А когда уже выбрались из самолёта и отправились переодеваться, произнесла:
– Спасибо. Мне ещё никогда ничего подобного не дарили. Это самый лучший подарок.
Глава 24
– А теперь давай всё-таки съездим куда-нибудь, поедим, – предложил Дымов, когда они уже уселись в машину, потому что салат с сёмгой, похоже, давно разложился на калории, а Бэлла даже своих креветок не доела, и пока она не успела заявить ничего типа «Больше никаких ресторанов!», добавил: – Куда захочешь.
Она замялась, потом поинтересовалась неуверенно:
– А времени сколько?
– А не всё ли равно? – недоумённо воскликнул он. – Или…у тебя планы какие-то?
Бэлла опять замялась, хотя потом всё-таки возразила:
– Нет.
Правда прозвучало не слишком убедительно, но Дымов не стал докапываться, потому что она тут же проговорила:
– Можно в кафе какое-нибудь.
– Какое?
– Да какая разница? – пробурчала Бэлла. – Любое. Какое первое попадётся.
– Ладно.
Действительно – какая разница?
Первым на глаза попался ресторан с азиатской кухней.
– Пойдёт?
– Угу.
Они устроились не в зале, а на открытой веранде, и вообще не заморачивались на условности – брали суши и роллы не палочками, а прямо руками. И Дымов опять с удовольствием наблюдал за Бэллой – как же аппетитно она ела! И как же эстетично, несмотря на всю эту неправильность. Один раз она неосознанно слизнула с пальца каплю сливочного соуса. Некультурно, конечно, но – чёрт! – так… э-э-э… мило. А затем нажала им же на боковую кнопку телефона, который прихватила из машины с собой и положила на стол.
Она проделывала это уже не в первый раз, пялилась на оживающий экран, и всё.
– Белка, да в чём дело? Кто-то позвонить должен?
– Просто время узнаю, – оправдалась она.
– Боишься куда-то опоздать?
Бэлла заглянула ему в глаза, сжала губы, и какое-то время просто смотрела. Он тоже смотрел, желая всё-таки получить вразумительное объяснение, и тогда она, чуть насупившись, призналась:
– Не совсем. Ну… то есть… – опять замялась, но потом решительно выдохнула: – Давай съездим в одно место.
В первую очередь почему-то подумалось не о самом хорошем, и Дымов уточнил осторожно:
– В какое?
Она вытерла руки салфеткой, порылась в телефоне, назвала адрес.
– Вот сюда.
Яснее не стало, да и тревога не исчезла, хотя по виду Бэллы не сказать, будто её что-то неприятно напрягало и беспокоило.
– И что там?
Она не стала объяснять, вместо этого проговорила просительно:
– Ну давай съездим. Пожалуйста.
– Так, подожди, – ещё сильнее озадачился Дымов, предположил озабоченно: – У тебе какие-то неприятности?
Бэлла замотала головой, заверила со всей возможной убеждённостью:
– Нет. Совсем. Никаких. Честно. – Затем напомнила со значением: – И я же поехала с тобой, хотя ты не сказал, куда, а просто, что я оценю.
Дымов хмыкнул.
– То есть теперь ты решила для меня сюрприз устроить? – Заметил рассудительно, хотя гораздо больше в расчёте отмазаться или всё-таки узнать подробности: – Но до моего дня рождения ещё далеко. – Однако Бэлла никак не отреагировала, по-прежнему пялилась с ожиданием и даже немного с укором, и пришлось согласиться: – Ну хорошо, поехали. Если там точно никакого криминала.
– Точно никакого, – ещё раз заверила она, но всё равно выглядело подозрительно и не избавляло от ощущение подвоха.
Тем более навигатор, выдав маршрут, не добавил никаких точных характеристик типа опознавательного символа торгового центра или ещё чего-нибудь. Даже когда они подъехали к нужному дому ничего толком не прояснилось.
Ну здание и здание: явно не новой постройки, несколько небольших вывесок, в том числе «Антикафе "Отличное место"» и какой-то «Подвальчик сказок». Ну не в него же они приехали?
Дымов даже из машины выходить не торопился.
– Так. И что это? – поинтересовался, в очередной раз оглядывая здание. – Может, хоть сейчас объяснишь?
Бэлла невозмутимо дёрнула плечами.
– Ну, я просто в конкурсе выиграла. Его на радио одном проводят. Там надо песню угадать, и, если угадаешь, приз какой-нибудь. Например, билеты в кино. На двоих.
– Это кинотеатр? – с сомнением предположил он.
– Нет, просто дом, – возразила Бэлла. – Но в нём – студия танцевальная. – И тут же зачастила, пока Дымов не успел очухаться: – В тот раз приз был – бесплатный урок… чего-то. Латиноамериканского. Я название не запомнила. На «багет» похоже. Тоже на двоих.
– Э-э. Белка! Ты… – только и сумел выдать он, а дальше она перебила, спросила с вызовом:
– Трусишь?
Вот коза! Решила повторить, как он сам недавно подкалывал её про самолёт.
– Да это-то здесь причём? Где я, а где латиноамериканские танцы?
Ну бред же.
– Лучше позови кого-нибудь из подруг.
– Подруг? – удивлённо переспросила она. – Ну там же не с подругой надо.
– Тогда из друзей. У тебя же есть знакомые парни. Я видел.
– Но я уже договорилась на сегодня. На сейчас. Тебе так трудно, что ли? Ну пожалуйста! Я первый раз выиграла. Вообще первый раз выиграла хоть что-то. Раньше никогда не везло.
– А ты сама-то действительно хочешь? – ухватился Дымов за новый предлог, проговорил, скептически скривив рот: – Бальные танцы.
– Хочу! – твёрдо выдала Бэлла, напомнила: – Ты же сам сколько раз говорил, что не надо бояться пробовать. Даже если страшно, даже если кажется, что это совсем не твоё. – Потом добавила: – И у меня день рождения.
А он, что, волшебник в голубом вертолёте? Точнее, в белом самолёте.
Она ещё и заключила нахально: – Не имеешь права отказывать.
– Шантажистка, – пробурчал Дымов под нос.
Ведь и правда – отказаться в данный момент будет совсем уж непорядочно. И, наверное, не такая это и ужасная штука на самом деле – урок какого-то латиноамериканского «багета». Пережить можно.
– Ладно, – выдохнул он обречённо. – Идём.
Оказалось, речь шла не о багете, а о бачате, хотя точное название Дымову по-прежнему ничего не сказало. Он его первый раз слышал. И то, что рассказывал о танце странноватый парень-хореограф, Дымов почти целиком пропустил мимо ушей.
А что тот мог сообщить интересного? Что танец родом из Доминиканской республики, бла-бла-бла, характеризуется умеренным темпом, и как любые парные танцы помогал побыстрее познакомиться на празднике или вечеринке.
Ну чего ещё ждать от человека, который, стоило войти в класс, масляно улыбнулся им навстречу и вежливо проворковал:
– Добрый вечер! Меня зовут Эмиль. – Потом плавно повёл рукой в сторону стоявшей чуть позади него девушки: – А это – Яна.
Эмиль. Как сказала бы Бэлла – охренеть! Дрыщавый, немного женоподобный из-за мягких черт лица и длинных локонов, свисающих до плеч, наполовину прихваченных в хвост на затылке, и какой-то чересчур подвижный, словно собранный на шарнирах. Он не замирал ни на секунду – то переступал с ноги на ногу, то теребил собственные пальцы, то патетично взмахивал руками.
В отличие от него, Яна выглядела не настолько тощей. Или просто подчёркнутые узкой белой майкой и эластичными обтягивающими брюками весьма выдающие округлости удачно скрашивали её худобу. Ещё и чёрная тряпочка с блестяшками, повязанная вокруг бёдер и, видимо, предназначенная изображать летящую юбочку, чуть добавляла объёма. И она не дёргалась, как ненормальная, а стояла спокойно и расслабленно.
Дымов посмотрел на Бэллу. Та внимательно слушала выдаваемую ей сопливо-ванильную лабуду про то, что тексты песен в стиле бачаты повествуют о страданиях из-за неразделённой любви и жизненных невзгодах. И даже ни одной критичной ухмылки. Неужели купилась на пафосно-романтичный трындёж этого балеруна, как когда-то на томно-смазливое личико Давида Каримова? Ничему её жизнь не учит.
Она и когда Эмиль с Яной показывали, как выглядит танец, пялилась не менее заворожённо. Правда получалось у них действительно неплохо. Этого вполне бы и хватило: послушали, посмотрели, мирно разошлись. Но нет – выстроились в линию перед зеркалом, Яна вместе с ними, и только Эмиль напротив.
– Начнём с самого основного. С базового шага. Тут всё достаточно просто. Чуть сгибаем колени, чтобы расслабить бёдра. Теперь шаг одной ногой в сторону, вторую подставляем. Ещё один. Шаг, подставка. Теперь в другую сторону. Шаг, подставка, шаг, подставка. Теперь добавим движение бедром. Вскидываем его вверх, поднимая ногу на носочек.
Ну полный треш! Ещё и это зеркало на всю стену. Ладно, когда не видишь себя со стороны, ещё получается надеяться, что выглядишь не слишком позорно. А тут – даже ни шанса для сомнений.
– Шаг, подставка, шаг подставка. Бедро вверх. Нет, другое бедро. Добавляем движения руками. Тут никаких точных требований нет, можно импровизировать. Просто стараемся, чтобы было красиво. Шаг, подставка, шаг, подставка.
Сначала в стороны, потом вперёд-назад, потом с восьмёркой, потом с поворотом. Сначала просто так, затем под музыку.
Ну Белка! Втянула его в авантюру. Не иначе как в отместку за фингербол. Но он же не мог знать, что она креветок выберет. Поэтому – нечестно!
Уж лучше бы в клуб, что ли, смотались. Там бы Дымов справился.
– Шаг, подставка, поворот, – суфлировал Эмиль, не забывая сам демонстрировать, как в идеале это должно выглядеть. И вдруг остановился, нагнулся к магнитофону, щёлкнул клавишей, выключая музыку. – Отлично. У вас неплохо получается. Раньше занимались чем-нибудь?
– Боксом.
Бэлла удивлённо вскинулась, да и Эмиль тоже, уставились на Дымова. Видимо, он привычно рявкнул, вместо того чтобы просто сказать. А Бэлла удивилась.
– Не я, – пояснил Дымов, кивнул в её сторону. – Она. А я – ничем… таким.
– А напрасно. У вас бы получилось.
Да спасибо. Всю жизнь мечтал. Ему только латиноамериканских танцев для полного счастья в детстве и не хватало.
– Теперь попробуем в парах. Для начала я – с Бэллой, а Яна – с вами.
Почему это он с Бэллой? Хотя понятно. Для начала лучше, чтобы в паре имелся кто-то достаточно знающий и умелый.