Девушка смотрит на меня с непониманием.
— Моя девушка… я… Я плохо с ней поступил..., и я хочу все исправить. Но… в такой толпе людей я ее не найду. Помогите мне!
— Вы хотите, чтобы я сказала по голосовой связи о том, чтобы вы ее потеряли?
— Именно, — киваю ей в ответ и молюсь о том, чтобы она пошла мне на уступки.
Девушка щурит свои кошачьи черные глаза так, словно проверяет меня.
— Пожалуйста… —жалобно говорю я ей, потому что она и правда моя последняя надежда.
— Как зовут вашу девушку?
— Валерия. Валерия Золотова, — добавляю я, чтобы уж точно Лера узнала.
— А Вас?
— Соловьев Матвей.
— Хорошо. — отвечает она, и с каплей недоверия поджимает губы в плотную ниточку. Молча откашливается и говорит в громкую связь.
— Внимание. Золотова Валерия. Вас ждут на стойке информации и регистрации терминала “D”. Повторяю… Золотова Валерия. Вас ждут на стойке информации и регистрации терминала “D”. Спасибо за внимание!
Мне хочется вырвать у нее этот чертом микрофон для громкоговорителя, однако, я пытаюсь сдержать себя в руках. Если я хоть что-то сделаю странное, или же, пойти наперекор всему — больше, чем уверен, что никогда в жизни не увижу Леру. И мой единственный шанс, который я пытаюсь воплотить в реальность — провалиться.
— Ожидайте. Я верю, что ваша спутница подойдет к стойке.
— Спасибо, — говорю ей и отхожу в сторону.
Тяжело выдыхаю из себя клубок воздуха и начинаю ходить из стороны в сторону. Самолеты задерживают все, и это мне на руку. Проверяю айфон, но тот предательски молчит. Смотрю в окно и пытаюсь найти хотя бы одно маленькое объяснение тому, что Лера послушает меня. Ухватиться за ту самую ниточку, дернув которую, смогу распутать этот чертов клубок, который сам и запутал. Смотрю на часы и в сторону стойки, но там никого, кто походил бы на Леру. По всей видимости она уже в том зале, и… мои надежды на то, что мы поговорим — вот-вот рухнут.
— Матвей?
Этот голос я узнаю из тысячи. Вижу в отражение стекла слева от себя в свете ламп Леру. Медленно разворачиваюсь, а ноги становятся каменными. Все разом опускается внутри меня.
Я вижу перед собой Леру. То самое несчастье, которое со мной произошло пару месяцев назад. Ее волосы собраны в высокий хвост. На ней одета объемная худи поверх которой нараспашку пальто в светлую клетку. На ногах белые кеды и светлые джинсы.
— Лера, — восклицаю я и бросаюсь к ней в объятия. Я крепко-накрепко прижимаю ее к себе, словно, мы после долгой разлуки наконец-то увиделись. Ощущаю, что он ошарашена меня увидеть, и, быть может, это сыграет мне на руку.
— Что ты тут делаешь? — спрашивает она так, будто бы я появился из ниоткуда.
— Прости меня, я… я полный кретин.
Отраняюсь от Леры и держу ее за плечи.
— Лера, прости меня пожалуйста… я…
— Нет, Матвей, — отрезает она и качает головой из стороны в сторону.
— Послушай меня. Дай мне сказать то, что я хочу тебе сказать…
Лера нехотя соглашается. Времени в обрез и на сентиментальности у меня нет совершенно ни желаний, ни ресурсов.
— Лера, я знаю, что ты девушка принципов и… вполне возможно сейчас мои слова совершенно не облегчат тебе то, что творится на твоей душе, но, однако, я постараюсь донести до тебя то, что на моем сердце. Тогда, когда я впервые тебя увидел — это было за долго до того, как ты облила меня чертовым кофе.
Голубые глаза Леры смотрят на меня с удивлением. Но я не принимаю это во значение.
— Еще тогда я поймал себя на мысли, что ты выделяешься из числа всех других девушек вуза. Ты была какой-то особенной для меня… Ты не понтовалась, была строга к себе и учебе. Вела себя сдержанно и даже на посвящение в студенты не осталась. Ты была другой, не такой, каких я знал в своем обществе.
Лера ничего не говорит. Она молча смотрит на меня. Я замечаю, как приоткрыты ее пухлые губы от удивления…
— Но почему-то, первое впечатление мы никогда не берем во внимание. И мне тогда показалось, что я ошибаюсь. Второй раз я понял где-то глубоко внутри себя, лишь тогда, когда ты облила меня кофе. Ты постояла за подругу и гордо держалась все это время, каким бы я не был — ты все равно принимала меня таким. Ты не пыталась меня поменять или показать, как мы с тобой по социальному обществу разные, нет… Ты показала мне многое, а в ту вечеринку, когда ты меня поцеловала… Я потерял голову. — слова даются мне с таким трудом, что в горле пересыхает. — Я влюбился в тебя без остатка и понял это лишь тогда, когда тебя потерял. Я свято верил, что ты всегда будешь рядом и добившись, я полагал, что ты — никуда от меня не уйдешь. И ты ушла… А я ошибся. И хочу все исправиться.
Опускаюсь на колени перед Лерой.
— С того самого дня, когда мы встретились — в моей жизни все изменилось, вот только понял я это сейчас. Я стал по-иному смотреть на будущее, в котором раньше видел только себя и больше никого, а теперь… Я вижу нас. И вижу его только рядом с тобой. Я готов меняться ради нас, готов рушить горы и строить заново мосты.
Лера продолжает молча слушать меня, а в ее глазах вырисовываются капельки слез.
— Ты ярче любых звезд на бескрайнем чистом небе. Ты настолько захватывающая, что прыжок со скалы кажется мне детской забавой. И только повстречав тебя я понял, насколько моя жизнь была никчемной и бессмысленной. Только рядом с тобой я ощущаю себя по настоящему живым. Ведь… Ты научила меня радоваться мелочам жизни. Ты научила меня быть сильным.
Лера сжимает губы в полную трубочку, а я машинально тянусь дотронуться до ее рук. Они холодные, как самый высокий айсберг в океане. Но… я не отступаю от намеченного пути.
— Ты научила меня любить. Любить искренне и самоотверженно.
Между нами повисает молчание. Оно тягучее, тяжелое. Но я добавляю:
— Я прошу тебя — простить меня и быть рядом. А я сделаю все, чтобы ты ни на секунду не пожалела, что выбрала меня.
Лера утирает слезу, которая скатывается по ее щеке. Она молча присаживается на коленки рядом со мной, продолжая утирать уже скатывающиеся слезы.
— Я… — ее голос дрожит.
— Я люблю тебя, — говорю ей это со всей твердостью. — И ни на секунду не переставал любить.
Лера облизывает свои пересохшие губы. Ее глаза наполнены слезами и мне становится паршиво на душе. Но… Вместо тысячи слов, которые мы могли бы сейчас сказать друг другу, я просто притягиваю ее к себе и крепко целую в губы.
Эпилог
Валерия. Спустя год.
— ТРИ! ДВА! ОДИН!
Я выпускаю небольшой белый букет из рук стоя спиной к тем, кто решает его поймать. Крики и визги раздаются настолько сильно, что, я невольно вздрагиваю. Оборачиваюсь и вижу, что Лиля держит букет. Она резко разворачивается к Артему, который с улыбкой на лице вертит головой из стороны в сторону.
— УРА! — вскрикивают девочки, поздравляя Лилю, а та, бежит к Артему, который пытается убежать от нее с визгом: — помогите!
Я смеюсь самой чистой и светлой улыбкой, и ко мне подкрадывается Матвей. Сегодня он сам не свой: шутит, прикалывается и ведет себя так, как вел в первый день нашей встречи. Я коротко целуя его в губы и обвиваю шею руками.
— Пройдемся к столу, моя дорогая женушка!
— Да что вы, — кокетничаю я. — Прям вот так сразу?
— Вот так сразу! — говорит он и целует меня в нос.
Он протягивает свою руку, и я учтиво вкладываю свою ладонь в его, а второй рукой поддерживаю огромное свадебное платье со шлейфом. Сказать, по правде, за все эти года у нас были и взлеты, и падения. Матвей пытался измениться и показать мне это. Первые полгода после того, как она на коленях, промокший весь до ниточки, стоял посередине аэропорта и просил прощение — было сложно. Я думала, что вторые шансы людей не меняют. И давать их совершенно бес толку. Это пустая трата времени, которую мы позволяем внести в свою жизнь. Однако… Я ошиблась. И я рада, что я ошиблась с этим суждением.
Матвей каждый день пытался проявить себя и отвоевать частичку моего сердца. Ему пришлось через многое пройти, чтобы в действительности доказать, что он любит меня. Шаг за шагом, день за день я понимала, что его намерения — не какой-то студенческий спор. А настоящее мужское решение и ответственность, которую он на себя берет.
И когда я почувствовала, что мое сердце вновь наполнено любовью к нему, готово биться в унисон, тогда я и сказала ему: — да.
Мы уселись за стол, чтобы продолжать пиршество нашей свадьбы. Она пышная, даже, чересчур. Но и не без бед… К сожалению, моя мама не дожила до этого момента. Ее свалила болезнь, и, чтобы я не чувствовала себя одинокой, родители Матвей решили закатить такой пир. Однако, я все равно нервничала.
Тарас так и не пришел на свадьбу, хотя, он обещал. Я до сих пор полагаю, что он в глубочайшей обиде на меня и мой выбор, хотя, он не показал этого сразу же.
— Все в порядке? —спрашивает Матвея, по всей видимости заметив, что я нервничаю.
— Да… я… — поднимаюсь со стула и беру с собой небольшую сумочку, — я отойду в уборную.
— Ладно, — говорит тот.
Я отхожу на достаточно большое расстояние и облокотившись на ствол дуба, вытаскиваю телефон. Поспешно набираю его номер и слышу надоедливые гудки. Мое сердце разрывается на части от того, что я, по всей видимости, потеряла лучшего друга. И уже хочу было положить трубку, как Тарас поднимает ее.
— Привет, Лера!
— Привет, — отзываюсь я, однако, чувствую, что на глазах наливаются слёзы.
— Почему ты не приехал на мою свадьбу? Ты все еще злишься на меня? — решила я задать вопрос с порога, чтобы не слушать не нужных мне поздравлений.
— Слушай… тут такое дело! — отзывает Тарас и я слышу шум и гул парохода.
— Что случилось?
— В общем… я тоже сегодня женился!
— Да ту шутишь! — удивляюсь я, слыша на том конце трубки, как Тарасу что-то кричат в трубку.
— Нет. Это долгая история… просто… со мной случилась одна маленькая катастрофа…
— Я надеюсь, что эта катастрофа сильно тебя потрепала?