— Современная медицина вполне способна прирастить его обратно, — вмешалась Пирия, — ты лучше скажи, что нам с призраком делать? Не знаю, как ты, а лично я его долго не продержу. И проклятой ходить тоже не хочется.
— Ты и так проклята, — ядовито прошипел призрак, воспользовавшийся временным замешательством и успевший изрядно ослабить сдерживающие его магические путы, — мерзкая полукро… — ал Олзерскан захрипел, забился, его облик пошёл рябью, словно изображение в неисправном маговизоре.
— Ещё одно слово, и отправишься в вечный мрак по частям, — холодно, у Риолы даже чешуйки дыбом встали, а Пирия плечами зябко передёрнула, прошипел Охотник. — И плевать мне на все проклятия. Сестрёнка, у тебя колечко с рубином есть?
— Е-е-есть, — довольно протянула Пирия, стаскивая с указательного пальчика левой руки золотое колечко с огненно-красным камнем в форме сердца. — Вот, держи, гномьей огранки, любую нечисть сдержит… если мастер не врал, конечно.
— Вот мы сейчас это и проверим, — Охотник повернул перстень камнем к призраку и быстро, практически на одном дыхании, выпалил длинную витиеватую фразу, то ли заклинание прочитал, то ли просто высказал беспокойному духу всё, что о нём думает, не особенно церемонясь в сравнениях.
— Не-е-е-ет, — взвыл призрак, медленно втягиваясь в рубин и тщетно пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь, чтобы разрушить волшебство и остаться. — Не-е-ет, не смейте, ненавижу!
— Нам твоя любовь без надобности, — прохрипел Арион, плюхаясь на пол, вытирая нос и с удивлением глядя на измазанную кровью ладонь. — Вот мрак, я и не думал, что этот неупокойник так силён!
— Ключевая фраза: ты не думал, — вздохнула Пирия, медленно по стеночке вставая. — Сиди смирно, я сейчас воды холодной принесу.
Риола посмотрела на бледную, словно только что из могилы или со дна реки встала, девушку, на пепельно-серого от усталости Охотника и поняла, что если и дальше будет зрительницу в театре изображать, то через час, крайний срок три, призраков в доме станет больше. А ей и одного хватило выше гребешка на голове.
— Отдыхайте, я всё приготовлю, — драконесса выбралась из уютного кресла, размяла шею, сбрасывая сковавшее всё тело напряжение, и направилась в сторону кухни.
— Подожди, я с тобой, — неугомонная Пирия даже возражений слушать не стала, следом направилась, причём довольно бойко, словно и не она всего несколько минут назад бледностью с нежитью в полнолуние могла поспорить.
В молчании девушки добрались до кухни, где не сговариваясь разделились: Пирия сунула чайник под кран и принялась с увлечением рыться в шкафчике в поисках чая, а Риола открыла холодильник, мучительно обдумывая, что бы такое приготовить. Из повеявшего холодом огромного, при желании даже труп спрятать можно, белоснежного чуда магии и техники на драконессу скорбно взглянула полузасохшая морковь, чья молодость приходилась на эпоху первых магов, если не зверолюдей, которые, по легендам, населяли мир в далёкой древности; в лотке для яиц сиротливо прижались друг к другу два яйца, к одному трогательно пристало крошечное белое пёрышко. На самой первой полке самозабвенно чах листик салата и пучок петрушки, купленные Розмарин во время увлечения ею очередной диетой, основанной на том, что нужно потреблять лишь продукты цвета своей магии. Как всегда запал дриады пропал после первой же дегустации, красотка похрустела салатом, а потом убрала его и всю прочую зелень в холодильник, заявив, что не готова претерпевать муки во имя красоты, всё равно идеала не достичь, она же дриада, а не эльфийка. Драконесса, которая категорически отказалась становиться травоядной, объясняя это тем, что её соплеменники не только не поймут, но и вообще засмеют, облегчённо вздохнула, задвинула зелень к самой дальней полке и благополучно забыла о ней.
— Не знала, что ты предпочитаешь мясу овощи, — Пирия с любопытством заглянула в холодильник через плечо Риолы, — мне казалось, все драконы хищники по сути.
— Казалось? — драконесса удивлённо приподняла брови. — А разве ты сама не… — Риола замялась, прикусила губу, виновато отводя глаза.
По губам Пирии скользнула жёсткая усмешка, глаза сверкнули звериными огоньками:
— Чистокровные Дети Неба не жалуют нас с братом, мы ведь однокрылки, драконы лишь наполовину.
Что верно, то верно, драконы очень гордились своей магией и способностью летать, а потому презирали тех, кто осмеливался вступить в смешанный союз и разбавить благородную кровь. Детей от таких союзов называли пренебрежительно «однокрылки» и относились к ним как к калекам, потерявшим крылья или пламя: не отталкивали, подкармливали, предоставляли жильё, но в каждой уступке неизбежно сквозило пренебрежение, а в каждой улыбке — осознание собственного превосходства. Неудивительно, что однокрылки не тянулись к чистокровным Сынам Неба, предпочитая держаться в стороне от них.
— А Арион, он… — Риола неопределённо повела рукой, — разве он не Охотник?
Пирия бросила на драконессу испытующий взгляд из-под длинных ресниц и прикусила язычок, удерживаясь от расспросов, способных смутить Риолу и разрушить зарождающуюся симпатию. Потом, позднее, когда, точнее, если, получится подружиться (а как бы хотелось, чтобы получилось!), можно и спросить о том, нравится брат или нет, а пока не стоит лезть в столь деликатные темы. Пирия встряхнула густой, цвета воронова крыла, шевелюрой и улыбнулась:
— Арион, само собой, Охотник, он унаследовал магию отца. А я пошла в маму.
Драконесса нахмурилась:
— Мне говорили, что союз Охотника и дракона невозможен…
— И противоречит природе магии, — закончила Пирия, — только мало кто помнит, что предок у нас единый. Стравливать Охотников и драконов очень выгодно, а тех, кто дерзает бросить вызов укоренившимся мифам, стараются уничтожить.
— Как?! — ахнула Риола, прижимая ладонь к губам. — Единый магический закон…
— При желании и должном умении легко можно обойти, — дёрнула плечиком Пирия, — уж можешь мне поверить, я же служу в магическом патруле и знаю, о чём говорю. Нашу семью тоже пытались истребить, отец даже вынужден был провести обряд единения с эльфами, чтобы защитить нас. Поэтому у меня с братом эльфийские имена. И кстати, Арион сто пятьдесят восьмой наследник на эльфийский престол, если скончаются все сто пятьдесят семь предшественников, он станет правителем. Заманчиво, правда?
— Очень, особенно если учесть, что эльфы практически неуязвимы и живут пятьсот лет и более, — рассмеялась Риола и захлопнула дверцу холодильника. — Нужно идти в магазин, продукты кончились.
— Зачем идти? — удивилась Пирия и огляделась по сторонам, — разве здесь нет духа дома? Судя по ауре, должен быть.
Пришёл черёд удивляться драконессе:
— А причём здесь дух дома?
Пирия посмотрела на драконессу как взрослый на ребёнка, спросившего, почему трава зелёная, а небо голубое:
— Как это причём? Он вообще-то первый помощник хозяйки! Подойди к стене, погладь её, духа позови и попроси его помочь, у нас мама всегда так делает.
Риола недоверчиво смотрела на Пирию, в памяти опять некстати всплыли наставления Мудрейшего, что верить Охотникам нельзя, они коварны и все их помыслы направлены во вред дракону.
«Если уж встала на крыло, будь любезна своей головой думать и на свой хвост неприятности собирать, — возмутился внутренний голос. — Пирия и Арион тебя сколько раз спасали, пора бы хоть в мелочах верить им начать!»
Драконесса глубоко вздохнула, приложила ладонь к стене, погладила её, с каждой секундой чувствуя себя всё более глупо. Когда девушка уж совсем было решила, что ничего не получится, стена под её ладошкой колыхнулась, словно бы вздохнула.
— Слушаю тебя, молодая драконесса, — голос духа дома был совсем тихим, похожим на шелест ветерка, — ты можешь не говорить, просто подумай. Я прочитаю твои мысли.
Мысли Риолы были путаными, словно паутина перепуганно скачущего паучка, но основную суть она всё-таки донесла.
— Через двадцать минут всё будет исполнено.
Драконесса благодарно кивнула, Пирия азартно потёрла ладошки и захлопотала около плиты, ставя чайник и весело щебеча обо всём на свете и ни о чём конкретном. Постепенно в разговор оказалась втянута и Риола, причём она и сама не заметила, как именно это произошло. Девушки с интересом обсуждали последние новинки в мире обуви, ведь всем известно, что хорошие туфли — это фундамент отлично подобранного наряда и верный путь к любви и счастью, а потому даже не заметили, как рубин Пирии, куда заточили призрака, как-то странно потемнел и запульсировал. Ал Олзерскан не получил бы ещё в пору своей юности грозного прозвища Истребитель Драконов, если бы его было так легко одолеть, во-первых, а во-вторых, если бы он не умел находить выход из любой, ладно, практически любой ситуации. И сейчас пленённый, но отнюдь не покорённый дух старательно выплетал заклинание, способное не только вернуть ему желанную свободу, но и наказать дерзкую малышню, посмевшую встать у него на пути. Будь Арион не так сильно вымотан и не потеряй он из-за одной рыжеволосой драконессы присущее всем Охотникам средоточие и спокойствие души, не отправься дух дома по поручению, и всё могло бы быть иначе, но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения.
В глубине рубина вспыхнула крошечная искорка, опять-таки оставшаяся незамеченной, да и кто станет обращать внимание на всякие мелочи, когда обсуждается преимущество гномьих рюкзачков над эльфийскими!
— Нет, нет и ещё сто раз нет, — Пирия в сердцах даже ладошкой прихлопнула, — эльфийские, конечно, очень красивые и изящные, но в них же даже платок не каждый влезет, а только из паутинного шёлка!
— Можно купить артефакт пространственного кармана…
— С тем же успехом его можно таскать и просто в кармане, не обременяя свои плечи бесполезной финтифлюшкой.
Риола глубоко вдохнула, намереваясь сокрушить оппонентку серьёзными аргументами за стиль и прочность эльфийских рюкзачков (в конце концов, девушка — не вьючная лошадь, чтобы целые лаборатории на спине таскать!), но тут ал Олзерскан выдохнул последнее слово длинного заклятия и всплеснул руками. Сдерживавший его рубин взорвался мириадами острых иголок, заставивших драконессу отшатнуться, локтем закрывая глаза и частично трансформируясь. Пирия вскочила, но это было всё, что она успела сделать. На теле девушки проступила тёмная, под цвет волос, драконья чешуя, которая сразу же каменела, превращая молодую и полную сил красавицу в статую.