В памяти Риолы невольно всплыли ужасные истории о коварных Охотниках, которые похищают молодых и доверчивых драконесс и держат их в клетках в сырых подземельях, вдали от солнца, ставят над ними ужасные эксперименты и даже купаются в крови, дабы приобрести невероятное могущество и неуязвимость. Арион увидел, как побледнела девушка, тяжело вздохнул и хмуро уточнил:
— Что, вспомнила очередную страшилку из жизни Охотников? А ты не задумывалась, что их могут сочинять исключительно в воспитательных целях, дабы крылатый молодняк под присмотром держать?
— Неправда! — возмутилась драконесса, выпустив клуб дыма. — Мы ничего и никогда не придумываем, лишь передаём опыт предков!
— Оно и видно, — съязвил Охотник. — Знаешь, если бы мы были так хитры и кровожадны, как гласят ваши легенды, драконы бы остались только в качестве наглядных пособий! И, кстати, пища для размышлений: твои крылатые сородичи тоже не безобидные ромашки, клыки, шипы и когти даны вам явно не для красоты.
— Мы всего лишь защищаемся… — возразила Риола, но Арион не стал её слушать, резко взмахнув рукой в воздухе и зло приказав:
— Смотри!
Магия подчинения заставила драконессу проглотить возражения и послушно всмотреться в клубящийся прямо напротив неё пепельно-серый туман, в котором постепенно проступали очертания горящих домов, в панике мечущихся по пожарищу обезумевших от страха женщин и детей, окровавленные, изуродованные до неузнаваемости тела тех, кто пытался хоть как-то остановить хаос неожиданного нападения и спасти своих близких.
— Что это? — прохрипела Риола, с трудом сглатывая горькую, словно пеплом запорошенную слюну.
— Нападения драконов на поселение оборотней Р-рук-Марх, два года назад. А это, — новый резкий взмах рукой, и пожар в городе сменился на огненное безумие в лесу, корчащихся в нестерпимых муках дриад, рвущих жилы в тщетной попытке выжить обитателей волшебной чащи, — а это атака на дриад, три года назад. От священной чащи Вечнозелёных Крон остались лишь головёшки, там и по сю пору ничего не растёт. А ведь дриады в принципе никогда и ни с кем не воюют, они один из самых миролюбивых народов нашей Эгерии.
Драконесса с трудом прикрыла воспалённые от непролитых слёз глаза, покачала головой, прошелестела чуть слышно:
— Это неправда, так не может быть.
— И тем не менее так было, малышка, — Охотник поёжился, словно от сквозняка, обхватил себя руками за плечи, — я сам там был, отражал атаки и пытался спасти, кого ещё можно было.
— Но так не должно быть! — выкрикнула Риола, и слёзы горячими ручейками побежали по её щекам, — это неправильно!
— Неправильно, — эхом откликнулся Арион, — война — мерзкая штука, в какие бы благородные одежды её не рядили и чем бы не оправдывали. Ладно, хватит философии на сегодня, пошли, покажешь своего призрака.
— Он не мой, — хлюпнула носом драконесса, чувствуя, как её начинает трясти от ужаса и безнадёжности увиденного.
— Хорошо, — не стал спорить Охотник, — нашего призрака.
Риола частично трансформировалась, пытаясь согреться, но проклятый холод, идущий от самого сердца, растекался по всему телу, лишая гибкости ноги и руки и парализуя мозг. В голове нудным осенним дождём долбилось одно и то же, словно мелодия в музыкальной шкатулке: «Это неправда, так не должно быть, драконы никогда не нападают первыми, это обман. Светлое пламя, как же так?!»
— Эй, малышка, — Арион сильно тряхнул драконессу за плечи, ничуть не заботясь, что может повредить ладони об острые шипы, — очнись. Да, видения были не для слабонервных, признаю, но согласись, глупо их отрицать лишь потому, что они очень мерзкие и порочат честь племени.
— Это неправда, — простонала Риола, — ты всё выдумал!
— Вынужден тебя разочаровать, у меня не настолько богатая и извращённая фантазия, — Охотник вновь тряхнул драконессу за плечи. — Всё, приходи в себя, задиристая и колючая ты мне нравишься гораздо больше, чем трясущаяся от ужаса, словно нашкодивший щенок.
Риола честно попыталась стряхнуть с себя липкую пелену страха и отчаяния, но стало только хуже: появилось ощущение, что что-то неведомое и беспощадное, неумолимое, как сама смерть, надвигается и хочет схватить, парализовать, выпить, точно паук неосторожную бабочку.
— Мрак, ну кто же думал, что ты такая впечатлительная, — пробормотал Арион и рявкнул, прибегая к магии подчинения. — Успокоилась и задышала нормально! Забыла всё, что я тебе показывал!
Драконесса вздрогнула, раскашлялась и растерянно огляделась по сторонам, словно вынырнув из недр терзавшего её кошмара:
— А… что происходит?
— Лучше скажи, что ты помнишь? — хмыкнул Охотник, привычно скрещивая руки на груди, приваливаясь к стене и изучающе глядя на соседку.
— Глупый вопрос, — фыркнула Риола, — разумеется, всё.
— А конкретнее?
Девушка закатила глаза, наморщила нос и принялась монотонным усыпляющим тоном, который Розмарин терпеть не могла и называла песнопениями на болоте, перечислять все события, начиная с момента возвращения домой, вдаваясь в самые мельчайшие нюансы деталей, самые скрытые оттенки чувств и мыслей. Хотелось, конечно, начать с самого утра, но драконье чутьё подсказывало, что злить Охотника, ещё и проживая с ним в одном доме, чревато последствиями в большинстве своём неприятными. Он ведь, зараза, злопамятен и пакостен, вон, что утром с зеркалом устроил. При мысли об утреннем происшествии в памяти тут же всплыла жуткая морда, возникшая в комнате, от которой у Риолы опять галопом пронеслись мурашки по спине.
— Ой, у меня же привидение в комнате!
— Ну, хвала кузнецу, сковавшему первый меч, ты всё-таки дошла до самого главного, — облегчённо вздохнул Арион. — А теперь слушай меня внимательно: когда войдём к тебе, ты будешь держаться строго за моей спиной, вопросов глупых не задавать, под руку и магию не лезть, меня не отвлекать. И учти, это отнюдь не просьба. Вопросы есть?
— Гав-гав, — мрачно откликнулась драконесса. — Я вообще могу тут остаться.
Охотник задумчиво прищурил жёлтые глаза, потёр подбородок, всерьёз обдумывая поступившее предложение. С одной стороны, хотелось максимально обезопасить эту ершистую чешуйчатую малявку, в том числе и для своего же блага, но с другой, если призрак действительно существует и за что-то обозлился именно на драконессу, лучше не выпускать её из вида. Духи коварны и опасны, для них нет никаких преград, кроме специальных магических щитов, а их ведь ещё поставить надо.
— Нет, пойдёшь со мной, — Арион передёрнул плечами, но всё-таки снизошёл до объяснений, — так будет безопаснее. Если ты действительно пробудила призрака, то лучше тебе держаться ко мне поближе.
— Может ещё и спать с тобой прикажешь?! — вспыхнула Риола.
Охотник окинул девушку демонстративно-пристальным оценивающим взглядом и насмешливо улыбнулся:
— Ты права, ночевать мы будем в одной комнате, но о большем даже не мечтай, меня малышки, ещё толком даже чешуёй не покрытые, не интересуют.
— К твоему сведению, я уже на крыло встала! — запальчиво выкрикнула драконесса и прикусила губу, по шкодливым искоркам в глазах Охотника угадав, что попалась в хитро расставленную ловушку.
— О, мы уже цену себе набиваем, — промурлыкал Арион и, вплотную придвинувшись к девушке, жарко выдохнул, — обещаю рассмотреть твоё предложением со всем вниманием.
Драконесса возмущённо вскинула голову и набрала в грудь побольше воздуха, чтобы высказать самонадеянному нахалу всё, что она о нём думает, но коварный Охотник не стал ждать, задорно подмигнул и приказал, активируя магию подчинения:
— Идём, не стоит тратить время на препирательства. Призраку, конечно, спешить некуда, но чем дольше мы копаемся, тем больше у него шансов приготовить нам какую-нибудь пакость.
Драконесса выпустила тонкую струйку дыма из носа и беспрекословно, лишь в глубине души ругая на чём свет стоит несносную магию подчинения, отправилась следом за Охотником, покорно держась за его широкой спиной.
Глава 4
Комната встретила Риолу и её спутника приятной прохладой, тишиной и разлитым в воздухе умиротворением. Все вещи стояли на своих местах, даже брошенная на спинку кровати меховая безрукавка, которую драконесса хотела просушить и почистить, лежала там же, где её оставили.
— И-и-и? — негромко протянул Охотник, покосившись на замершую за его плечом девушку. — Не хочу тебя огорчать, но лично я никакой сущности не ощущаю.
— Но он же был, — Риола растерянно огляделась, дёрнулась было к зеркалу, но магия сковала ноги, не давая нарушить приказ и сделать хоть шаг из-за спины Ариона, — вон, в том зеркале. Ты мне не веришь?
— Тебе честно или вежливо? — пробурчал Охотник, прикрыв глаза и снова ощупывая комнату магией. — Нет здесь никого, я чувствую лишь всполохи бытовой и охранной магии, принадлежащей дому.
— Да как же нет, когда было, — вспылила драконесса, — я его собственными глазами видела! Может ты полукровка и у тебя дар Охотника слабый?
— А может у кого-то нервишки пошаливают? — неожиданно зло огрызнулся Арион. — Ты же труслива как болотный ракшс, от собственной тени и то шарахаешься!
Если что-то и могло оскорбить дракона до красной пелены и полной потери самоконтроля, то это, несомненно, намёк на трусость. В груди у Риолы моментально вскипело смертоносное, уничтожающее всё на своём пути пламя, перед глазами поплыл кроваво-красный туман. Трансформировавшаяся драконесса изогнула длинную шипастую шею и угрожающе зашипела.
— Сидеть! — рявкнул Охотник, повелительно вскинув ладонь. — Свернулась клубком и накрыла морду хвостом, живо!
Риола взревела, силясь вырваться из пут магии, помимо воли скручивающей тело в унизительный, особенно в свете происходящих событий, клубок, попыталась мстительно плюнуть огнём, но собственный же хвост, из верного союзника превратившийся во врага, с такой силой шлёпнул по морде, что драконесса заскулила прикусив язык.
— Идиотка малолетняя, — продолжал бушевать Арион, — как тебя только в свободный полёт отпустили, ты же абсолютно не приспособлена к взрослой жизни! Как, вот объясни, как к тебе нормально относиться, если ты ведёшь себя как хуррамная квакша в период последнего листопада?!