Ох, и начерта я её вообще притащила? Намучаюсь только, а что мне за это? Ничего.
Подумав, я порылась в кухонных ящичках и принялась варить глинтвейн — по специальному азвонскому рецепту (Аглая научила). Заодно и успокаивалась потихоньку.
Итак, что мы имеем? Фрэсна и Эдвард мне не приснились. Ура — я не чокнутая.
Демон не исполнил моё желание, и я оказалась дома. Тогда Эдвард мёртв. Но все уверяли, что демоны всегда исполняют желания, тогда… Тогда почему я вернулась?
И до кучи — я спасла его невесту. Я всё ещё уверена, что я не чокнутая?
Французский красавчик, от которого без ума весь универ и, если верить Интернету, вообще все, поцеловал меня сегодня. Зачем? Не похоже на флирт, пусть даже за французами и ходит слава дон жуанов. Это вообще черт знает что.
Не будь он вылитым Эдвардом, я бы…
Как раз в разгар раздумий вернулась мама.
— Кать, что ты делаешь? — удивилась она, потянув носом.
— Глинтвейн, — улыбнулась я. — Мам, знаешь, одна моя подруга из Франции приехала, она сняла квартиру, но, в общем, попала в аферу и её выгнали. Так что, ничего, если она у нас пару дней поживёт? Пока ей деньги не переведут на обратный билет.
— Ну-у… Хорошо, конечно, — замялась мама. — А…
— Только она никакого языка, кроме французского не знает, — огорошила я. — Ой, мам, она такая француженка…
Когда врёшь, главное, в свою же ложь верить. Иногда я могу быть блестящей лгуньей. Если очень надо.
Мама уболталась довольно быстро. Не будь “подруга” француженкой, всё бы так легко не прошло. Но мои родители благоговеют перед всем заграничным. По крайней мере, мама. Я надеялась, что и на папе это сработает.
— Она немного простыла, — встрепенулась я, услышав сдавленный кашель из моей комнаты. — Ничего, я её сейчас глинтвейном напою, она меня просила, и ей лучше станет.
Избежать пичканья таблеток и измерения температуры всё равно не удалось.
— Кто это? — тихо выдохнула Джоан, со смесью удивления и страха глядя, как мама суетится. — Твоя служанка?
— Моя мать, — улыбаясь, прошипела я. — Она не знает фрэснийского и про Фрэсну тоже ничего не знает. Так что будь добра, подыгрывай мне.
Джоан с удвоенным вниманием уставилась на маму. Та расспрашивала, требовала меня переводить — болит ли горло, как там насморк и кашель? И пусть Джоан даже не думает никуда ехать с таким самочувствием. Ей сейчас нужен покой и куриный бульон. Бульон мама сейчас приготовит…
Я выпроводила её, закрыла дверь и вздохнула с облегчением.
— Она похожа на мою кормилицу, — слабо улыбаясь, сказала принцесса.
Я глянула на неё исподлобья и передала изрядно поостывший глинтвейн.
— Держи. Тебе лучше выпить. Я не знаю, как наши лекарства на тебя подействуют, так что лучше, если ты сама поправишься, без таблеток.
— Почему они должны действовать иначе? — удивилась принцесса, делая глоток. — Разве они не для людей? Разве вы не люди?
— Люди, — хмыкнула я. — Но когда я угодила в город с чёрной смертью, и Эдвард поехал меня спасать, он заразился, а я — нет. Может, у меня иммунитет к вашим болезням, а, может, они просто другие, или мы другие, и лечить нас надо по-другому. В общем, всё это сложно, но таблетки ты, на всякий случай, не пей.
— Расскажи мне про Эдварда, — попросила вдруг Джоан. — Какой он?
Я удивлённо посмотрела на неё.
— Он же твой жених. Ты что, его не знаешь?
Принцесса улыбнулась и передала мне пустую кружку.
— Откуда? Я из Альбиона до этого никуда не уезжала. Так какой он? Ты его любишь?
Я медленно кивнула.
— А твой жених… или муж… не против? — нахмурилась принцесса, откидываясь на подушки.
— У меня нет ни мужа, ни жениха, — улыбнулась я.
Джоан вскинула брови.
— Как? Ты ведь уже в возрасте, неужели родители тебя ни за кого не отдали?
Я покосилась на закрытую дверь.
— Им в голову не придёт. Джоан, это другой мир, у нас многое иначе. Никто не отдаст меня замуж против моей воли. Если я захочу, могу вообще обойтись без мужа. Эй? Что ты на меня так смотришь? Понимаю, для тебя дико звучит, но здесь это нормаль-но.
Девушка покачала головой и обвела комнату удивлённым взглядом.
— Всё другое… да. Как же ты тогда оказалась у нас? Зачем? И как ты познакомилась с Эдвардом?
Я рассказала. В деталях — давно надо было хоть кому-то выговориться. Принцесса слушала, и очень внимательно. В процессе приходила мама, принесла бульон, просила Джоан сильно не утомлять. Наверное, вернулся папа, но нам больше никто не мешал, так что, думаю, вопрос новой гостьи был решён положительно.
Я же говорила — у меня мудрая мама.
— Только не думай, — закончила я, — что я имею хоть малейшее представление, как вернуться во Фрэсну. Не имею. Имела бы — вернулась сама.
— Тебя же казнят, — нахмурилась Джоан, зевая в кулачок. — Зачем возвращаться?
— Знаешь, — я потянула затёкшую руку, — в вашем мире есть только одно, ради чего стоило бы вернуться. Эдвард. Я обязана ему — очень сильно. Он умер… или чуть не умер из-за меня. Я должна хотя бы убедиться, исполнил ли демон моё желание.
— Ты очень его любишь, — тихо заметила принцесса. — Ты даже отдала за него душу. Это…
— Он за меня отдал жизнь, — вздохнула я. — Жалеешь, что можешь остаться без жениха?
— Я совсем его не знаю, — пожала плечами Джоан. — Я видела только портрет. Красивый. Наверное, он был бы хорошим мужем. И мой отец хотел этого брака.
— Звучит так, словно ты — товар, — поморщилась я. — Как лошадь. Или вон, кровать.
Джоан улыбнулась.
— Это добродетели, Катрин. Почтение к старшим. Покорность. Леди должна быть…
— Ой, вот только не рассказывай мне, какой должна быть леди, — простонала я. — Знаю, наслушалась в Азвонии. А если Эд жив? Ты выйдешь за него?
Принцесса снова зевнула.
— Конечно. Это мой долг как…
Я перебила её. Подалась вперёд. Шепнула в испуганно расширившиеся глаза:
— Даже не думай. Лицо расцарапаю — мать родная не узнает. Поняла? Эд мой.
Какое-то время мы смотрели друг на друга, потом девушка тихонько улыбнулась.
— Мать точно не узнает. Она мертва.
Я закусила губу и решила сменить тему.
— Всё, уже поздно, пора спать. Странно, ты ещё неплохо держишься. Я первое время вообще только дрыхла.
— Я же принцесса, — вставила Джоан и тут же осеклась, поймав мой взгляд.
— Так вот, завтра выходной, родители на дачу собрались, а я с тобой остаюсь. Так что можно спать, сколько влезет, на два дня квартира — наша. Слушай, ты скажи мне, если тебе вдруг плохо станет, ладно? Я позвоню врачу, если что.
— Катрин, — улыбнулась принцесса, подвигаясь и освобождая мне место на кровати. — Извини, но я почти ничего не поняла. Что такое “дача”?
— Спать, — устало откликнулась я.
— А… молитва?
— Мы не молимся.
— Как? — ахнула девушка.
— Молча, — буркнула я. — Хочешь — можешь молиться молча. Я сильно тебя удивлю, если скажу, что у нас церковь другая?
— Вы — ерети…
— Заткнись.
Джоан замолчала, я даже подумала — заснула, наконец. И сама задремала.
Но всё-таки услышала тихое, сонное:
— Спасибо тебе, Катрин.
— Не за что, — буркнула я, не открывая глаз. — Спи уже.
***
Встать пришлось рано утром — родители уезжали на рассвете.
— Бульончик в холодильнике, — наставляла мама. — Яйцо сварить не забудь. Пиццу не заказывай — отравитесь, как в прошлый раз.
Я поморщилась. Прошлый раз я мешала водку, коньяк и шампанское. А сослалась на пиццу. А что мне оставалось?
— И одевайся тепло. И если вдруг Джоан станет плохо, вызови врача, я телефон оставила…
— Да знает она всё, — бросил папа, беря маму за руку. — Знаешь ведь, Катерина?
Я выразительно зевнула.
— Ага…
— Звонить мне не забывай! Или хоть сообщения шли! — кричала мама от лифта.
Я захлопнула дверь и вздохнула с облегчением. Теперь — спа-а-ать.
Джоан что-то пробормотала во сне, отодвигаясь и давая мне место на кровати. Я честно пыталась задремать, но в голову лезла всякая чушь. Снова привиделся Эдвард, как он целует меня в универе, так жадно, так…
И это, конечно, же был незнакомый мне Эдмунд, которому невесть какой французский чёрт в голову ударил.
Джоан проснулась, когда я успела встать, привести себя в порядок. И заказать пиццу.
— Вкусно пахнет, — пробормотала девушка, осторожно входя на кухню. — А…
— Уже уехали, — бросила я. — Садись, завтракать будем.
Принцесса удивлённо оглядела нашу кухоньку.
— А…
— Слуг нет.
— Но…
— Сами справимся.
Джоан закусила губу, села на краешек стула. Я подвинула ей чашку чая и кусок пиццы на тарелке.
— Попробуй. Должно понравиться.
— Это пирог? — поинтересовалась девушка, разглядывая кусочек.
Я пожала плечами, щурясь от яркого солнечного света.
— Вроде того. Ешь, не бойся.
— Я хотела спросить, — осторожно начала Джоан, задумчиво жуя пиццу, — почему я в мужской одежде?
Я с минуту гипнотизировала потолок.
— Знаешь, вот этого мне больше всего не хватало у вас поначалу. Джоан, ты не поверишь — она женская.
— Это же… штаны, — изумилась принцесса, оттягивая блестящую ткань.
— Но розовые, — хмыкнула я. — Убойно розовые. Мужчина такое не оденет. Ладно, если тебя это так напрягают, дам платье. Кстати, не хочешь прогуляться? Погода хорошая. Я тебе Кремль покажу…
Девушка прикусила губу, с минуту изучала меня, потом медленно кивнула.
— Ладно. Тогда пойду, подберу тебе платье.
Проходя мимо буфета, я машинально нажала на кнопку радио, и Джоан вскрикнула, когда раздался голос диктора, а следом — песня.
— Что это? Кто?
Я покрутила “ручку” громкости, опуская её до шёпота, и покосилась на принцессу.
— Радио. Только не заставляй меня рассказывать, как эта штука работает, ладно? Если хочешь, считай её колдовством.
Когда я вернулась, Джоан крутила радиоприёмник, изучая и так, и этак.
— Прими, как данность, — посоветовала я, ставя радио на место. — Я, честно, сама точно не знаю, как там чего крутится-ловится, и нормально живу. Пойдём, надо тебя прибрать.