Потом я увидел ее. Я и подумать не мог, что Габи, испытывавшая серьезные проблемы с восприятием звуков, придет на концерт Бетховена, который писал оглушительную музыку. Хотя еще недавно я читал письмо, где она утверждала, что вполне поправилась, я не сознавал, до какой степени. Она быстро направилась ко мне уверенной походкой. Ее лицо сияло, глаза ярко блестели.
Представив меня двум своим друзьям, она сказала:
– Когда я в последний раз решилась прийти на один из этих концертов, то была настолько дезориентирована, что мне пришлось еще полчаса просидеть на месте после окончания. Потом, когда я встала, – она указала в сторону дальнего выхода на бульвар, примерно в двадцати трех метрах от нас, – мне потребовалось еще двадцать минут, чтобы дойти отсюда до выхода, и это при том, что мне помогали другие люди.
Мозг этой женщины был преображен с помощью света.
Кан, казалось, был меньше всех удивлен успехами Габи. В начале апреля мы с ней снова встретились в клинике Кана, и он показал мне, как он направляет свет на ее голову над участками черепа, ближайшими к стволу мозга и мозжечку. Когда он располагал световые приборы на ее голове, Габи поднимала волосы, и я мог видеть пятидюймовый шрам за ее ухом – след от хирургического вмешательства, которое спасло ей жизнь.
Я поддерживал связь с Габи в течение следующих восьми месяцев. Она приступила к световой терапии в конце декабря 2011 года и проводила два сеанса в неделю. К началу марта 2012 года она сократила количество сеансов до одного раза в неделю и объявила, что кратковременная и долговременная память полностью восстановилась, что она может выполнять несколько задач одновременно и, что самое главное, может ясно мыслить. Ее страх перед утратой мыслительных функций остался позади.
Она выполняла разные комплексы упражнений, включая водную гимнастику и тай-цзи, чтобы окончательно решить проблемы с равновесием.
Благодаря своей активной позиции по отношению к болезни она была идеальной пациенткой. Лазерная терапия исцеляла ее ткани, но ей по-прежнему приходилось заново учиться делать вещи, с которыми она легко справлялась раньше. Это требовало регулярных умственных тренировок, в том числе тренировок произвольного внимания. Ей было трудно объяснить здоровым людям, что каждый маленький шаг вперед мог стоить ей нескольких дней упадка сил, потому что на самом деле эти «маленькие шаги» были совсем не маленькими. Они были для нее чрезвычайно важными, как если бы она впервые усваивала каждый навык, поскольку нейроны, отвечавшие за этот навык, часто делали это в первый раз, а те нейроны, которые делали это раньше, были безвозвратно утрачены. Но после начала световой терапии Габи заметила, что эпизоды упадка сил стали гораздо более редкими. Когда женщина, с которой она работала, надела блузку в горизонтальную черно-белую полоску, Габи сказала: «Теперь я могу выносить это, и мне больше не нужно просить ее надевать что-нибудь сверху. Ощущение по-прежнему тревожное, но ни о каком «визуальном крике» больше нет и речи!»
«Ко мне вернулось нормальное музыкальное восприятие», – продолжала она. Музыка больше не мучила ее, а наполняла энергией и воодушевляла. «Это грандиозно, потому что музыка так важна для меня… И я могу танцевать!» – объяснила она, когда равновесие вернулось к ней.
«На прошлой неделе я встретилась со знакомым хористом, – продолжала она. – Он видел меня, когда я говорила и двигалась словно во сне. Он сказал: «Боже мой, вы ходите!» А я сказала: «Очень приятно, когда кто-то замечает улучшение». Тогда он сказал: «Вы не понимаете: это не просто улучшение, а прорыв в новую вселенную».
Доказательство того, что лазеры лечат мозг.
В прошлом Кан помогал людям, страдавшим нарушениями функций мозга и другими нервными расстройствами, такими как головные боли после сотрясения мозга, сосудистая деменция (вызванная закупоркой кровеносных сосудов в мозге), мигренями, прозоплегией (паралич лицевого нерва) и тиннитом (звон в ушах). Он подчеркивал, что очень ценными для него оказались исследования световой терапии мозга, проведенные в Израиле.
Доктор Шимон Рочкинд, нейрохирург из Тель-Авивского университета, провел новаторскую работу по использованию лазеров для лечения повреждений периферической нервной системы – то есть всех нервов в организме, кроме головного и спинного мозга. Повреждение периферических нервов может приводить к нарушению ощущений или движения. В течение последних ста лет было известно, что периферические нервы обладают нейропластичностью и часто могут вырастать заново после травмы. Обычно для восстановления этих нервных путей проводилась операция, при условии, что ее успевали сделать в течение первых шести месяцев после травмы. Рочкинд доказал, что воздействие лазеров низкой интенсивности на периферические нервы помогает им восстанавливаться, что свет улучшает метаболизм нервных клеток, способствует формированию новых связей между нейронами и росту новых аксонов (которые передают электрические сигналы) и миелина (жирового покрытия вокруг нервов, позволяющего быстрее передавать сигналы), а также уменьшает количество рубцовой ткани. Рочкинд продемонстрировал, что у животных и людей лазерная терапия низкой интенсивности прекращает дегенерацию поврежденных нервов и способствует началу их регенерации[161]. Работая с американской группой пациентов, он показал, что повреждение черепно-мозговых нервов также поддается лечению[162].
Главный вопрос для Рочкинда состоял в следующем: могут ли эти замечательные изменения и рост новых нейронов также происходить в центральной нервной системе – в головном и спинном мозге?
Вскоре он продемонстрировал, что некоторые тяжелые травмы спинного мозга реагируют на лазерную терапию. Его ассистенты разрезали спинной мозг у крыс, симулируя тяжелую травму. Потом они вводили стволовые клетки в промежутки между разрезами и облучали их лазером, у всех животных кроме контрольной группы. Рассеченные участки спинного мозга, которые подвергались облучению, начинали регенерировать, срастались, восстанавливали электрическую проводимость и постепенно возвращались к норме. В другом исследовании он доказал, что при облучении эмбриональных клеток мозга у крыс они образуют новые связи[163] и мигрируют в те области мозга, где могут быть полезными.
Из Израиля продолжают поступать революционные открытия в этой области. Зоолог из Тель-Авивского университета Ури Орон изучал применение лазеров для регенерации поврежденных тканей мозга, сердца и различных мышц. В 2007 году он со своими коллегами доказал, что лазером можно стимулировать выработку АТФ[164] в прогениторных нервных клетках человека, которые можно назвать «младенческими нейронами» или предшественниками полностью развитых человеческих нейронов; он делал это, направляя лазерный свет низкой интенсивности на человеческие клетки в чашке Петри. В ходе другого эксперимента Ури Орон, Амир Орон и их коллеги из Израиля и США опробовали тот же лазер на мышах с травматическими повреждениями мозга[165], вызванными падением грузов на голову. Очаг повреждения при таких травмах обычно находится в глубине мозга. Через четыре часа после травмы головы исследователи направляли лазерный свет низкой интенсивности на череп животных. Контрольная группа не получала лазерной терапии. Сразу же после травмы между двумя группами не было разницы, но через пять дней мыши из подопытной группы демонстрировали значительно меньшие неврологические изъяны. Этот эффект оказался устойчивым. Через месяц после травмы, когда члены группы изучили мозг мышей, размер поврежденных участков оказался значительно меньше у тех, кто подвергался световой терапии.
Затем Ороны и их коллеги провели сходные эксперименты над крысами после инсульта[166]. Они блокировали артерию, что приводило к инсульту, во многом похожему на обычный инсульт у людей. Через сутки после инсульта некоторых животных подвергли лазерной терапии. В результате они имели меньше неврологических отклонений, чем крысы из контрольной группы, и больше заново сформированных нервных клеток.
По-моему, в каждом отделении неотложной медицинской помощи должен находиться лазер низкой интенсивности для пациентов с инсультом или травмами головы. Для последних это особенно важно, так как для травматических повреждений не существует эффективного медикаментозного лечения. Ури Орон также доказал, что лазерный свет низкой интенсивности сокращает формирование рубцовой ткани[167] у животных после сердечного приступа; возможно, в экстренных случаях лазеры можно использовать и для этой цели.
Восемь лет назад Кан стал испытывать боль в груди, связанную с приближением сердечного приступа, вызванного сужением коронарной артерии. После оказания первой помощи он провел несколько сеансов низкоинтенсивной лазерной терапии на своем сердце. Последующее МРТ-сканирование не выявило сужения коронарной артерии. Теперь он обходится без сердечно-сосудистых лекарств и избавился от всех симптомов. Позже он обнаружил, что лазерная терапия помогла многим пациентам с повреждением коронарной артерии и что симптомы исчезают в интервале от полугода до нескольких лет.
Использование лазеров при других нарушениях работы мозга.
Я регулярно посещал клинику Кана и наблюдал за пациентами с нарушениями работы мозга. Моим консультантом часто был заместитель Кана по клинической работе, сорокалетний Владислав Ким, хирург общей практики из Казахстана. Ким наполовину кореец, наполовину русский-украинец; он хорошо знаком с традиционной энергетической медициной Востока, которую корейцы принесли с собой в Россию. Он практикует холистический подход к пациентам и является чемпионом по таэквондо в своей весовой категории. В Казахстане лазерная терапия была общепринятой в нейрохирургии с тех пор, как русские исследователи Мешалкин и Сергиевский представили методику облучения крови лазерами низкой интенсивности