— Лера… нам нужно поговорить!
— Не трогай меня, — огрызается она и вырывается из моей ладони.
— Лера! Дай мне все объяснить!
— Нам нечего обсуждать с тобой, — отвечает она, едва ли сдерживая слезы.
— Лера… — продолжаю я настаивать на своем.
— Она не хочет с тобой говорит, — вставляет свои пять копеек Тарас.
Я держусь. Еще чуть-чуть, и я ему вновь врежу. Все зубы перевыбиваю!
— Лерочка…
— Иди говори в теми, с кем ты споришь каждый раз, когда выпадает удачный случай!
— Лер…
— Никогда больше не прикасайся к мне. Ты понял?
Девушка не дожидаясь, пока я соберусь с мыслями, демонстративно тянет Тараса за собой. Я хочу было сделать шаг вперед, но перелом мной возникает тренер и несколько ребят.
— Пускай идет, — говорит он и толкает легкотня ладонью меня в грудь, отчего, я делаю шаг назад.
Я вырываюсь, но ребята подхватывают меня и удерживают за плечи.
— На сегодня хватил спектаклей, — добавляет ехидно тренер. — Вы прошли в полуфинал.
Стиснув зубы, провожают Леру, которая приподняла Тараса. Он немного хромает на одну ногу. В ушах звенит отбойным молотком, в после, я попадаю в какой вакуум. Я уже не слышу, что кричат ребята. Не слышу, что говорит тренер. Только мелодичное беззвучие тишины накрывает меня с головой, стискивая в объятиях безысходности.
Резко разворачиваюсь в другую сторону, в другой выход, который ведет на выход со стадиона.
— Матвей! — выкрикивает тренер мое имя. — У нас пресс-конференция! Вернись!
Я ничего не отвечаю. Мне плевать на все, что происходит вокруг. Внутри образовывается пугающая пустота, что медленно пожирает душу. Разрастаются на этом фоне ярость кажется блеклым пятном жизни, которое выводили пятновыводителем. Краски становятся бледными, звуки приглашаются. Я ухожу в себя. Зрители идущие на выход, видят меня и пытаются остановить, но, я не останавливаюсь. Расталкивая толпу, я с шага перехожу на бег. Добегаю до другого выхода и войдя в дверь, где написано «Служебное помещение. Вход посторонним воспрещен» направляюсь в раздевалку.
По пути я не встречаю никого, кто бы мог меня остановить. Ни Тему, ни тренера.
Где-то внутри, глубоко под ребрами, я хочу повстречать Леру и все объяснить ей. Придраться в том, что я влюблена в нее. И это спор изначально бы потерпел крах. Изначально, когда она облила меня кофе. Изначально, когда я сам не понимая того, встречался с ней взглядами.
Мы ходили под одной крышей, а я слепо верил, что никто и никогда не займет мое сердце, не овладеет всеми струнами души.
Я был глуп. Я был слеп.
И я поплатился за то, что не разглядел это.
В раздевалке тихо. Я быстро переодеваюсь. Смотрю на лицо и вижу, вольтам еще сильнее разрастается гематома. Умываюсь, чтобы смыть остатки засохнет крови и взяв сумку, практически пулей вылетаю из раздевалки.
Сегодня Лера все равно не станет разговаривать со мной. У меня нет шансом. Нам нужно остыть после всего, что приключилось. Побыть наедине сами с собой, чтобы собраться с мыслями.
Выхожу из института и направляю к машине, все по прежнему ищу глазами Леру.
Но все бестолку.
Ее нет.
Сажусь в машину и хлопнув дверью, откидываю голову на спинку сиденья. Чувствую, что мне срочно нужно расслабиться. Расслабиться так, чтобы забыть это пустые пустоты внутри себя.
Машинально, погрузившись в свои мысли, я завожу мотор машины и двигаюсь с места. Еду туда, где постараюсь забыть обо всем. Туда, где музыка громче, чем мои мысли.
Глава 26. Валерия
— Ты как?
Тарас, не поднимая глаз, дышит ровно, будто бы это как-то поменяет ситуацию.
— Жить буду.
Закусываю губу и делаю пару шагов в сторону Тараса. Опустевшая аудитория оглушает своей тишиной. Тарас прислонился к одной из передних парт. На его костяшках рук засохшая кровь: то ли его, то ли Матвея. Бутылка с водой немного окрашена в красный цвет. Я обхватываю себя руками и встаю перед Тарасом, внимательно разглядывая его.
— Тебе нужно в медпункт, — тихо роняю.
— Позже…
Выдыхаю из себя клубок переживаний, который быстрее растворяется в воздухе, чем я успеваю сделаю новый глоток воздуха. Мысли предательски уползают от меня.
Тихонько присаживаюсь рядом на парту, и пытаюсь хотя бы молча поддержать друга. Я понимаю, из-за чего это произошло. И прекрасно понимаю, что Тарас всеми силами пытался защитить меня, не дать мне вновь угодить в ловушку, которую так умело расставил Матвей.
— Ты сама как?
— А что со мной будет?
Вопрос, сорвавшийся с уст, заставляет Тараса взглянуть на меня. Наши взгляды встречаются. Его увечья начинают проявляться. Лицо раскрашивается в причудливые краски гематом. Зеленые глаза заглядывают в мои, ища ответы на немые вопросы. Они просят дать пояснения, чтобы, по всей видимости, израненная душа нашла свое спокойствие. Тарас молчит, однако, все и так понятно без слов. Я еще на несколько минут задерживаю взгляд, а после, отвожу его в сторону.
— Не боись, малая, — тихо произносит Тарас. — Жить буду.
— Спасибо, — все, что смогла выговорить вслух. Ощущаю, как внутри все стягивается в тугой узел, который тянет все струны души. Некий гнет тоски душит меня, и я пытаюсь сделать вдох полной грудью, но, не получается. Вместо этого, я дважды набираю воздуха в легкие маленькими рывками, а сглатываю тягучий ком, что встает поперек горла.
— Я не могу иначе, — говорит он. — Ты и без моих слов это прекрасно понимаешь.
— Да, — отвечаю я беззвучно, открывая рот.
— Ты же понимаешь, что я…
Тарас шумно сглатывает слюну, что я слышу гортанный звук.
— Что я…
Его большая теплая ладонь ложится на мою и мне ничего не остается, как поднять глаза. Я замечаю в его омуте зеленых глаз доброту и в тоже время, нотки печали. Его губы, пересохшие и слегка приоткрыты.
— Я влюблен в тебя.
В ушах возникает белый шум, который заставляет меня уйти из реальности.
Что он только что сказал?
— Влюблён? — переспрашиваю я, будто бы сама не понимаю, что лепечет мой язык.
— Да, — тихий ответ, сошедший с его уст, настолько кажется мне неуверенным, что я едва ли подавляю в себя вновь переспросить его.
Это ни к чему.
Я поняла еще тогда, когда мы едва ли не перешли грань нашей дружбы. Ну как не перешли… Перешли же, конечно. Но, иногда, когда такое случается между друзьями — может быть обманчивым бумерангом, который вскоре, вернет все на круги своя.
— Угу, — мычу в ответ.
— Я не прошу тебя отвечать мне сразу же, — Тарас убирает руки с моей и мне кажется, что немного отсаживается от меня. Но убедившись, что это лишь плод моих фантазий, я отвожу взгляд в сторону. — Я хочу дать тебе время на то, что ты услышала.
Мурашки табуном танцуют под моей кожи. Сердце вот-вот вырвется наружу. Я чувствую себя в неведении.
Что я могу ему ответить? Что я могу ему предложить?
Слово не воробей — вырвется наружу, не поймаешь.
Челюсть тяжелеет, а язык и вовсе, врастает в нёбо.
— Твое сердце еще не зажило, — еще тише добавляет Тарас, но, чувствую нутром, что не решается дотронутся до меня. — И я не хочу тебя торопить.
— Ладно, — говорю я и понимаю, что только что дала надежду Тарасу. — То есть… Я не могу.
От нерешительности внутри себя трясет. Трясет и от того, что я не могу понять, чего хочу сама.
— Послушай, — выдыхаю из себя так тяжело, что чувствую, как содрогаются легкие. — Я… мне…
— Просто подумай, — говорит Тарас и поднимается. Он стоит рядом, однако, я не решаюсь поднять на него взгляд. Не решаюсь что-то еще добавить, чтобы не сделать еще хуже, чем есть сейчас. — Думай столько, сколько тебе понадобится.
Я сжимаю губы в плотную ниточку и вижу, как Тарас оставляет меня наедине с собой, медленно направляясь к выходу. Но слова рвутся птицей наружу, да и мое сердце хочет узнать ответ на вопрос:
— А что…
Тарас оборачивается и смотрит на меня.
— А что, если я не смогу дать ответа? Что, если мне понадобится вся жизнь, чтобы хоть что-то ответить тебе?
Тарас улыбается. Через боль и печаль. Через все, что ему довелось стерпеть.
— Ничего страшного, — говорит он. — Я буду ждать столько, сколько понадобится. Даже если цена этого будет — вся моя жизнь.
Провожаю взглядом друга, который скрывается за дверью, а у самой трясутся коленки.
Тот поцелуй… что был между нами — уже дал мне понять о много. О том, что Тарас мне интересен уже не как друг. И то, что я позволила себя поцеловать — решение не мое. А моего сердца. Но, с другой стороны, я понимаю, что если отвечу ему взаимностью, не разобравшись в себе и в том, что со мной происходит, то, скорее всего лишь испорчу ему жизнь.
***
На это недели Хэллоуин, поэтому, приготовления в вузе идут полным ходом. Все воскресенье я молчала и пыталась сделать так, чтобы меня никто не трогал. Лиля, поняв это, ушла на весь день шопиться, что пошло мне на руку, хотя до этого, подруга всеми силами пыталась меня уговорить пройтись с ней.
Но мне было лучше остаться дома. И Лиля пошла на уступки.
В понедельник объявился Матвей. Такой же разукрашенный гематомами, как и Тарас. Он пытался несколько раз со мной заговорить, но, я поспешила покинуть его общество.
Быть может позже, нам все-таки придется с ним поговорить, но пока я не готова к разговору. И не знаю, когда буду готова. Еще не остыл тот пожар, который уничтожил во мне всю любовь к нему. И, наверное, лучше всего пока выбраться стратегию: тише травы, ниже воды. Я вообще не хотела ни с кем говорить: ни с Тарасом, ни с Матвеем, ни с Темой, который вовремя подоспел на самый сок сплетен. И в чем-то он подходил к Лили. Они не плохо смотрелись, однако, я благодарна подруги за то, что она никое образом не давила на меня. Потому что краем уха я слышала, как тот просит Лилю помочь ему в сердечных делах с Матвеем.
Что ж. Подруга у меня золотая. И на том ей спасибо.
Хэллоуин назначали на пятницу, поэтому, все в быстром темпе вальса украшали помещения, собирали список гостей и вечно напоминали, что нужно позаботиться о своем костюме. Я не желала идти на праздник, но все равно, записалась.