м, обвязанным вокруг плеч для предотвращения скручивания корпуса. Затем они надевали наушники с белым шумом, чтобы заглушить окружающие звуки. И наконец, надевали очки виртуальной реальности. Наступало время войти в киберреальность, которая могла оказаться парком, буколической сельской местностью, церковью или столовой. Тогда Харви выдавал две простые инструкции: «Медленно поверните голову влево и остановитесь, когда станет больно» и «Медленно поверните голову вправо и остановитесь, когда станет больно». Указания были простыми, но VR-девайс был специальным. Харви измерял, насколько сильно каждый человек повернул голову, с помощью датчиков движения, установленных в очках. Измерения были крайне важны, поскольку в новом порядке этого искусственного мира все было не так, как казалось.
Харви тайно манипулировал виртуальной сценой. Иногда сельская местность проносилась мимо чуть дальше, чем нужно, и человеку казалось, что он повернул голову на 20 % больше, чем на самом деле. Иногда Харви замедлял поворот поля зрения. Тогда человеку казалось, что он повернул голову на 20 % меньше, чем на самом деле. Иногда кибернетический мир вращался точно с такой же скоростью, с какой человек поворачивал голову. Харви хотел выяснить, может ли влиять искаженная информация виртуального мира на боль в мире реальном. Результаты были ошеломляющими.
«Если я создавал впечатление, что они поворачиваются больше, чем на самом деле, то боль при движении возникала раньше. А если создавал впечатление, что они поворачиваются меньше, то боль возникала позже», – рассказывает Харви. Давайте представим это в цифрах. Когда человеку казалось, что он повернул голову дальше в виртуальном парке, сельской местности, церкви или столовой, боль возникала при повороте шеи на шесть градусов раньше, чем обычно. Невероятно, но, когда люди думали, что в киберпространстве они повернули голову меньше, они еще могли повернуть ее на семь градусов, прежде чем появлялась боль. [61] По мнению Харви, вывод получился максимально конкретным. Он показал, что боль зависела не только от реальных физических нагрузок, но и от того, насколько, по мнению их мозга, люди поворачивались.
Таким образом, боль – это скорее умозаключение, вывод об опасности, основанный на всех имеющихся данных. А умозаключения хороши лишь настолько, насколько хороши доказательства, на которых они основаны.
Но что же за сомнительные доказательства посылало тело в мозг людей, испытывающих боль? Харви начал поиски, разгребая угли в мангале теории боли. Среди них он обнаружил эксперимент, который может стать ключом к исправлению ошибки мозга в отношении боли. Он называется «иллюзия резиновой руки».
Чтобы понять, что такое иллюзия резиновой руки, ее стоит опробовать. Если вы готовы к этому, найдите картонную коробку, достаточно большую, чтобы поместить в нее кисть и предплечье, вырежьте из одной стенки коробки полукруг, достаточный для предплечья, и полностью удалите противоположную стенку. Затем сядьте на стул, опираясь обеими руками на стол. Попросите помощника ввести ваше правое предплечье в коробку через полукруг. Возьмите резиновую перчатку и положите ее слева от коробки, на видном месте, где удобно расположилась бы ваша правая рука. Теперь накиньте полотенце на манжету перчатки и на правую руку – правая рука находится в коробке, поэтому видно только резиновую перчатку, торчащую из полотенца. На этом этапе вашему помощнику понадобятся две маленькие кисточки. Попросите одновременно погладить ими указательные пальцы резиновой перчатки и – через открытый конец коробки – вашу спрятанную правую руку. Где вы чувствуете поглаживание? Если иллюзия сработает, а это бывает часто, то вы почувствуете, как поглаживают указательный палец резиновой руки. Это странное ощущение. Ученые называют его «иллюзией обладания телом», поскольку нас обманывают, заставляя думать, что что-то является частью нашего тела, хотя это не так. Лоренс Розенблюм, профессор психологии из Калифорнийского университета, часто добавляет к этому трюку вторую часть. Когда испытуемые говорят, что чувствуют кисть на резиновом пальце, он достает молоток и бьет по нему. Если у вас были сомнения в том, что люди воспринимают перчатку как собственную руку, то они развеются: вы увидите, как они сходят с ума.
Какое отношение имеет этот превосходный трюк к лечению боли? Когда я работал врачом в мельбурнской больнице принца Генри в 1980-х годах, отделение сосудистой хирургии было заполнено людьми с очень распространенной проблемой: нарушением кровообращения в ногах, часто из-за диабета или курения, и гангреной стопы. Во многих случаях ногу приходилось ампутировать ниже колена. Впоследствии некоторые из пациентов испытывали странные ощущения. Им казалось, что потерянная нога все еще на месте, иногда зудит, часто болит, почти всегда причиняет страдания. Это хорошо известный синдром фантомных болей, который в дополнение к инвалидности ампутантов, причиняет им огромные страдания. Один человек, потерявший руку после аварии на мотоцикле, описал это так: «Как будто кожу с руки содрали [62], посыпали сверху соль, а потом бросили в огонь». И здесь на помощь приходит наше податливое, пластичное ощущение собственного тела, примером которого может служить иллюзия резиновой руки.
«Иногда утраченные части тела людей находятся в изуродованном состоянии, – отмечает Харви. – Скажем, рука до ампутации была раздавлена. Иногда им кажется, что рука все еще на месте и раздавлена». В таких случаях у терапевтов есть низкотехнологичное решение, которое способно хорошо помочь. Они усаживают пациента и заставляют его положить оставшуюся руку на столешницу. В том месте, где должна была находиться отсутствующая рука, терапевт устанавливает зеркало. В результате пациент в зеркале видит свою ампутированную руку вновь неповрежденной. Многочисленные исследования показывают, что это может облегчить фантомную боль в конечностях. [63] Как? «Боль может частично возникать из-за того, что в мозгу сохраняется представление об утраченной части тела как о поврежденной и нуждающейся в защите, – объясняет Харви. – С помощью зеркальной терапии можно использовать отраженную конечность, чтобы как бы развеять эту иллюзию и воспринять конечность в нормальном состоянии. Таким образом, можно, по сути, обратить вспять это нездоровое, травмированное представление части тела». Это очень крутой лайфхак. Убедив мозг в том, что поврежденная часть тела неподвижна, можно отключить детектор опасности – боль. Но пациенты Харви не были ампутантами. Что он мог сделать, как помочь, скажем, пациентам с болями в спине?
Когда речь заходит об иллюзиях обладания телом, Харви понимает, что виртуальная реальность оставляет резиновые руки нервно курить в сторонке.
Наш мозг считает виртуальный мир непреодолимо реальным. В одном жутком исследовании участники в очках виртуальной реальности положили руки на стол [64], который был воспроизведен в виртуальном мире. Возможно, это был первый в истории случай киберсадизма, когда экспериментатор вонзил виртуальный нож в виртуальную руку участника, и виртуальная кровь полилась во все стороны. Добровольцы не просто испугались, что их могут поранить ножом, записи их мозговых волн показали, что моторная кора головного мозга была направлена на то, чтобы отдернуть соответствующую руку, как это произошло бы в реальной жизни. Харви захотел воспользоваться этим правдоподобием.
В 2018 году Тайрон Коул проходил курс лечения от боли в университетской больнице Голд-Коста. [65] Это помогло ему сократить прием обезболивающих препаратов и снова начать двигаться, но он все еще находился в депрессии и чувствовал себя «калекой с лишним весом». Затем старший физиотерапевт на курсах упомянул, что человек по имени Дэниел Харви хочет использовать виртуальную реальность для лечения боли. И Коул отправился в офис Харви в Университете Гриффита.
Я пришел к Дэну с мыслью: «Пока мне ничего не помогает, так что я готов попробовать, – вспоминает Коул. – Дэн надел на меня очки виртуальной реальности и сказал: „Давай попробуем бокс, ты уже занимался этим раньше“». Игра, которую выбрал Харви, не была похожа на чоу гар, но должна была подойти. Она называлась «Крид: восхождение к славе». Вы попадаете в тело Адониса Крида, пробивающего стены, напрягающего сухожилия, бойца-призера и звезды франшизы про Крида, которая переносит историю Рокки Сильвестра Сталлоне в XXI век. В первом фильме, вышедшем на экраны в 2015 году, Крид изложил свою философию простым языком: «Я дрался всю свою жизнь. Для меня это не выбор». То же самое было и с Коулом, но на этом сходство закончилось.
«Последние пять лет я не мог наносить удары. Я мог совершать движения, но невозможно было прикладывать усилия, не травмируя спину, – отмечает Коул. – Если бы я боксировал, наносил удары, как обычно, то позвоночник бы сильно болел. Всю свою жизнь я только и делал, что тренировался в боевых искусствах и наносил удары. Но сейчас я не могу этого сделать. Меня превзошел бы даже 12-летний ребенок», – смеется он.
Но в лаборатории Харви, когда руки Коула сжимали контроллеры, которые стали его кулаками в перчатках на виртуальном боксерском ринге, где он столкнулся с противником, похожим на старшего и более крутого брата Майка Тайсона, что-то изменилось. «Я медленно вращался, шаг за шагом. Я выполнял удары и движения, характерные для бокса, и довольно быстро, в первый же раз, когда попробовал, я понял, что могу двигаться намного более раскованно, – вспоминает Коул. – Как будто старого ржавого робота наконец смазали. Я смог двигаться гораздо свободнее, чем мог себе представить в течение последних пяти лет. Метод работал. Это меня поразило». Харви дал Коулу систему виртуальной реальности для использования дома. «Внезапно я смог сильнее напрягать бедра. Было приятно стоять в своей гостиной с гарнитурой и входить в зону соперника. Я работаю над телом, и время от времени – раз, раз, раз – появляется больше силы, которую я могу вложить в движения бедрами». Вряд ли „Метро-Голден-Майер-Пикчерз“, одна из компаний, создавших первый фильм о Криде, задумывала своего героя как терапевтическое средство для людей, страдающих от болей в спине. Но вхождение в образ Адониса стало для Коула частью трансформации.