Теперь уже не только Кай, но и я сверлили Эслана взглядами, полными тотального непонимания.
— Сухопутные! — произнёс парень, и прозвучало это прямо как ругательство. — Совсем забыли историю и даже о самих себе половину не знаете. Самый очевидный способ отделить душу от тела — смерть. Только не похоже, что твоей жизни, парень, что-то угрожало последнее время. В противном случае, ты бы тут сейчас не сидел. Зверю бы не хватило одной жертвы. Ему было бы нужно больше времени и сил, чтобы восстановиться самому и чтобы спасти и вылечить человеческую половину, без которой в этом мире существовать он не может. И тогда бы уже, скорее всего, к вечеру, весь город был бы в курсе, что под куполом чудовище, и на тебя началась бы охота.
Я невольно передёрнула плечами, представив подобное, Кай и вовсе чуть поёжился. Не привлекала его роль дичи.
— Но так же душа на мгновение может покинуть тело в момент выброса сильных чувств и эмоций, — продолжал Эслан говорить, словно лекцию читал. — Как правило, этого мига достаточно, чтобы ашрианец, лишенный своей половины, успел до неё дотянуться. После чего в большинстве случаев зверь, а с ним и силы, возвращаются к изначальному хозяину, ведь окончательно связь двух половин одного целого порвать насильно невозможно. Сущность может сама отвернуться и уйти, или человек может отказаться от второй ипостаси. Только это нонсенс даже в масштабах многотысячелетней истории.
— Это всё очень познавательно, — фыркнул Кай. — Только ко мне это какое отношение имеет?
— Ты девственником был до вчерашней ночи? — в лоб спросил Кая Эслан.
— Что? — ощетинился брюнет. — Да как ты смеешь?! Я похож на подростка?
— Ну, значит, у тебя давно не было близости. Добровольной. Месяцы в доме у Мараса не в счёт.
На Кая стало жутко смотреть. Сначала он побелел как полотно, а после упоминания своего врага пошёл красными пятнами то ли от злости, то ли от стыда.
— Ну, или как вариант, ты без ума от Аниэллы, — решил добить его Эслан. — В любом случае, страсть — достаточно сильное чувство и яркая эмоция, которая в момент наивысшего удовольствия способна подарить душе миг блаженной свободы. Ещё на это способна, например, ярость. Но тогда одного из вас в живых бы уже не было. Да и опять же, запах…
— Может, вернёмся к сути проблемы? — решила я влезть, пока не вспыхнула яростная ссора, а то и драка. Да и мне не по себе от таких обсуждений. — Как скрыть, что Кай вернул свою ипостась?
Мои слова чуть остудили кипящий вулкан внутри ашрианца, и он, подобравшись, ну очень мрачно уставился на Эслана.
— Можно было бы воспользоваться амулетом, скрывающим истинную сущность, маскирующую её. Подобным этому, — и он указал на невзрачный браслет на своём запястье. Ого! Так это не просто цацка, а мощный артефакт! — Только вот они безумно дороги, не менее редки, плюс делаются под определённого носителя, и самый малый срок изготовления — месяц.
Не наш вариант. Явно.
— Самым безопасным в плане разоблачения было бы снова изъять и запереть зверя в кристалл на какое-то время, а сам кристалл спрятать. Тогда бы опасность стала нулевой.
Со стороны послышалось глухое рычание. Повернувшись, я посмотрела на Кая, на коже которого стала проступать едва заметная чернота, а зрачки вновь стали вытянутыми. Сначала накатил страх, но потом мне удалось приглушить его, и я подсела к ашрианцу и, взяв того за плечи, заглянула в лицо.
— Кай, — позвала я, — успокойся.
Несколько мгновений он напряженно смотрел на меня, после чего прикрыл глаза, глубоко вздохнул, и, когда снова обратил на меня взгляд, зрачки уже были нормальными, а чернота с кожи ушла. Только на дне сине-фиолетовых омутов металась гроза, которая в любой момент могла обернуться бурей.
— Вижу, этот вариант тебе, ашрианец, явно не по душе, — хохотнул Эслан.
Эслан хохотнул? Сдержанный и даже чуть апатичный Эслан? Это точно он? Не подменили часом?
— Остаётся третий — усыпить на время вторую ипостась зельем, — быстро стал серьёзным блондин.
— Усыпить? — переспросил Кай.
— Именно, — кивнул сиэрнар. — Усыпить мощным и довольно редким зельем, которое я вообще не обязан тратить на какого-то ашрианца. Моя задача — учить и защищать тебя, Аниэлла, — обратился парень уже ко мне, — но что-то мне подсказывает, что ты так просто не отступишься от своего Кая. А значит, придётся жертвовать редкими запасами, — и снова взор Эслана обратился к брюнету. — Это довольно неприятная процедура, а когда вторая сущность начнёт просыпаться, будет ещё хуже. Уверен, сейчас зверь и без того зол и рвётся с поводка, а после подобного он станет ещё агрессивнее. Так что тебе, ашрианец, придётся использовать всю свою выдержку, чтобы обуздать своё второе «я». Ну и надеюсь, ты достаточно хороший актёр, чтобы убедительно сыграть самого себя из недавнего прошлого, ведь эффект разрыва связи и сопутствующие эмоции никто не отменял. Можешь отказаться, тогда наверняка попадёшь в лапы эромайских Дознавателей. Перспективы обрисовывать не вижу смысла. Сам всё понимаешь, если не совсем идиот.
Меня передёрнуло от этих перспектив. Ясно же, мучения запредельные, и как финал, скорее всего, смерть. Но и зелье Кая, судя по его ненормальной бледности, пугало.
— Времени мало, — поторопил Эслан, словно не он тут тратил драгоценные минуты на словоблудие.
— Давай своё зелье, — проскрежетал брюнет.
Выпив содержимое небольшого флакона, Кай какое-то время просто сидел, потом резко согнулся пополам, обхватив голову руками. Послышался болезненный, полный страдания стон. У меня аж сердце от сочувствия сжалось. Что я усвоила, так то, что парень может быть иногда не сдержан на эмоции и язык, но заставить его стонать от боли очень сложно. Страшно представить его ощущения сейчас.
Спустя пару минут Кай выпрямился. Лицо было белым как снег, по вискам стекали капли пота. Но самое ужасное — взгляд. Потерянный, паникующий и даже какой-то затравленный. Побелевшие губы беззвучно зашевелились, произнося одному ему ведомые слова. Никогда я ещё не видела ашрианца таким напуганным!
— Приди в себя! — рявкнул Эслан, посмотрев в лицо парня. — Это всего лишь временная мера. Да и тебе надо быстрее брать себя в руки, пока гости по твою душу не явились.
Голос и тон сиэрнара были жёсткими. Ни капли сочувствия. Сначала я даже разозлилась. Неужели не видит, что Каю плохо? Но как ни странно, это подействовало. Взгляд парня прояснился, появилось осмысленное выражение.
— Приведите себя в порядок, — вздохнул Эслан. — Оба выглядите как издыхающие умертвия. Никто не поверит, что вы дома спали, пока вы так жутко выглядите. У тебя ведь есть зелье, придающее бодрость и энергию, Аниэлла?
После того, как наш с Каем внешний вид стал если не цветущим, то приемлемым, мы втроём расположились за кухонным столом. Проблемы проблемами, а кушать хочется. По поводу своего нахождения в моём доме Эслан уже выдал легенду. Как сокурсник, он пришёл ко мне изучить конспекты по травоведению за прошлую пятницу, когда его ещё не было в Университете.
— Если мне вторую сущность вернула близость, то почему подобного не случается с другими ашрианцами, которым удалось бежать из эромайских лап? — неожиданно раздался тихий, несколько неживой голос Кая.
— За последние тысячелетия многое изменилось в мире, в том числе и существа, его населяющие, — отозвался Эслан. — Эромайцы сильно деградировали, но и вы, ашрианцы, не те, что были раньше. Всё меньше среди вас сильных духом. Сам, наверное, должен знать, что с годами всё меньше представителей вашей расы получают сильную ипостась. Боги чувствуют ваши души уже с детства. И мало кто из вас способен перенести тяготы плена. Какими возвращаются твои сородичи? Сломленными, полными страха и ненависти ко всему и всем. Уже не теми, кем были. Эти же страх и ненависть глушат и искажают любые сильные эмоции, ту же страсть, например. Да и не способны они, как правило, больше на подобное. Не влекут их постельные забавы после унижений в плену. Это ты оказался удивительно силён духом.
Кай, сжав губы, отвёл взгляд и промолчал. Я тоже не стала комментировать сказанное. Помню я время, когда он только попал ко мне. Упрямый, полный злобы и ненависти. Но что-то мне подсказывает, к краю ашрианец был очень близок, и это чудо, что он попал ко мне ещё в своём уме. И то, сколько понадобилось времени и усилий, чтобы он оттаял! Жуткий мир, чудовищные нравы…
Мы успели позавтракать и пили душистый чай, как раздался жуткий дверной звонок. Плетясь к двери, я, наверное, сотый раз дала себе зарок, вызвать мастера разобраться с этим пыточным инструментом.
КАЙЛЕН
Оказывается, за этот ничтожно малый период времени я успел привыкнуть к пусть и бунтующей, но целостности. Сиэрнар был прав, хищник рвался на волю. Он проснулся в тот момент, когда этот чужак переступил порог дома. И с того момента не желал утихать. Хотел занять лидирующее место в нашем тандеме. Конечно, моя вторая ипостась обладала своим, малопонятным человеку разумом, но его не хватало на осознание, что в таком случае обречены будем оба. А меня, после того, как попал в плен и всё из этого вытекающее, зверь не считал достойным, чтобы быть хозяином положения. Единственным выходом было силой воли задавить сопротивление. Показать, кто в доме хозяин. Это требовало времени и усилий. Сначала подмять под себя зверя, потом уже наладить контакт, иначе жизнь сладкой не покажется.
Но это потом. Сейчас же внутри звенела пугающая пустота. Словно меня и вправду снова лишили второй половины моего «я». И лишь очень тщательно прислушиваясь к себе, я нащупывал слабую, почти незаметную, ускользающую связь. Увы, от чувства невосполнимой потери, которое порой близилось в паническому отчаянию, это не спасало. И лишь усилием воли, после окрика этого типа, мне удалось относительно взять себя в руки.
Но даже сквозь это марево душевных мук проступало раздражение самим фактом, что рядом с Эллой теперь будет крутиться посторонний мужик. Существо, от которого я не знал, чего ожидать. О котором было ничего неизвестно. Зато о нас, судя по его словам и размышлениям, сиэрнарам известно предостаточно. Неудивительно, мы-то не можем заслать шпионов на дно океана. Даже если бы мы смогли изобрести артефакт, позволяющий долгое время находиться под водой, рыбий хвост отрастить никому не под силу, тогда как эти сволочи, похоже, легко перекидываются в людей.