— Так лучше?
— Да, — отвечаю ему, но не решаюсь дальше продолжить. Но надо. Либо сейчас, либо никогда!
Небольшая пуза придает мне немного сил, однако, все равно язык с трудом поворачивается.
— В общем, давай наверное начнем с того… точнее, разговор о нас.
— Ладно, — соглашается Тарас.
— Я… мне… — не могу уложить мысли в единое полотно. Мне кажется, что все, что сейчас сорвется с моих уст лишь расстроит Тараса. Но выхода нет. — Я долго думала над тем, что испытываю к тебе. И знаешь, я до сих пор не могу ясно мыслить после того, как мы с Матвеем разошлись.
Тарас внимательно меня слушает, однако,я не решаюсь повернуть голову в его сторону.
— Мне трудно на душе от того, что меня предали, однако, я сейчас не об этом. Я… я не хочу тебя потерять. Не хочу, чтобы мы с тобой прекратили общаться. Не хочу терять тебя, как друга…. А любовь… любовь все портит.
Делаю глоток освещающей колы, но, все равно мне это не помогает. Тарас не шевелится, будто бы, восковая фигура.
— Если мы переступим черту, по которой сейчас оба ходим, то… Назад не вернутся. Понимаешь? Нельзя будет просто так сказать: а давай вернемся назад, когда мы были друзьями? Кто-то из нас не сможет сделать такой шаг и оставить все как есть. Не сможет с легкостью отпустить того, кого любит. Это невозможно в нашем мире…Быть может, кому-то из нас придется оставить все как есть, однако… мы не будем уже такими друзьями. Ни лучше. Ни хуже. А после общение и вовсе может сойти на нет.
— Твой поцелуй, — начинает он говорить так тихо, что мне кажется, боится меня спугнуть. — Он… что-то значил для тебя? Или же это было просто на эмоциях?
— Значил, — признаюсь ему, зная, как больно ему будет принять ту правду, что уготовила. — Мы взрослеем. Мы влюбляемся. Мы теряем. Мы живем дальше…
— Почему ты боишься идти дальше?
Тарас вздымает свои зеленые глаза на меня и у меня перехватывает дух.
— Что я значу для тебя?
— Больше, чем друг, — говорю ему облизывая сухие губы. — Но не могу позволить себе это.
— Почему? Чего ты боишься?
— Потерять тебя после…
— Но я же никуда не денусь! — настаивает на своем Тарас. — Понимаешь?
Я смотрю на его губы и пытаюсь себя пересилить. Я на эмоциях. На взводе. В растерянности. Если и сегодня я дам волю своим смешанным чувствам, то потом буду жалеть об этом.
— Я знаю, — сглатываю тягучую слюну, перевожу взгляд на Тараса. — Я знаю, что ты всегда будешь рядом и протянешь руку помощи, если мне будет плохо, — слова слетают с моих уст так быстро, что я едва ли пытаюсь уловить ход своих мыслей в голове. — И я, правда, благодарна тебе за это. Но я не хочу переходить за эту черту. Ведь, перейдя ее — нам в конечном итоге останется лишь разойтись по разным берегам, и сжечь все мосты.
Вижу, что Тарас не хочет со мной соглашаться, Это видно по его глазам, которые переполняет жгучая печаль и боль от услышанных слов.
— Я хочу остаться друзьями, — добавляю я и продолжаю смотреть в глаза Тараса.
— Ты все еще его любишь? — вопрос звучит настолько тихо, что я едва ли его услышала.
— Не знаю.
— Ясно.
Тарас отводит взгляд, будто бы вот-вот и его глаз хлынут слезы. И чтобы я не видела это, он лишь делает большой глоток колы.
— Прости…
— Да нет, — говорит друг, но я вижу, что он лжет. — Все нормально. Хорошо, что ты высказала свою точку зрения. Я рад, что между нами не осталось ничего в тайне.
— Спасибо, — сквозь печаль улыбаюсь ему, а следом, слышится вопрос.
— А вторая новость какая?
— В общем…мне предложили учиться за границей.
— Что?
Удивление Тараса настолько меня ошарашивает, что я теперь уж точно не знаю, как дальше продолжать наш разговор. Внутри все равно остается натянутая леска, за которую чуть что дерни и она вызывается боль в душе.
— Угу…
— И как долго ты пыталась сохранить это в тайне? — с долей ехидства, Тарас легонько толкает меня в плечо.
— Я узнала это пару дней назад.
— И когда ты успеваешь учиться, а?
Я улыбаюсь другу, и добавляю:
— Это не я. Лиля все это подстроила…
— Да ну?
— Ага.
— И как же?
— С ее слов, ей поступило заманчивое предложение: один из учеников вуза отказался от стажировки, и, чтобы место не простаивало, предложили Лили. Ее родители отлично общаются с ректором, поэтому. для нее это была хорошая попытка уехать за границу. Но… она решила, что отдаст место мне. Сдала экзамены украдкою, набрала высший бал и.. теперь у меня есть возможность учится за границей!
— Какие-то страсти-мордасти, — отшучивается Тарас.
— Ты же ведь знаешь, что я мечтала учиться за границей… После того, как мать меня бросила…
Язык не поворачивается дальше хоть что-то говорить. Тарас это понимает и без слов.
— Ты уже подписала документы? В какой университет?
— В канадский, — отвечаю ему с гордостью, хотя, это чувство лживо. — Документы еще не подписывала, решила, спросить у тебя совета для начала…
— Для чего? Жаждешь услышать мое одобрение?
Мы встречаемся взглядами. Глаза друга теперь не наполнены болью и печалью, как было несколько минут назад. Нет. Напротив. Они сияют искрами счастья и мне становится не по себе.
— Просто совета… что мне делать?
— А чего ты сама хочешь? — спрашивает он и делает последний глоток колы. — Ты хочешь, чтобы твоя заветная мечта сбылась?
— Да, — киваю я головой. — Хочу, чтобы она сбылась…
— Тогда поезжай!
— Но.. как же…
— Поезжай, Лер! Если выпадает такой шанс, то его упускать нельзя! Ни в коем случае!
— Ты так.. думаешь?
— Разумеется! — твердость ответа Тараса внушает силы. — Перед тобой сейчас откроется новый удивительный мир! Английский ты знаешь хорошо, чтобы понимать других людей. А в остальных предметах ты меня преуспеваешь даже с лихвой!
— Ну если только кроме американского футбола!
— Ц-ц, — Тарас покачивает головой из стороны в сторону. — Это как посмотреть!
Я тяну Тараса на себя и крепко накрепко обнимаю его.
— Спасибо…
— Я помогу тебе, чем смогу, Лер… — словно отрывает от сердца слова, произносит Тарас. — Все что у меня есть, отдам тебе…
— Спасибо, — повторяю вновь это сложное, но в то же время, простое слово.
— Всегда пожалуйста….
Глава 27. Матвей
— Ты не видел Леру?
С Хэллоуина прошло несколько дней, не считая выходных, в которые я пытался прийти в себя. Но все тщетно… Позлить Леру не удалось, кроме того, я никак не мог ей дозвониться. Тема сидящий на пуфиках около столовой помотал головой в знак отрицания.
— Спроси у Лили, где Лера?
— Ты думаешь Лилька мне ответить на этот вопрос? — выгнув бровь, Артем явно что-то скрывал. Я чувствовал это.
— Да, а почему нет?
— Мы с ней не разговариваем, — кротко добавил друг и уткнулся в смартфон.
— Опять накосячил?
— Типа того.
Усаживаюсь рядом с другом на диван и откидываюсь назад. Мне не спокойно на душе от того, что Леры нет в вузе. Быть может она заболела? Или еще того хуже, что-то случилось? Мысли не дают спокойно мне расслабиться и подумать отчего становится лишь тяжелее на душе.
Поднимаю голову и вижу, как мимо проходит Лиля. Артем провожает ее расстроенным взглядом, а я, недолго думая, подрываюсь с места и догоняю ее.
— Привет, — говорю ей, а та от неожиданности подпрыгнула на месте.
— Привет. Ты чего так пугаешь?
— Слушай… а ты…
— Нет, я не буду разговаривать с Артемом! — наотрез перебивает меня Лиля и ускоряет шаг. Она направляется куда-то вглубь коридора, стуча туфлями по кафелю. — Даже не проси!
— Вообще то я хотел спросить, где Лера? Я не видел ее давно…
— А…
Лиля запнулась. Зная ее и то, какие у нее острые словечки в запасе, мне странно, что девчонка вообще умеет запинаться. Тут явно что-то не чисто.
— Она приболела. — добавляет та и делает вид, что ей не интересен со мной разговор.
— Она дома?
— Нет.
— В больнице?
— Да нет же! — восклицает та, остановившись на месте. — Послушай. Она не хочет тебя видеть. Между вами все кончено. И вообще… Я бы точно так же поступила на месте Леры и уехала куда-нибудь подальше от такого говнюка, как ты.
Я стою, как вкопанный.
— Как уехала?
Лиля разом меняется в лице. Я отчетливо вижу, что та что-то недоговаривает, и по всей видимости, они в сговоре с Лерой.
— Просто отстань от нее и все! — фыркает та напоследок и уходит от меня прочь, буквально чуть ли не завалившись на крутом повороте.
Я стою и думаю о том, что… Нужно кое-что проверить. Поэтому, поджав губы в тонкую ниточку, развернувшись, иду обратно к другу.
Тот же, как преданный пес смотрит на меня, и думает, что я пришел с вестями. Вот только они не те, которые он ожидает.
— Ну? — подорвавшись, спрашивает он.
— Пойдем, — говорю ему и беру свой рюкзак. — Нужно кое-что проверить.
— Что тебе сказала Лиля?
Через плечо кидаю в ответ:
— Она не хочет говорить со мной о тебе. И вообще, в ее глазах я говнюк.
Артем что-то кидает мне в спину, но мои мысли заняты совсем другим. Сегодня отец на какой-то важной конференции, поэтому, его кабинет будет свободный. А мне жизненно-необходимо туда попасть. И пока мы идем к кабинету моего отцу, Артем томно вздыхает так, словно, с Лилей у них было все серьезно.
Зайдя в приемную, нас встречает Алла Сергеевна: пышногрудастая блондинка, которая выступает в роли секретаря.
— О, Матвей! — восклицает она, выглядывая своими глаза из-под огромных оправ очков. — А Григория Аполлоновича сегодня…
— Я в курсе, — обрываю ее жестом руки. Та уже хочет встать с места, но я на ходу придумывая отговорку:
— Он позвонил мне и попросил кое-что ему сказать. Я быстро.
Алла Сергеевна недоверчиво смотрит на меня, а после, кивнув головой в знак согласия добавляет своим писклявым голосом:
— Ладно. Проходи, конечно…
— Спасибо, — отзываюсь я и дернув ручку двери вхожу в кабинет.