И у меня подогнулись колени, и он подхватил меня, и целовал уже не только губы, но и шею, ключицы, спускаясь к декольте. Остановился только, подхватив мою руку и обнаружив на ней красочную листи-цветочную татуировку. Долго рассматривал, словно не мог поверить, что видит её наяву. Потом отстранился. Улыбнулся многообещающе.
— Катрин?..
Я поймала его взгляд и поняла, что пора делать ноги. Вот прямо сейчас. Потому что… нет, бить меня, конечно, не будут. Но отшлёпают.
Тактическое бегство длилось ровно до двери, где я вдруг увязла в какую-то невидимую гадость, как муха в паутину.
Эдвард медленно приближался, всё так же предвкушающе улыбаясь.
— Ты напоила меня зельем забвения, моя леди?
— Ален! — дёргаясь, как всё та же муха, завопила я. — Твои штучки? Немедленно прекрати!
Эдвард вскинул брови, а мимо меня к двери метнулся худющий облезлый кот. Махнул хвостом, стрельнул хитрыми зелёными глазами. И сбежал.
— Катрин? — протянул Эд, подходя совсем уж близко.
— Э-э-э… Эдвард, ты… ну… не так…
— Не так понял, милая?
Я с энтузиазмом закивала.
— Я хотела…
— Как лучше, — закончил принц, приспуская с меня сорочку. — А получилось, как обычно. Рассказать тебе, что делают во Фрэсне с симпатичными, любимыми, глупыми леди, которые суют свой аккуратненький нос туда, где им не место?
— Это где это мне не место?
Эдвард не ответил. Мы снова целовались, и спустя секунду я уже очень хотела и дальше узнавать, что делают с любимыми леди, если они суют свой нос…
И не могу сказать, что следующие пять и даже десять минут, а то и полчаса мне не понравились.
Отнюдь…
***
— Зачем, зачем ты это сделала? Зачем, Катрин?
— Я только хотела, чтобы ты был счастлив, — утыкаясь носом ему в грудь, шептала я. — Хотела перестать тебе мешать. Я же тебе не пара, Эдвард, ты же принц, а кто я?
Он гладил мои всклоченные, грязные волосы.
— Глупышка, маленькая моя глупышка. Как ты не понимаешь, что мне весь мир без тебя не нужен?
— Ты хотел запереть меня…
— Я хотел тебя защитить…
В дверь осторожно постучали. Эдвард произнёс что-то резкое на фрэснийском, не отпуская меня, и наступила тишина.
— Я люблю тебя, Котёнок, — шепнул принц, лаская дыханием моё ухо. — Я не могу без тебя. И мне действительно весь мир не нужен без тебя. Я не понимал это раньше, но мне не нужен ни титул, ни власть, ни долг, если нечего защищать. Поэтому сейчас, когда ты вернёшься к себе, я последую за тобой.
Я подняла голову, встречаясь с ним взглядом.
— А как же…
— Ни одно королевство мира не нужно мне без тебя, — очень серьёзно сказал Эдвард, гладя мою щёку. — Котёнок мой, не оставляй меня. Никогда.
Я потянулась, потёрлась щекой о его щёку.
— Не оставлю. Но в мой мир со мной ты не пойдёшь.
У него взгляд потух — моментально.
— Понимаю, — глухо произнёс Эдвард, отворачиваясь. — После того, что ты видела. Но, Катрин…
Я обхватила его лицо ладонями, поворачивая, заставляя смотреть в глаза.
— Но это я дала тебе это дурацкое зелье. Эдвард… я останусь здесь. С тобой. Твоё место здесь, а, значит, и моё тоже.
Он уставился на меня с таким изумлением, что я поспешила выставить татуированную руку.
— Вот. У меня теперь вот эта штука есть. Не знаю, что это такое, но все в восторге. Говорят, это какой-то Грааль. Понятия не имею, но я теперь не совсем бесполезна, даже твой отец признал и…
— Катрин, ты с ума сошла! — хватая меня за руку — которая без Грааля, завопил Эдвард. — Я не позволю! Ты сейчас же…
— Не смей мне приказывать! — вывернулась я. — Я уже всё подумала и решила!
— Подумала? Ты — глупая девчонка, Катрин, здесь тебе грозит…
— Плевала я, что мне здесь грозит, я не заставлю тебя выбирать между чувством и долгом!
— Я не хочу однажды проснуться и увидеть тебя с кинжалом в горле! — вторил мне Эдвард.
— Да я тебя им сейчас сама проткну! — завелась я, краем глаза замечая у него на поясе ножны. — Принц выискался! Когда ты, наконец, научишься уважать мои решения?!
— Решение с зельем я тоже должен уважать?!
— Да, не спорю, оно было неудачным. Но я исправлюсь!
Вместо ответа Эдвард кинулся ко мне, роняя на пол, толкая в сторону, закрывая всем телом. И тут же в кресло — там, где только что была моя голова — вонзился дротик.
— Видишь?! — судорожно выхватывая кинжал, воскликнул Эд.
— А-а-а, да, блин, достали! — завопила привычная (чай, не в первый раз) я. — Объясниться нормально не дают!
Где-то снаружи мне вторил взрыв и дикий вопль.
Эд метнулся к окну. И попытался оттолкнуть меня, когда я бросилась следом.
— Катрин, дурочка, опасно… что это?!
Я всё-таки свесилась вниз.
Во дворе, среди кучи щебня и досок валялся кто-то мне незнакомый — в количестве трёх штук. А, собственно, на куче, возвышался Ален, на хорошем русском матерном объясняя, что он сейчас сделает с этими кретинами и… и… и вот..!
В лучших сюжетных традициях со всех сторон к куче бежали слуги и стража. Где-то слышался голос короля-колдуна, но самого Дерика я не видела.
— А, это мой… м-м-м… котик, — пролепетала я, сжимаясь под взглядом Эдварда.
— Метаморф?!
— Ага…
— Dios mio, а я так надеялся, что эта часть была сном! — выдохнул Эд.
— Не-не-не, — затараторила я, — он совершенно безобиден…
— Я вижу, — красноречиво глядя вниз, фыркнул Эдвард. — Он… точно тебя слушается?
Я закивала.
— Он мне какую-то клятву принёс. Вот… Ален, — завопила я на русском, и мальчишка замер прямо в середине особенно красочного оборота. — Кому-то пора намылить язык! Дети в десять лет таким красноречием ещё не владеют!
Мальчишка скорчил скептичную мордочку и, заметив Эда, поклонился.
— Катрин..! — вздохнул принц, покосившись на меня. Махнул рукой. И, схватив и натягивая на ходу кот, быстро добавил. — Вечером продолжим. Отдохни немного. Я пришлю тебе слуг. И Проклятых! Пусть глаз с тебя не спускают!
Вот, все они принцы такие…
***
Ален сидел в глубокой лохани с водой по горло и, скорчившись так, что подбородок скрывался под водой, пускал пузырики.
Пришибленные и, кажется, онемевшие служанки пытались привести мои волосы в порядок и не глазеть на метаморфа.
— Знаешь, что они думают? — ехидно поинтересовался по-русски мальчишка, садясь нормально и намыливаясь. — Что мы с тобой любовники. А Эдварда дурим. Это они ещё не додумались до тройничка…
— А ну умолкни! — выплёвывая лезущую в рот прядь, пропыхтела я.
Ален широко улыбнулся.
— Однако так они все и решат, пока ты разрешаешь мне находиться рядом. Я всё-таки мужчина, Катрин…
— Ты мальчишка, к тому же глупый и вечно пытающийся сделать вид, что ты хуже, чем есть, — отозвалась я, улыбаясь особенно пугливой служанке.
— Не отсылай меня, Катрин, — сказал вдруг после паузы Ален. — Пожалуйста. С тобой я начинаю верить, что в этой жизни ещё есть что-то светлое и доброе, хотя отлично знаю, что это не так.
— Ничего ты не знаешь, дурачок… ай!
Одна из горничных, до этого смазывавшая мне скулу какой-то пахучей мазью, поскорее убрала руку. Я попыталась улыбнуться и ей тоже, но тут губа снова лопнула, так что вышел только болезненный оскал.
— Это ты, Катрин, дурочка, — отозвался Ален, снова погружаясь в воду по шею. — Только дурочки верят, что всё будет хорошо и замечательно. Но это такое приятное ощущение — вера, пусть и в иллюзию. Я просто не хочу с ним расставаться.
— Ален, ты просто ничего хорошего в жизни не видел, — вздохнула я, вставая и давая снять с меня сорочку. — Жизнь такая, какой мы её делаем. Просто никогда нельзя сдаваться.
— Блаженная, — хихикнул мальчишка, улыбнувшись. — Мне хочется тебе верить.
— Ну так поверь.
Позже, когда служанки закончили терзать мои волосы, а Ален, наконец, вылез из воды, мне пришлось долго уговаривать его лечь со мной в кровать.
— Катрин, ты с ума сошла? — шипел мальчишка, пытаясь устроиться на полу. — Это кровать принца, к тому же наследника, и если тебе он позволяет, то это не значит, что какому-то метаморфу можно…
Я убеждала, что Эдвард вовсе не такой, и вообще не как тот альбионский мерзавец, и всё будет хорошо…
Ален скептично вспоминал, как не “такой” Эдвард желал мне смерти. Но в итоге сдался.
— Учти, если что, я всё свалю на тебя, — заявил он напоследок, утыкаясь носом мне в плечо.
— Валяй, — согласилась я, привычно поглаживая его макушку.
Не веришь, что всё может быть хорошо? Я тебе покажу.
У нас с Эдвардом всё будет хорошо. Не может не быть. Теперь — не может.
Хватит с нас.
***
— То есть теперь они хотят меня убить из-за этой штучки? — хмыкнула я, разглядывая татуировку.
Сидящий напротив Эдвард кивнул.
— Катрин, эта “штучка” — наша драгоценная реликвия. Святой Престол даст за неё такой договор, о котором мы и мечтать не могли. К сожалению, нашим врагам это не по душе.
— Безбожники, — вздохнула я. — Вот почему эта реликвия меня не защищает, а? Ведь колдует же как-то? А защищать — нет…
— Именно поэтому, пока к нам не приедет посол Святого Престола, ты будешь под охраной.
— А что будет, когда он приедет? — нахмурилась я, предвкушая что-то нехорошее.
Эдвард улыбнулся и подкинул дров в камин.
— Ничего страшного. Он тебя осмотрит, особенно твою руку, признает Грааль настоящим, а дальше, Катрин, начнётся политика.
— А-а-а, — протянула я.
— Я буду с тобой, — добавил Эд. — Не бойся, одну я тебя больше не оставлю. Между прочим… ты уверена, что твоему Алену можно доверять?
— Как мне, — кивнула я. — Эдвард, пожалуйста, будь с ним помягче. Он мне помог тогда, когда другие отвернулись. Он мой друг.
Эдвард серьёзно кивнул.
— Хорошо. Хотя я бы предпочёл, чтобы у тебя были более… нормальные друзья.
— Эдвард!
— Но это невозможно, — усмехнулся принц, потянувшись ко мне и чмокнув в щёку. — Иначе ты не была бы собой. Катрин, ты твёрдо решила остаться?