэлла просто чуть заметно кивнула, тихонько выдохнула:
– Угу.
А потом тоже подхватила бокал, поднесла к губам, сделала глоток, одновременно с Дымовым. Всего один! И сразу вернула бокал назад на стол.
Дымов озадаченно свёл брови, поинтересовался нарочито недоумённо:
– Что-то не так? Недостаточно крепкое? Или невкусное?
– Вкусное, – чуть насупившись, возразила Бэлла, но тут же добавила: – Наверное. Просто не особо хочется. Вообще никакого.
– Так это хорошо! – воскликнул он и, похоже, переборщил с назидательной удовлетворённостью.
Бэлла скривила уголок рта, заявила не менее назидательно:
– А ты, между прочим, за рулём.
– И правда, – покаянно согласился Дымов, сделал напоследок ещё один крошечный глоток (в честь именинницы же), поставил бокал подальше от себя и пообещал: – Тогда тоже – больше не буду.
Тут опять появился официант принёс дополнительную салфетку и фингербол, устроил их на краю стола и мгновенно испарился. Бэлла удивлённо посмотрела ему вслед.
– А это что? Мы же такое не заказывали?
– Это к креветкам, – пояснил Дымов.
То есть, конечно, не до конца пояснил. Фингербол подавали даже не во всех ресторанах, и у непосвящённых он почти всегда вызывала недоумение. Вот и Бэлла неуверенно дёрнула плечами, но всё-таки подвинула миску поближе к себе, несколько секунд задумчиво смотрела на неё, потом взяла столовую ложку, поболтала ею в воде, перегоняя с места на место кружок лимона, зачерпнула, вылила, опять зачерпнула.
Дымов делал вид, что целиком занят своим «Скандинавским» с сёмгой, а сам, приподняв одну бровь, следил за ней. Ну не мог он отказаться от такого зрелища, наблюдать, как она сосредоточенно хмурится, закусывает губу, растерянно косится по сторонам, будто ждёт подсказки, но его больше не спрашивает. Наверное, не хочет показаться совсем уж неотёсанной. Но с чего это вдруг? И только когда она в очередной раз, зачерпнув немного жидкости, поднесла ложку ко рту, не стал ждать.
– Белка, стой. Это не едят. Это просто вода с лимоном, после креветок пальцы ополоснуть.
Ложка громко звякнула, потому что её не положили, а почти бросили, глухо стукнули об пол ножки резко отодвинутого стула. Бэлла, ни слова не говоря, поднялась, гордо вскинула голову, но Дымов успел заметить, как напряглись желваки на её скулах, и раздулись ноздри от сердитого выдоха, до того, как она, даже не глянув в его сторону, размашисто двинула к выходу.
– Белка! Ну, Белка! Да подожди ты.
Но она только прибавила скорость, проскочила закуток с гардеробом и маленькой стойкой, за которой торчала хостес, и скрылась. Дымов нагнать её не успел, на ходу бросил с интересом наблюдавшей за ними девушке «Я сейчас вернусь», тоже выскочил на улицу, и там всё-таки отловил, воспользовавшись моментом, когда Бэлла чуть замешкалась, решая в какую сторону пойти, ухватил за локоть.
– Белка! Да стой ты!
Она решительно выдернула руку из его пальцев, но всё-таки остановилась, развернулась к нему, зло сощурилась, прошипела возмущённо:
– Ты нарочно? Да? Нарочно? Чтобы поржать надо мной. Чтобы я опозорилась перед всеми?
– Нет, – с напором возразил Дымов. – Совсем нет.
Бэлла посмотрела с сомнением, несколько секунд решала, верить ему или нет, а Дымов в это время старательно делал большие глаза, как у кота из «Шрека». Она на мгновение сжала губы, поинтересовалась мрачновато и недоверчиво, но, кажется, с надеждой на объяснение:
– Тогда почему не сказал сразу, зачем эта вода? Специально дождался, когда я… как дура…
– Ну извини, – раскаянно произнёс Дымов. – Не смог остановить. – Невинно улыбнулся и пояснил: – Просто это выглядело так мило.
– Что?! – воскликнула Бэлла. – Ты совсем? – И замерла с чуть приоткрытым ртом, будто хотела ещё что-то сказать, но запнулась и растерялась, сбитая с толку, совершенно не понимая, как правильно расценить его слова: как насмешку или как комплимент? Потом громко выдохнула, так что плечи осели, больше возмущаться и дуться не стала, зато решительно заявила, махнул рукой в сторону ресторанной двери: – Но я туда всё равно не вернусь. – Подумала ещё пару секунд и добавила: – А будешь так лыбиться, тресну.
Дымов старательно замотал головой.
– Не буду. Честно.
Да он и сам рад бы не лыбиться, но, глядя на неё, всё время, как идиоту, хотелось улыбаться. И тогда, и сейчас, и вообще каждую минуту. Хотя правда, зря он с этим рестораном выдумал, лучше бы пикничок устроил, но не во дворе, а где-нибудь ещё. Такая как сейчас, в своём нежном платьице, Бэлла бы очаровательно и живописно смотрелась на лужайке. И никаких лишних условностей, можно обойтись без вилок и ложек, не говоря уж о фингерболах.
– И возвращаться не будем, если не хочешь, – согласился Дымов, но, вспомнив об обещании хостес да и вообще о порядочности, исправился: – Сейчас только я расплачусь. Всего пять минут. Посидишь пока в машине? А заодно решай, куда дальше двинем. Раз с рестораном не срослось. Куда ты хочешь? Хотя… – Идея, как обычно, возникла внезапно, безумная и невероятная. Но почему бы и нет? – В общем, сейчас. Расплачусь и приду. Ж