[306]. Такая статуэтка входила в число того немногого, чем владел Махатма Ганди, и символизировала его строгий моральный кодекс[307]. Итальянские мафиози сделали обезьянок символом собственного кодекса – омерты, обета молчания[308]. Есть и варианты, шутливо пропагандирующие целомудрие – в них есть четвертая обезьянка, прикрывающая детородные органы. Таким образом, обезьянки прикрывают у себя все – и входы, и выходы. Поскольку зрение и слух соседствуют с речью и поступками, обезьянки учат нас, что поведение неотделимо от внешнего воздействия, которое начинается с чувств.
Наши главные сенсорные системы: зрение, слух, осязание, обоняние и вкус – ясно показывают, по каким каналам окружение влияет на наши мысли и действия. Не случайно другая восточная аллегория, древнеиндийская версия знаменитой души-колесницы Платона, представляет чувства как пять коней, влекущих колесницу, символизирующую тело[309]. Почти все, что мы узнаем, поступает к нам через органы чувств, однако чувства – это гораздо больше, нежели фураж познания. Сенсорные системы позволяют стимулам внешней среды формировать наши мысли и действия куда более прямо. Нас непрерывно захлестывает мощный поток данных от органов чувств к мозгу. Напор этой информации непреодолим и неостановим, подключаться к этому потоку – все равно что пить из пожарного шланга. Органы чувств активны даже во сне, даже под общим наркозом и передают сигналы в мозг вне зависимости от того, осознаем ли мы их. Если углубиться в биологию чувств, начинаешь понимать, как трудно нашему мозгу сопротивляться воздействию внешних стимулов.
Самое изученное и, пожалуй, самое влиятельное из наших чувств – зрение. Исследователи зрения десятилетиями изучали, как свет, попадающий на светочувствительную часть глаза – сетчатку, распознается фоторецепторными клетками (так называемыми палочками и колбочками) и как эта информация перерабатывается в нервные импульсы (потенциалы действия), которые переправляются в мозг по зрительному нерву. Нейрофизиолог Хорес Барлоу в 70-е годы прошлого века занялся измерением электрических сигналов от нейронов роговицы, которые отвечают за вывод информации, так называемых ганглиозных клеток, и обнаружил, что каждый отдельный квант света – каждый фотон – порождает в среднем от одного до трех потенциалов действия[310]. Оказалось, что некоторые ганглиозные клетки даже в полной темноте «выстреливают» потенциалами действия до 20 раз в секунду; в сущности, эта деятельность – системный шум, но он все равно забивает ящик входящей почты в мозге.
Профессор Калифорнийского технологического института Маркус Мейстер придумал, как проанализировать первые этапы зрения. Для этого он изолировал образцы живой сетчатки животных и растянул их, будто простынки, на подложках из записывающих электродов, что позволяло одновременно регистрировать сигналы десятков ганглиозных клеток[311]. Благодаря этому методу Мейстер и другие нейрофизиологи пронаблюдали, как быстро сетчатка адаптируется к сильным изменениям яркости и контраста изображения, чтобы поток зрительной информации в мозг ни на миг не притормаживался. В ходе одного исследования ученые установили, что общий объем передачи данных от человеческого глаза к мозгу примерно равен передаче данных при подключении компьютера к Интернету – это около мегабайта входящих зрительных данных (четыре миллиона импульсов действия) в секунду по нервным проводам, сформированным аксонами миллиона ганглиозных клеток по всей сетчатке[312].
Остальные органы чувств также служат богатым источником входных данных для мозга. Кортиев орган внутреннего уха преобразует звуковые волны в нервные импульсы – это слуховой эквивалент сетчатки. Большинство слуховых нейронов из кортиева органа выстреливают потенциалами действия с частотой свыше 50 в секунду даже при низком уровне шума[313]. Поскольку слуховых нейронов у человека по 30 тысяч на ухо, общее количество потенциалов действия, доходящих в мозг от ушей в секунду, достигает нескольких миллионов. Огромный объем входящих данных поступает и от самого большого органа чувств в организме – от кожи. Нормальная кожа содержит четыре типа клеток-рецепторов давления и прикосновения, два типа тепловых и два типа болевых рецепторов. Большинство рецепторов напрямую связаны со спинным мозгом и синапсами – с нейронами, которые передают их данные оттуда в головной мозг. Некоторые осязательные рецепторы достигают плотности более двух тысяч на квадратный сантиметр, на одной только кисти руки таких клеток 17 тысяч[314]. Особые типы кожи – поверхность языка и слизистая оболочка носа, где содержатся соответственно рецепторы вкуса и запаха. Обонятельные нейроны значительно многочисленнее, этих клеток, связывающих нос и мозг, свыше 10 миллионов[315]. А следовательно, несмотря на то что средняя частота испускания импульсов действия у них довольно низка – около трех спайков в секунду, в совокупности эти клетки передают в мозг больше электрических импульсов, чем глаза или уши[316].
Итак, мы видим, что объем сенсорной информации, стекающейся в мозг, состоит из десятков миллионов потенциалов действия в секунду, что показывает, что у нашего мозга с окружением постоянная теснейшая связь. Чтобы оценить ее масштабы, вспомним, что объем входных данных от одного глаза в мозг сопоставим с объемом данных, передаваемых при активном интернет-соединении. Если так, то совокупный вклад всех органов чувств, вероятно, превосходит по объему 10 стандартных интернет-соединений, поскольку в секунду по миллионам нервных волокон передается около 10 мегабайт данных. Если направить столько данных в обычный современный домашний компьютер, он может и не справиться с подобной нагрузкой – иногда хакеры прибегают к этому методу, чтобы перегрузить интернет-сайты, и такая атака называется «отказ в обслуживании»[317]. То есть наше сенсорное окружение, похоже, проводит непрерывную атаку «отказ в обслуживании» на наш мозг.
Интересно, что по оценке количества потенциалов действия объем сенсорных данных, поступающих в мозг, сопоставим также с общим объемом исходящих из мозга данных – с постоянными сигналами, которые проходят от мозга к остальным органам, регулируют двигательную активность и мышечный тонус. Большинство моторных исходящих данных мозга передаются по так называемым пирамидным, или корково-спинномозговым, путям, состоящим более чем из миллиона аксонов, которые выстреливают со средней частотой около 10–20 спайков в секунду, что опять же дает в сумме десятки миллионов спайков в секунду[318]. Со стороны может показаться, будто мозг – несколько переусложненный механизм для переработки десятков миллионов входящих сигналов в секунду примерно в такое же количество исходящих сигналов, вроде телевизора, который преобразует данные из кабеля или с антенны в движущиеся картинки, которые можно смотреть.
Как же все входящие спайки влияют на мозг как таковой? Поскольку в ходе эволюции мозг научился принимать эти входящие данные, лавина чувственных ощущений на самом деле не переходит в атаку. Мозг от нее не теряет способности к действию, он просто меняется. Для всех органов чувств, кроме обоняния, у мозга оборудован входной порт под названием таламус, а обонятельные сигналы перерабатываются в другой области – обонятельной луковице. Эти участки в свою очередь связаны с участками коры головного мозга – первичной зрительной корой (сокращенно V1) в затылочной доле мозга и первичной слуховой корой в височной доле (см. рис. 7). Однако воздействие сенсорных данных ощущается далеко за пределами этих областей. Считается, что обработкой сенсорных данных занимается более 40 % коры[319]. В зрительной системе – самой обширной и сложной из всех органов чувств человека – информация распространяется от V1 к двум наборам участков мозга, каждый из которых регистрирует разные особенности каждого стимула. Так называемый дорсальный путь – полоса, идущая по верху затылочной и теменной долей, – классифицирует зрительные стимулы по грубым отличиям – например, по расположению и движению в пространстве, а вентральный путь, ведущий по основанию затылочной и височной долей, специализируется на более тонком анализе – в том числе на распознавании конкретных предметов и лиц. Подобные же пути иерархически расположенных областей, где происходит переработка данных, распознают звуки, запахи, вкусы и осязательные ощущения.
Входящие сенсорные сигналы, поступающие в мозг, распространяются в итоге практически повсеместно, будто сплетни среди друзей и родственников, разбросанных по городам и весям. Даже области особо тонкого и хитроумного распознавания продолжают реагировать и на самые простые стимулы. Например, изображение вспыхивающих линий вызывают нейронную реакцию по обоим путям обработки зрительной информации, и дорсальному, и вентральному, причем по всей их длине. Но самое удивительное – участки мозга, специализирующиеся на обработке одного типа стимулов, способны реагировать и на другие стимулы, подобно средневековым цирюльникам, которые были заодно и зубодерами. В частности, исследователи показали, что нейронные сигналы в зрительной коре иногда соответствуют слуховым стимулам[320]; есть и работы, где говорится о реакции слуховой коры и на зрительные, и на осязательные стимулы. На простые стимулы реагируют и участки мозга, которые, как уже установлено, играют другую роль, не имеющую отношения к восприятию сенсорных данных