ди.
Глава 23
За те пять минут он успел не только отменить заказ и расплатиться, но ещё и позвонить нужному человеку. Заручившись его согласием и уверениями, что никаких проблем, можно хоть когда, хоть прямо сейчас, всё будет готово, Дымов наконец-то тоже добрался до машины.
– Ну всё, поехали, – произнёс он, устроившись в водительском кресле и обхватив пальцами руль.
– Куда? – с лёгкой насторожённостью поинтересовалась Бэлла, вспомнив про фингербол, но он не стал раскрывать секрета, улыбнулся, заверил:
– Ты точно оценишь.
Бэлла в сомнении скривила губы, но расспрашивать не стала, зато внимательно следила за дорогой, надеясь угадать, что за сюрприз её ждёт. Но Дымов был уверен – ни за что не угадает. Она, даже когда приехали, не поняла, куда.
– Это что? – спросила, удивлённо оглядевшись по сторонам.
Длинные ангары, ровное поле с коротко стриженной травой, широкая и идеально прямая грунтовая дорога.
– Аэродром, – коротко выдал Дымов.
Бэлла снова огляделась и критично хмыкнула.
– Что-то непохоже.
– Не аэропорт, аэродром, – повторил он со значением. – Здесь нет больших самолётов. Вертолёты и маленькие, на несколько мест. Частные тоже.
– И зачем мы здесь? – ещё более озадаченно поинтересовалась она.
А до сих пор неясно?
– Полетаем.
– Чего? – широко распахнув глаза, ошарашенно выдохнула Бэлла, посмотрела на него, как на сумасшедшего, словно он ляпнул несусветную глупость.
– Или высоты ты тоже боишься?
Она выпятила подбородок, напомнила с гордостью:
– Я вообще-то на четвёртом этаже живу.
Ну до чего же забавная.
– То есть, не отказываешься? Летим?
– А-а-а… – растерянно протянула Бэлла, явно не ожидая от Дымова подобного вывода из собственного заявления, но и возражать не стала, видимо, не желая, чтобы он опять начал предполагать, будто она боится, – у тебя и самолёт свой есть?
– Своего нет, – признался он. – Поэтому пользуюсь местными.
Один из них уже ждал их возле ангара. Из учебных, со спаренным управлением. Совсем небольшой, лёгкий, рассчитанный на двух человек. Выглядел он, конечно, не слишком презентабельно, не сиял, как новенькое авто.
Бэлла, подойдя поближе, окинула его скептичным взглядом, потрогала крыло.
– Игрушечный какой-то. Он точно летает?
– Точно, – заверил её Дымов со всей возможной убеждённостью. – Проверено.
– И не развалится? – озабоченно поинтересовалась она.
– Не должен. – Он ухмыльнулся, посмотрел ей в лицо. – Или боишься?
Бэлла, избегая его взгляда, с нарочито задумчивым выражением создавала видимость, что по-прежнему со всей тщательностью изучает внешний вид самолёта.
– А кто… им будет… управлять?
Дымов улыбнулся, высказал совсем коротко:
– Я.
– Ты? – вскинулась она, уставилась изумлённо, и он кивнул, подтверждая:
– Ну да. Я умею. Не веришь?
Бэлла дёрнула плечами.
– Почему? Верю.
Он действительно умел. Как только появилась возможность и средства, получил не только водительские права, но и лицензию пилота. Дымова всегда тянуло вверх. Он ведь и после колледжа недаром подался на курсы по промышленному альпинизму. Во-первых, после них и с трудоустройством помогали, а во-вторых, потому что на высоте. Пусть и пока только чисто физически.
Наверное, это тоже связано с детством, с угнетающей убеждённостью, что так всю жизнь и придётся копошится на самом дне, когда даже не надеешься выбраться, а уж тем более – взлететь. А если вдруг осознаешь, что можешь, что способен, что вот он, шанс – используешь его по полной. И уже ничего не страшно, потому что чуть ли не с рождения привык существовать на грани, подсел и больше не получалось без экстрима, хоть и думал: вот встану на ноги, разбогатею и буду жить расслабленно, беззаботно и спокойно.
Нет, не получалось. Ни беззаботно, ни спокойно, ни без риска. И почему-то казалось, что и Бэлла должна ощущать нечто похожее, но она по-прежнему неуверенно переминалась на месте, не торопясь соглашаться.
– Значит, всё-таки трусишь?
– Да вот ещё! – фыркнула она. – Просто я ни разу не летала. На самолётах. Особенно на таких.
– Ну вот и полетаешь, – предположил Дымов воодушевлённо, но вовремя спохватился.
Это ему не страшно, ему нормально, а у большинства же наверняка возникнут обычные разумные опасения. Да и в страхе нет ничего предосудительного, особенно если действительно никогда ещё не пробовал, и на самом деле рискованно.
– Или не полетаешь? – произнёс спокойно, без подначки, без насмешки, без упрёка. – Я же не заставляю. Не хочешь, так не будем. – Предложил: – Поехали тогда ещё куда-нибудь. – И даже развернулся, намереваясь двинуться назад, к стоянке. – Куда скажешь.
Но Бэлла осталась на месте, замотала головой:
– Нет. Не поедем. Я хочу… попробовать.
Дымов заглянул ей в лицо:
– Уверена? Если только из-за того, чтобы я не говорил про «трусишь», то не надо. – Заверил: – Обещаю, я больше так не скажу. Ничего позорного нет в том, чтобы чего-то бояться.
Но она повторила твёрдо:
– Я хочу попробовать.
Он не ответил сразу, переждал немного, предоставляя ей шанс передумать, но она не передумала, хотя тоже больше ничего не говорила.
– То-гда… – протянул Дымов, качнул головой, – надо переодеться. В комбинезоны. Ты, наверное, даже можешь прямо поверх платья. Правда, он выглядит не настолько изящно…
– Да какая разница-то! – перебила Бэлла.
Ей, кстати, шло. В потёртом, видавшем виды грязновато-жёлтом лётном комбезе она смотрелась очень гармонично. Дымов подсадил её, помог залезть на крыло, только потом, обойдя самолёт, сам забрался в кабину.
– Не передумала?
– Не-а, – она опять замотала головой, но ещё какое-то время ёрзала в кресле, обеспокоенно наблюдала за Дымовым, как тот включал нужные тумблеры на панели над головой, нажимал на рычаг, а потом на кнопку, запуская двигатель.
Кабина наполнилась ровным гулом.
– Пристегнись. И наушники надевай, – распорядился Дымов, убедился, что Бэлла всё сделала правильно и только тогда пристегнулся и надел наушники сам. – А теперь… поехали!
Он надавил на педаль ручного тормоза, и самолёт послушно покатил вперёд, чуть подпрыгивая на неровностях, вырулил на взлётную полосу. Дымов сдвинул рычаг вперёд на максимум, услышал, как сильнее взревел двигатель, заставляя самолёт разогнаться, а, когда увидел, что стрелка на приборе перешла за нужную отметку, плавно потянул штурвал на себя.
– Мы уже взлетели? Да? Взлетели? – взволнованно выдохнула Бэлла, замечая, как уходит вниз земля.
– А не похоже?
– Я ничего не почувствовала.
– И не должна.
Она опять заёрзала, завертела головой, пытаясь увидеть сразу всё, что творилось и впереди, и сзади, и по сторонам.
– Мы летим? Да? – восклицала отрывисто и суматошно. – Высоко? Очень высоко?
– Уже больше пятисот метров.
– А потом ещё выше?
Дымов повернул штурвал, самолёт накренился, припав на одно крыло. Возможно, чуть больше, чем на самом деле требовалось для разворота.
– А-а-а-а! – заголосила Бэлла, широко распахнув глаза.
– Ты чего орёшь? – обеспокоенно поинтересовался Дымов. – Страшно?
– Нет! – выкрикнула она. – То есть не только. Оно само получается. – И тут же рассмеялась восторженно, хотя и чуть нервно.
– Тогда ори, – разрешил он и тоже коротко рассмеялся.
Да он бы тоже на её месте орал. У него у самого, сколько бы уже ни налетал, каждый раз, стоило сесть за штурвал и подняться ввысь, в груди возникало особое чувство. Нет, не пустоты, лёгкости. Разрасталось, становилось всё шире и всеобъемлюще, стреляло искрами, накрывало – сегодня так прямо до мурашек.
Они вновь забрались повыше, Бэлла судорожно втягивала воздух, открыв рот, и опять смеялась, шмыгала носом. У неё даже слёзы выступили. Она выкрикивала что-то бессмысленное, но настолько красноречивое, или требовала от него:
– Смотри! Смотри! А вот там… А давай туда. А ещё…
Дымов развернул самолёт в сторону аэродрома и, разглядев взлётно-посадочную полосу, надавил на штурвал. Самолёт нырнул носом вниз, устремился к земле. Бэлла испуганно ахнула.
– Мы падаем?
– Нет.
– Садимся? – догадалась она, и столько в её голосе прозвучало разочарования. – Уже всё?
– А тебе, что, мало?
– Мало. Ну давай ещё! Дымов! Ну, можно? Ну пожалуйста!
Он мотнул головой, продолжая давить на штурвал. Самолёт по-прежнему мчался навстречу посадочной полосе, и только в паре метров над ней, едва заметно дёрнул носом, повинуясь движению рук, и плавно рванул вверх.
– А-а-а! – опять радостно завопила Бэлла, опять засмеялась.
Дымов повернулся к ней.
– Давай, теперь ты. Будешь пробовать?
– Что? – недоверчиво уточнила она. – Управлять?
– Да. В полёте это не сложно. Берись за свой штурвал. Ручки на себя, самолёт летит вверх, от себя – вниз. Поворот – крен в ту же сторону. Это чтобы изменить направление.
Она решилась не сразу, сначала просто вцепилась в штурвал, с силой стиснула, до побелевших костяшек на пальцах.
– Не бойся! Я же здесь.
А позже даже вошла во вкус, и точно также заставила самолёт снизиться, провела его над самой землёй, потом опять подняла вверх. Но сажал его Дымов, конечно, сам. Потому что взлететь – не проблема, даже сделать простейшие трюки – не так уж трудно. Самое сложное – благополучно сесть.
Хотя и у него на этот раз вышло не слишком гладко, наверное, эмоции помешали. Обычно он чувствовал себя более спокойно, а тут реально перевозбудился, словно это был какой-то особенный полёт. Их заметно тряхнуло, когда шасси соприкоснулись с землёй, будто самолёт, как обрадованный ребёнок, решил подпрыгнуть напоследок.
– Ну и как? – спросил Дымов, когда со взлётно-посадочный полосы выезжали на газон.
– Охренительно! – выдохнула Бэлла, и вдруг… растерянно потупилась, отвела взгляд.
Неужели смутилась, что выразилась перед ним опять не слишком культурно? Что творится!