Не зря ведь тем, кто сейчас отправлялся в самое большое путешествие своей жизни, перед тем, как уйти в другой мир через Тоннели – пришлось пройти сеансы медитативной настройки на определенную частоту, чтоб затем попасть именно в свой мир.
«Среди ошибок и игры
Нас ждали разные миры» – писал один из поэтов блогосферы.
Когда люди Земли стали осознавать тот Переход, который открылся перед ними, они стали к нему осознанно готовиться. Как пойти в другой, совершенной иной, ни на что не похожий неведомый мир? Как не потеряться по дороге?
Медитируя под музыку, по большей части классиков, люди старались поймать этот внутренний резонанс, который может подсказать им, куда им идти. Если классическая музыка не давала ответа – слушали всё подряд: джаз, поп, фьюжн, стрит мьюзик и другое.
Мы, путешественники, настраивались под музыку туристских бардов – Никитина, Якушевой, Городницкого, и под музыку кантри. Правда, нашим миром, если честно, являлась, собственно, Дорога. Большая часть жизни проходила там, на всех этих полутемных запутанных дорожках и перекрестках тоннелей Междумирья, в лабиринтах-переходах под горами, в горных и подземных пещерах, меж сталктитов и сталагмитов, именно там мы и находили большую часть своих приключений…
А вот под музыку «Хэви метал» люди уходили в Мир нано-технологий. Этот мир был густо замешан на последних земных достижениях науки и техники.
«А все-таки интернет дальше вашего мира не работает», – с улыбкой подначивал обитателей этого мира Путешественник. И действительно, в лабиринтах Тоннеля за пределами их мира вся их техника оказывалась бессильна.
Те, кто настраивался под музыку Баха, Генделя, церковные хоралы – попадали в Сияющий Мир.
Прозрачный Мир, мир мысленных образов становился домом для тех, кто настраивался под музыку Вивальди, Чайковского, Шопена, Штрауса, и Листа. И когда именно эта музыка вызывала в каждой их клеточке особый трепет, – люди знали, что дальше делать.
В глубине Тоннеля, на рукотворных, наскоро нашкрябанных табличках у входов в ответвления тоннелей были написаны названия музыкальных произведений. И те, кто искал свой Мир, знали, могли по ним ориентироваться.
Да, самые первые мигранты в другие миры прекрасно сумели самоорганизоваться.
Обычно именно путешественники собирали Легенды и Мифы Тоннеля, прочее народное творчество» Междумирья. Причем, не только из собственного любопытства.
Путешественника, например, об этом просили и ребята из Конструкторского Бюро (или, кратко, из «КБ»). Народное, так сказать, творчество – все еще существовало, несмотря на то, что люди уже разбрелись по совершенно разным углам, то есть, Мирам. И, представьте, по-прежнему создавались общие для всех миров легенды и мифы.
«И ведь нужны же они кому-то, – думал Путешественник, – раз их кто-то сочиняет, и они передаются от человека к человеку, от мира к миру. Иначе их бы не было».
Путешественник записывал легенды старым дедовским способом –старой ручкой на обычной бумаге…
Так к нему попала и эта Легенда о ПП (Последнем Путешественнике). В образе Путешественника было очень много знакомых ему черт.
В Легенде говорилось о том, что наступило время всех времен, и все, кто мог и хотел – уже переселились с Земли в свои Миры. И Создатели Миров решили закрыть Лабиринт Тоннелей насовсем, потому что от него теперь были всем только одни хлопоты.
Путешественник задумался над тем, откуда эти «народные творцы» знали, что в КБ действительно долго дискутировали: стоит ли закрывать лабиринт тоннелей? И его, Путешественника, мнение было, возможно, как раз решающим.
Лабиринт по-прежнему будет существовать, несмотря на все проблемы.
Конечно же, это не конторские сливали внутреннюю рабочую информацию во внешний мир. Да и корреспондент-сотрудники КБ, присутствовавшие на тех совещаниях, давали расписку «о неразглашении».
Но «сарафанное радио» все же работало, не покладая… кто его знает, чего.
Так вот. Согласно ходившей в народе легенде, Последний Путешественник должен был закрыть Лабиринт Тоннелей на некий волшебный ключик, а сам ключик выбросить в бездну. И ПП, сделав это, закрыл Тоннель навсегда, и сам исчез.
И уже после принятого в КБ решения оставить Тоннель, появился и второй вариант легенды. В ней Последний Путешественник вовсе не закрывал Тоннель и не выбрасывал золотой ключик в бездну, а отправился в дальнее путешествие, оставив ключик себе, на всякий случай, – а вдруг людям различных Миров нужен будет Тоннель, чтобы общаться?
Дальнейшая судьба Путешественника в Легенде никак не прослеживалась.
«Слава Богу, – думал он, вспоминая легенду. – Я ее и сам еще не знаю».
Но откуда эти народные летописцы из разных Миров, совсем не знакомые с ним, могли знать, что сам-то он выберет именно второй вариант?
«Да и какой я теперь – Последний Путешественник? Выходит, что – не последний. А лишь один из многих.
Простой Путешественник по имени Вик…».
Легко ли быть скифом?
Амазонки не спят. Они – медитируют
Инструктаж длился уже, наверно, битый час. По крайней мере, ей так казалось. Все, что бубнил докладчик, Людмиле было давно известно. Разбуди ее ночью – повторила бы все инструкции на память, даже сквозь сон, ни разу не запнувшись.
– …повышенное внимание и особо тщательный контроль пространства вокруг места, где проходит Съезд…
Поговаривают, что на Съезд обещает прибыть самое высокое начальство, – аж оттуда, из Конструкторского Бюро. Людмиле до сих пор ни разу не довелось видеть этих ребят вживую.
– Помните, ваша ответственность – сканировать пространство не только в радиусе 500 метров от объекта, но и…
Докладчик из Департамента Служб охраны бубнил это все машинально, каким-то механическим голосом, как робот. Видно было, что ему приходилось за свою жизнь озвучивать все эти параграфы Инструкции тысячи раз. «Как ему не надоедает?» – думала Людмила, где-то даже сочувствуя мужчине.
Капсулу и всех, кто в ней находился, едва заметно покачивало. В тупичке Тоннеля, куда эту капсулу пригнали на время инструктажа, все-таки поддувало каким-то сквозняком. Порой эти сквозняки задувают здесь, в Тоннеле, непонятно откуда и почему. Погода, однако, природа, мать наша… Оказывается, она есть всегда и везде – даже в таком непостижимом месте, как Лабиринт Тоннелей… Заполняя, всеми своими стихиями и прочим непредсказуемым производным всё пространство вокруг.
Веки Людмилы предательски тяжелели, как-то незаметно и совершенно неконтролируемо слипаясь, – ей приходилось делать невероятное усилие, чтобы подчинить их своей воле и держать глаза открытыми.
А то она не знает, что должна делать внешняя охрана, во время подобных мероприятий?! Может, новичкам это и в диковинку. Но в отряде ее скифских амазонок все девчонки давно не новички. Ветераны, испытанные бойцы, можно сказать, элита внешней разведки.
А, кстати, что было бы, если бы вдруг прямо посреди зала, где будет проходить данный Съезд, какой-нибудь, к примеру, инсургент – развернул бы плакат, протестуя против чего-нибудь? В чью зону ответственности был бы зачислен этот инцидент: внешней или внутренней охраны?
– …С инсургентами нужно вести себя вежливо, достойно. Они, по большому счету, еще меньшее из зол… – инструктирующий словно прочел Людмилкину мысль.
«Эти инсургенты выныривают невесть откуда, поначалу прикидываясь вполне нормальными обитателями Миров, но вдруг кого-то из этих обитателей словно перемкнет, и – пошло-поехало… Может, это какой-то вирус?» – лениво подумала Людмила.
– …и когда одна группа охраны по-прежнему остается перекрывать входы в зал совещания, другая в это время совершает рейд…
Освещение в капсуле, где проходил инструктаж, было почти таким же, как там, на земле, когда, яркое солнышко, бывало, спрятавшись за легкими облаками, дарило миру вместо радостно-золотого – нежно-серебряный свет. И это сейчас тоже расслабляло, давая ощущение, что вот-вот пойдет теплый летний дождик.
– …при плотном взаимодействии с коллегами из других служб, а также из внутренней охраны…
«Интересно, почему эти ребята из внутренней охраны до сих пор ходят в любимчиках у нашей администрации? Ох уж эти невозмутимые, как бронзовые статуи, почти иконописные тибетские хлопчики! Отстраненный взгляд внутрь свой собственной персоны по идее должен лишь раздражать начальство. Оно ведь любит, когда подчиненные внимательны и относятся уважительно к самому процессу инструктажа, полностью сконцентрировавшись на нем. А эти ребята, погруженные в свой внутренний мир, – хотя на самом деле все просекают, – при этом выглядят так, словно их здесь нет.
Конечно, там, внутри Миров, возникает гораздо меньше разных конфликтов и инцидентов, чем здесь, в Тоннеле. Но это вовсе не заслуга служб внутренней охраны, этих тибетских ребят. Просто жизнь внутри миров сгармонизирована, размерена, подчинена четким правилам.
Но нет же, начальство вечно цепляется именно к нам, к службе внешней охраны».
– ..и, конечно, мы здесь рассчитываем, прежде всего, на наш отряд амазонок под руководством прекрасной госпожи Лю… – голос докладчика вдруг приобрел вкрадчивый бархатистый оттенок.
Людмила приоткрыла один глаз. «Ох, господин Навда, нарвешься ты у меня», – лениво подумала она. – «Строить мне глазки… причем, уже не впервой». Докладчик уставился на нее своими большими черно-карими умильными глазищами, пряча в черных усах едва заметную улыбку. Людмила сконцентрировалась и мысленно влепила ему мощную затрещину всей пятерней …по заду. Навда вздрогнул и, кажется, даже икнул. Этому энергетическому приему – наносить дистанционные удары научил ее еще вариор Генрих, там, на Земле.
Людмила мысленно хихикнула, глядя, как Навда замерев на полуслове, с опаской уставился на нее, ловя ускользающую догадку о природе произошедшего, и сам не доверяя этой своей догадке.
«Может, наконец, поймёт, что его устаревшие байские замашки здесь не прокатят», – подумала Людмила. – «Амазонок – не выбирают. Выбирают они!»