— Это всё Кай, — созналась я.
— Опять? — мгновенно скис Эслан.
— Нет-нет! — замотала я головой. — Ты всё неправильно понял!
После чего подробно, не скрывая своего восторга, поведала о самом нереальном и сказочном вечере в своей жизни.
— Вот как, — удивлённо протянул сиэрнар, после чего пробормотал что-то неразборчиво себе под нос.
— Ага, — кивнула я. — Понимаешь, это правда был самый фантастический вечер в моей жизни, но это не значит, что я готова всё забыть, будто не было. И теперь боюсь, что Кай может думать иначе. Сегодня мне с огромным трудом удалось утром избежать обсуждения вчерашнего, но не уверена, что это получится, когда он придёт сегодня на тренировку.
Я и правда боялась этого. Вчера что-то дрогнуло внутри. Вообще, чем дольше мы живём под одной крышей, тем тяжелее мне злиться на него и держать дистанцию. Кай — моё проклятие, болезненное помешательство. Меня к нему тянет так отчаянно, что порой хочется плакать от безысходности. Только снова доверчиво шагнуть в его объятия будет настоящим безумием. Разум против, и я не хочу лишиться остатков самоуважения, но чёрт, как же тяжело делать вид, будто мне он безразличен! А после пережитого вчера в его крепких объятиях, сказки, которую он мне подарил, сторониться Кая ещё сложнее.
— А он не придёт, — огорошил меня Эслан.
— Что? — выдала я ошарашенно.
— Я попросил его выполнить одно моё поручение, — ответил друг. — И не беспокойся, проблем не будет. Кай умный малый, и глупо не попадётся законникам. Ты же не против?
— Ну-ну, — мне отчего-то совершенно не понравилось сказанное парнем. — Я-то не против, Эслан, но всё же мне было бы спокойнее, не проворачивай вы непонятно что за моей спиной.
Что это ещё за поручения, да ещё без предупреждения меня? Да, Кай мне не принадлежит, он не мой раб, да и не считала я его никогда рабом, но всё равно что-то царапало внутри. Неприятие, даже лёгкая обида. Что они скрывают от меня? Правда, я уже хорошо знала, допрашивать Эслана — дохлый номер. Если не захочет сам, не расскажет, а раз не сказал сразу, значит, нет желания делиться. Мрак!
Затянувшееся молчание прервал хлопок входной двери. Раз Кай сегодня отсутствует, то это наверняка Лурен и опять его дебильные шуточки! Настроение из хорошего и мечтательного быстро мутировало до мрачного, и меньше всего мне хотелось подколов, хоть и не злобных.
— Что ещё нет что ли никого? — послышался голос Лурена из глубин дома.
Ну да, сегодня, пребывая в рассеянности, я прошлёпала в дом сиэрнара, не раздеваясь и на разуваясь, и друг меня почему-то даже не одёрнул. Теперь моё барахло грудой лежало в кресле. Видимо, поэтому Лурен и решил, что ещё никто не пришёл.
— Ладно, ашрианец пошёл разбираться с Марасом, а Ани где? — продолжал тем временем говорить эромаец.
От его слов внутри всё разом оборвалось и заледенело. Я лучше чем кто-либо знаю про болезненную жажду мести Кая своему обидчику. Ещё до возвращения зверя он мечтал о том, как расквитается с Марасом, а когда вернул своё второе «Я», то и вовсе стал одержим вендеттой. С огромным трудом мне удавалось сдерживать его в прошлом. Слишком я боялась, что он выдаст нас всех, слишком страшно было за него… Теперь, когда я больше не сдерживаю его порывы, он, видимо, решил, что время пришло. Господи!
— Тебе язык вырвать мало, — мрачно изрёк Эслан, одарив вошедшего парня злым взглядом, и прикрыл глаза рукой.
— Эслан, друг мой любезный, — елейным голосом, еле сдерживая злость, страх и обиду, пропела я, — ты ничего мне объяснить не хочешь?
Глава 47. Ты выше этого
КАЙЛЕН
Это оказалось даже проще, чем я изначально думал. Месоли, стоило ему только въехать в город, растерял элементарную осторожность. Его желание предстать перед любовником холёным и благоухающим подвело его. Было проще некуда подловить это ничтожество в комнате постоялого двора, где он наводил лоск.
Чтобы воплотить свой план в жизнь, мне пришлось опуститься до мелкого воровства. Не знаю, где Элла достала бланки пустых рецептов, но один пришлось стащить. Туда я и вписал список зелий, необходимых мне. Одно из них позволяло нацепить чужую личину. Держаться она должна была двенадцать часов, но при желании можно избавиться и раньше. Так я и собираюсь сделать. Хочу, чтобы Марас видел, от чьей руки подохнет.
Самым сложным для меня было изображать из себя бесчувственную мразь-рабовладельца. Смотреть больно на несчастных, приговорённых к адскому существованию. И тяжёлым камнем ложилось на сердце осознание, что помочь им я не в состоянии. И дело даже не в моей мести, которая накрылась бы медным тазом, стоило мне перебить охрану и организовать побег. А в том, что пойти им некуда. В городе двум десяткам человек не спрятаться, а за пределами Брамера не выжить. При всём пламенном желании в одиночку государственное устройство Эромайского Королевства мне не изменить. И потому приходилось, сжав зубы, терпеть, строить из себя последнюю сволочь. Возможно, если Марас сдохнет, а его любовничек попадёт под удар, эти несчастные хотя бы попадут на официальный рынок рабов, где у них будет хотя бы шанс, что их выберет кто-то не столь жестокий и развращённый, как Марас и ему подобные.
В остальном всё прошло гладко как по маслу. Ублюдок так ждал Месоли, что даже если и были какие-то несоответствия в поведении, то он не обратил внимания. Его даже не смутило то, что я не стремился к поцелуям и объятиям, не заметил, как я скрипел зубами, когда он сам лапал меня. И вот, мы идём в его спальню-пыточную, где я пережил самые страшные и унизительные моменты своей жизни.
— Всё, Нутрмат, сладкий мой, — проворковал Марас, — в ближайшие сутки ты отсюда не выйдешь.
— Ты тоже, — отозвался я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно зазывающе.
Про себя же думал: «Ты вообще больше никогда отсюда не выйдешь, мразь». Как только ублюдок переступил порог ненавистной комнаты, я захлопнул дверь и тщательно запер её. Обхватив шею Мараса, зажал сонную артерию, и он бесформенным кулем рухнул на пол.
После я задумался, что же конкретно сделать мне с этой озабоченной тварью. У меня были десятки вариантов. Хотелось дать сволочи прочувствовать, каково это — оказаться полностью беспомощным перед муками и унижением, но… Во-первых, даже просто прикасаться к мучителю было противно, а уж раздеть или издеваться, как он надо мной… Нет, это не для меня. Но всё равно ощущение того, что ублюдок полностью в моей власти, пьянило лучше всякого вина. Но тем не менее, я старался не терять головы.
Пока я раздумывал, как же лучше поступить, не в силах выбрать из множества вариантов один, в комнате с глухим хлопком распахнулась воронка портала, из которого вышли Элла и Эслан. От изумления я замер, но потом шок сменился злостью. Эслан! Мало того, что этот гад умудрился пронюхать про мои планы и при помощи своей ментальной магии заставил сознаться и рассказать, что к чему, так он ещё и Элле меня заложил. Сволочь!
— Я думал, тебе можно доверять, — процедил сквозь зубы, сверля парня злым взглядом.
Глупо! Полный идиотизм доверять тому, кто и другом моим не является, но всё же от разочарования аж скулы свело. Почему-то мне казалось, что Эслан из тех, кто умеет держать слово.
— Я тут не причём, — вскинул сиэрнар руки в защитном жесте. — Это всё Лурен. Он сначала говорит, потом думает.
О, да! Эромаец, который умудрился подслушать наш с Эсланом разговор, и когда блондин его заметил, было поздно. Значит, вот кому мне стоит сказать «Спасибо».
— Если тебе станет легче, — продолжал тем временем парень, — то он сделал это не нарочно.
— Да? — меня распирало от скепсиса.
— Да. Потом расскажу, — отмахнулся Эслан и покосился на Эллу, замеревшую столбом рядом с ним.
— Кай? — наконец отмерла девушка, разглядывая меня. — Это ты?
Глаза Эллы напоминали блюдца. Она смотрела на меня с недоверием и сомнением. И лишь спустя пару секунд до меня дошло, что на мне по-прежнему личина Нурмата Месоли. Приложив немного усилий, разрушил заклинание, испытав при этом прилив облегчения. Всё же личина это не только чужая внешность, она несёт в себе отпечаток постороннего сознания. А любовник Мараса далеко не из приятных людей.
— Вам лучше уйти, — бросил я в пространство.
Сам же решил, что хватит бездействовать, и, подавив отвращение, подхватил Мараса и потащил в направлении кровати. Для начала его надо обездвижить. Ублюдок в любой момент может очнуться, не хватало ещё, чтобы он начал тут скакать или голосить.
— Нет, — помотала Элла головой, после чего выразительно посмотрела на тушу Мараса, которого я транспортировал к кровати. — Что ты делаешь?
— Собираюсь избавить мир от этой гниды, — ровно ответил я.
— Не надо, — тихо произнесла землянка, заставив меня замереть. — Не делай этого.
— Элла, это уже решённый вопрос, — выдохнул я, оборачиваясь к девушке.
— Кай, остановись, — тихо, с мольбой во взгляде попросила любимая. — Прошу тебя.
От просьбы Эллы меня парализовало. Как она не понимает, что я ждал этого момента с первого унижения и насилия! Я грезил этим днём, когда смогу отомстить мрази за всю боль и отчаяние, которое не даёт мне жить и дышать уже полтора года. Расквитаться за поруганную честь и осквернённые душу и тело. Так почему она защищает его? Почему Элла встала на сторону моего мучителя вместо того, чтобы если не поддержать меня, то хотя бы не мешать?
— Помнишь, ты мне обещал, что выполнишь любую мою просьбу? — продолжала Элла, подходя ко мне ближе. — Да брось ты его!
Только сейчас я заметил, что продолжаю удерживать Мараса за подмышки. Скривившись, почти отшвырнул от себя тело ненавистного мучителя. Голова мужчины звучно приложилась об пол, вызвав у меня мелкое мстительное удовлетворение.
— Так сделай это для меня, — тихо говорила девушка. — Откажись от мести.
— Тебе он так дорог? — прохрипел я, чувствуя, как перехватывает горло от подступившей горечи.
Всё во мне отказывалось понимать и принимать то, что Элла так отчаянно защищает эту мразь. Ну почему?! Он ведь ей, по сути, никто. Марас не является её братом. Он просто извращенец-садист, обожающий мучить своих рабов. Так с какой стати она так жаждет сохранить ему жизнь?