— Ну, а что? — продолжал я цедить слова в злобном угаре. — Ты разве не женщина? Вот и сниму напряжение с твоей помощью. Или пользованный раб не достоин делить с тобой постель?
— Кай, пожалуйста, — пискнула Мара, — остановись! Я же тебе никогда этого не прощу…
Можно подумать, мне нужно её прощение! Сама же убеждала меня, будто мне нужна женщина, так чего теперь-то не так?
Я же, словно обезумев, нагнулся к девушке, вдохнул запах её волос, дурея от её аромата. Лизнул нежную кожу щеки, рукой задирая кофту. После спустился ниже, к шее, оставляя свои метки. Клыки оцарапали тонкую кожу, и я почувствовал на языке вкус крови девушки. Следом до моего слуха сквозь грохот крови в ушах донёсся горестный отчаянный всхлип.
Подняв голову, я посмотрел на Мару и буквально утонул в огромных, полных слёз, глазах. Страх во взгляде эромайки мгновенно отрезвил меня. Ужас ситуации навалился непомерным грузом вины. Быстро отскочив от девушки, я силился подобрать хоть какие-то слова в своё оправдание, но в голове было поразительно пусто и гулко. Только осознание, как низко пал, до чего докатился, продолжало убивать изнутри. Я оказался буквально в шаге от пропасти.
Я всегда знал, что эромайцы похотливые, подлые и жестокие твари, но чем я теперь лучше? Великие Боги и Богини! Я чуть не взял девушку силой! Отвращение к себе просто душило, лишая воли и тех крох самоуважения, что ещё были у меня.
— Мара… — прошептал я, протягивая руку к эромайке.
Девушка успела слезть с кровати и спешно, трясущимися руками оправляла одежду. Слёзы периодически срывались с её ресниц. Мара кусала губы, пытаясь удержать рыдания.
— Не трогай меня! — взвизгнула она, мгновенно отпрыгивая от меня на несколько метров, стоило мне приблизиться.
— Прости, Мара, — взмолился я, чувствуя, как внутренности скручивает тугим узлом от горечи и душевной боли. — Прошу. Я сам не знаю… Не понимаю, что на меня нашло. Прости.
— Просто, — прошелестела девушка, открывая дверь моей комнаты, — не лезь ко мне. Я тебя сейчас даже видеть не могу. Не думала я, что моё желание помочь обернётся так.
— Я не хотел, — отчаяние захлёстывало с головой.
— Не надо, — произнесла Мара тихо, но её слова звучали до предела решительно, — лучше молчи.
Девушка вышла, а я остался наедине с собой и ужасом, который натворил. Хотелось взвыть от тоски и безнадёжности. О какой чести и достоинстве я периодически размышляю? Не осталось их во мне. Лучше бы я так и оставался у Мараса в собственности, большего я не заслуживаю. С каждым днём я сам себе всё больше напоминал тех, кого презираю всеми силами. И сегодня, перейдя черту дозволенного, я стал ещё больше похож на эромайца. Несдержанного, злобного и похотливого эромайца. Как мне теперь быть, я не знал, так же как не представлял, как заслужить прощение Мары, потому что неожиданно понял — не смогу я жить с осознанием, что она меня боится и ненавидит.
Глава 26. Новый знакомый
АНИЭЛЛА
Это была жуткая ночь. В своей комнате, в темноте, я дала волю раздирающим меня чувствам. После поступка Лурена было обидно и горько от его предательства, но это оказалось ничем на фоне той боли, которая пожирала душу из-за выходки Кая.
Перед мысленным взором так и стояли его глаза, в которых плескались злоба и похоть. Впервые за очень долгое время мне стало страшно. Да, я опасалась его в самом начале, но это быстро прошло. Сначала я видела в нём несчастного человека, потом хорошего приятеля и, наконец, красивого парня. И пусть наше общение испортилось, пока я была с Луреном, я по-прежнему верила Каю. Видела в нём самого близкого в этом мире человека. По его же требованию я давила на корню все зародыши романтических чувств, старалась видеть в нём друга. Порой не совсем получалось, как, например, вчера. Но я правда старалась! Он чётко дал знать когда-то, что не видит во мне девушку, и потому я решила, будто он мучается от банальной физиологии. Помочь хотела, дура. А взамен получила агрессию, почти насилие. И пусть я потом кожей чувствовала его сожаление, легче от этого не было.
Просто впервые я осознала, что живу под одной крышей не просто с красивым и дружелюбным парнем, у которого бывают приступы дурного настроения, а со взрослым мужчиной, который гораздо сильнее меня. И он не безобидный малый, он представитель своей расы, с силами или без. Не зря же эромайцы так опасаются соплеменников Кая. Я начала его бояться. И это было хуже всего. Как жить с человеком, который вызывает опасения, я не представляла. Но и выхода из ситуации не видела. Знала, если отдам кому-то парня, просто не смогу жить. Чёрт! Да даже несмотря на его ужаснейший поступок, я уже не представляю себе жизни без него. От сознания этого становилось просто невыносимо. Как я могла настолько запустить ситуацию? Как позволила ему пробраться в свою душу?
Утром я была невыспавшейся и разбитой. Не хотелось никуда идти, но надо. Мне просто необходимо побыть подальше от источника душевных терзаний, да и учиться надо. Аппетита тоже не было. Потому, спустившись на кухню, я ограничилась лишь чаем.
Кай был уже там. Выглядел он так, словно тоже не спал всю ночь. Под глазами залегли тёмные круги, даже роскошные волосы казались какими-то тусклыми. А ещё он было ощутимо подавлен. Пытался заговорить, извиниться. Но я, только услышав звук его голоса, поняла — не могу. Просто не могу его сейчас слышать, говорить с ним или смотреть на него. Мои просьбы помолчать парень игнорировал, и я не выдержала. Впервые за всё время я воспользовалась той властью над ним, что давала мне клятва, и лишила его возможности говорить.
И ведь, вроде, о чём мне беспокоиться? Я правда могу лишь настроится и приказать, и Кай выполнит всё, что бы я ни потребовала, но вчера я даже не вспомнила об этом. И я совсем не была уверена, что эта клятва уберегла бы меня от сексуального насилия, не очнись ашрианец вовремя.
Обо всём этом я безостановочно думала по пути в Университет и в самом учебном заведении. Инсур, с которым у меня первым занятием была магия воды, пытался меня развеселить, болтая без умолку, но я его слова слышала словно фоном. Поняв, что это бесполезно, приятель уткнулся в свой конспект.
Нол Годран уже собирался начать занятие, как дверь аудитории отворилась и вошёл ректор, следом за которым шёл статный парень. Насколько мне удалось рассмотреть его со своего места, он отличался внушительным ростом и правильными чертами лица. Но сильнее всего привлекали внимание его светлые волосы, заплетённые в косу. Казалось, пряди чистого золота и серебра чередовались с друг другом. Смотрелось это невероятно, очень красиво.
— С этого дня в Университете будет учиться новый человек, нол Эслан Ортонси, — скупо представил нам парня ректор.
Велев новенькому располагаться, мужчина переговорил о чём-то с Годраном и удалился. Эслан спокойно расположился на одном из мест. Парень словно не замечал того, что все присутствующие пристально его разглядывают. От него буквально веяло на много метров спокойствием и безмятежностью. Заметив оживление в заднем левом углу аудитории, я лишь горестно вздохнула. Похоже, Мейло, местный фанат подлых розыгрышей и шуточек, решил поприветствовать нового студента в «фирменном стиле».
К моему удивлению и даже восхищению, минуты через три послышался громкий вопль, но не Эслана, а Мейло. Парень вскочил с места, громко ругаясь, а окружающие смогли полюбоваться его брюками, сырыми в самом неприличном месте. Пара секунд тишины, и в аудитории грохнул громкий хохот. Горе-шутник, осознав своё положение, сначала побледнел, потом покраснел.
— Это вода! — выкрикнул он отчаянно.
Только народ продолжал покатываться со смеха, а Майло ничего не оставалось, кроме как бегом покинуть помещение. Годран еле призвал развеселившихся учеников к порядку, чтобы продолжить лекцию. Почему-то я было рада, что парень смог дать отпор этому шуту, может, потому что сама в начале не раз пострадала от этих «шуток». Так или иначе, всем стало ясно, Эслан не так уж и прост и лёгкой добычей идиотов не станет. Вскоре, погрузившись в учёбу, я выкинула новенького из головы. Подумаешь, ещё один парень среди сотен таких же. У меня есть и более важные темы для размышлений.
— Можно сесть за ваш стол? — раздался низкий голос, когда мы с Инсуром и Шериной расположились на привычном месте, чтобы пообедать.
Рядом стоял тот самый Эслан. Мы уже давно привыкли есть втроем, точнее, вчетвером, так как обычно со мной был ещё Кай. Не стремились в нашу компанию другие студенты, да мы и не расстраивались из-за этого.
— Конечно, — улыбнувшись во все тридцать два, произнесла Шерина, быстро подвинувшись.
Парень спокойно сел и приступил к еде, немало удивив её выбором. Если мы все, впрочем, как и большинство студентов, отдавали предпочтение вкусной и вредной пище, то парень набрал себе исключительно овощей и фруктов, плюс два стакана воды. Комментировать никто это не стал, но я чувствовала, мои приятели тоже удивлены.
Оглянувшись, я в очередной раз встретилась глазами с Луреном, который смотрел на меня с ощутимой тоской. За этот день парень не раз порывался подойти, но общаться с ним мне хотелось не больше чем с Каем, и, видимо, лицо у меня было говорящее, раз он каждый раз, сделав шаг в моём направлении, замирал и разворачивался обратно. Вот и сейчас он, одарив меня грустным взглядом и совсем недружелюбным — нового знакомого, отвернулся к своим друзьям.
Друзья… Как по мне, не совсем подходящее слово для тех, с кем пару дней назад спал. Ведь оба парня с той оргии сидели за тем же столом, что и Лурен, о чём-то переговаривались и смеялись. Нет, мне никогда не понять морали эромайцев. Это просто вне моего понимания.
С Эсланом завязался необременительный разговор. Как сказал сам Эслан, мы показались ему наиболее адекватными из присутствующих, потому он и попросился за столик к нам. Парень рассказал, что раньше жил в отдалённой провинции в роду обедневших аристократов. Однако, его отец каким-то образом смог собрать средства, необходимые для обучения. Поступать учиться Эслан планировал в следующем году, но после скоропостижной кончины единственного ро