[605]. Разумеется, такие рейдерские налеты на сознание могут привести к любым результатам, отнюдь не обязательно благоприятным. Веб-сериал «H+: Цифровой сериал» рассказывает об эпидемии нейрокомпьютерных наноинтерфейсов, которые атакуют мозговые имплантаты и поражают всех модифицированных людей, которые ими обладают[606].
Многие трансгуманисты, как и литературный Джетро Найтс, уверены, что через мозг пролегает и путь к бессмертию. В общественном сознании бытует убеждение, что достичь бессмертия можно, если скачать все содержимое мозга человека и загрузить его в новое тело или, скажем, в симулированную среду. Мозг снова функционально приравнивается к душе, самодостаточной и отделимой от тела. «Перезагрузка – это шаг к постгуманизму, – говорит идеолог трансгуманизма Наташа Вита-Мор. – Это копирование и передача мозга, когнитивных качеств человека, в небиологическую систему, например, в компьютерную… И вы окажетесь в совершенно иной Вселенной из цифровой материи. Это будет очень красивая симулированная среда»[607]. Многие исследователи, чтобы обеспечить такую перезагрузку, делают ставку на полный анатомический анализ мозговых тканей – коннектомику, хотя современные методы не позволяют даже приблизиться к решению задачи о полном сканировании мозга, не говоря уже о симуляции соответствующих биологических процессов[608]. А чтобы скоротать время до тех пор, когда технический прогресс догонит их ожидания, некоторые трансгуманисты обращаются к крионике как к средству законсервировать мозг после телесной смерти. В главе 5 мы познакомились с фондом «Alcor Life Extension Foundation», который за 80 000 долларов предлагает заморозить мозги клиентов и хранить их неопределенно долго[609]. Глава фонда – Макс Мор, муж Наташи Вита-Мор, философ-трансгуманист, который завещал заморозить и свой собственный мозг после смерти[610]. Одним из первых клиентов «Alcor» был и трансгуманист-первопроходец FM-2030, которому, увы, не удалось осуществить свою мечту о бессмертии: он скончался от рака поджелудочной железы в возрасте 69 лет[611]. Его замороженная голова вот уже почти 20 лет мокнет в баке с жидким азотом в штаб-квартире «Alcor» в городе Скоттсдейле в штате Аризона[612].
Поиски путей к улучшению когнитивных способностей и бессмертию через технологии, связанные с мозгом, тоже свидетельствуют о сакрализации мозга и отрицании нашей биологической природы, причем все это доведено до абсурда. Мозгу приписывается способность стать порталом на высший план человеческого бытия, и он обретает статус религиозной сущности. Поскольку человек якобы может улучшить и продлить жизнь благодаря нейротехнологии, из этого не просто следует, что личность приравнивается к мозгу: такое мировоззрение предполагает, что можно манипулировать существованием человека, манипулируя только мозгом, а это уже солипсизм. Такой подход в целом игнорирует сложную текстуру внутренней жизни человека, все ее взаимосвязи со средой и обществом, и опошляет все проблемы человеческого общества, поскольку сосредоточен на индивидуальных экзистенциальных вопросах, интересующих в основном людей благополучных. «Даже в тех случаях, когда говорится о пользе [трансгуманистических нововведений] для общества, эта польза воспринимается скорее как кумулятивный результат улучшения жизни отдельных людей», – пишет специалист в области этики Лаура Карбера[613]. И в самом деле, трудно найти место коллективным ценностям – равенству, эмпатии и альтруизму – в трансгуманистской культуре, где каждый в первую очередь стремится защитить свое личное существование, а в особенности существование своего мозга.
Такая позиция не так уж далека от настроений большинства, как может показаться на первый взгляд. Хотя трансгуманисты пока что маргиналы, у этой группы обширные связи с различными профессиональными сообществами. На недавних конференциях трансгуманистов выступали выдающиеся нейрофизиологи, над достижением трансгуманистских целей, возможно, трудятся несколько светил биологической науки. Как мы уже видели, трансгуманистские идеи сильно влияют на деятельность военных агентств вроде DARPA. О растущей популярности трансгуманистских целей говорят и некоторые тенденции в области крупного бизнеса – в частности, гиганты Кремниевой долины все чаще делают инвестиции в исследования по борьбе со старением[614]. Даже за пределами этих силовых центров заметная доля обывателей поддается трансгуманистическим соблазнам в надежде стать умнее и прожить дольше. Да и вообще многие цели трансгуманистов не так уж отличаются от целей современной медицины и образования в широком смысле слова. Другое дело – средства, при помощи которых трансгуманисты рассчитывают улучшить человеческую породу: как они соотносятся с более практичными современными альтернативами?
Есть несколько причин выступить против трансгуманистских идей улучшения человеческой расы посредством целенаправленных технических изменений организма (в противоположность тому, чтобы позволить естественному отбору сделать свое дело). Нет недостатка в культурных табу, запрещающих «играть в бога» с человеческим организмом, однако есть возражения и более общие – они основаны на принципе непредвиденных последствий: грубое вмешательство в проверенные временем физиологические процессы, отточенные в ходе эволюции, может привести к чему угодно. Если менять человека при помощи различных технологических методов, будь то мозговые имплантаты, генная инженерия или лекарства, увеличивающие продолжительность жизни, вероятны побочные эффекты, которые проявятся и у отдельных людей, и у целых групп. Мир, где никто не умирает, столкнется с колоссальными трудностями, не связанными с методами достижения бессмертия. Либо придется жестко контролировать рождаемость, либо рано или поздно встать перед необходимостью делить власть и ресурсы между триллионами транслюдей с неизбежными конфликтами за жизненное пространство. Отсутствие преемственности поколений нанесет сокрушительный удар по культурному и научному прогрессу человечества. Известный афоризм историка науки Томаса Куна гласит, что новые научные теории, как правило, прививаются лишь после того, как буквально вымрут упорные «староверы»[615]. Свежие идеи, свежие амбиции, свежая кровь отчаянно нужны не только в науке, но и во многих других сферах жизни. Неужели мы рискнем потенциальными творческими достижениями, кристаллизовав общество, законсервировав его?
Кроме всего прочего, трансгуманисты ставят перед собой цель сделать всех умнее; цель эта благая, не поспоришь, но отрицательные стороны могут быть даже у нее – по крайней мере, с точки зрения эволюции. Есть довольно много данных, что у современных людей наблюдается отрицательная корреляция между образованием и плодовитостью[616]. А вдруг транслюди с повышенными когнитивными способностями так увлекутся своей гениальностью, что перестанут размножаться? Если взглянуть на нашу планету, легко видеть, что наибольших успехов и численности добились вовсе не те организмы, которые располагают наивысшим интеллектом. Вот, например, жуки: они пробыли на Земле примерно в 100 раз дольше нашего и составляют 25 % всех известных видов, а численность их популяции, скорее всего, сильно превосходит 10 триллионов[617]. Великий биолог Дж. Б. С. Холдейн как-то заметил, что Бог, похоже, «не в меру страстно любит жучков»[618].
А трансгуманисты не в меру страстно любят нейротехнологии – и это характерно для их особого взгляда на человечество и ясно показывает, к каким перекосам приводит идеализация мозга. Мы с вами вполне способны представить себе будущее, где вокруг полным-полно изящных изобретений, облегчающих нам жизнь, а типичный трансгуманист хочет, чтобы технологические новинки физически проникали в нас, особенно в голову. Как будто всякие устройства, которыми мы пользуемся, почему-то станут лучше и мощнее, если будут напрямую подсоединены к мозгу. Мы могли бы загружать информацию из Интернета прямо в мозг, минуя стадию чтения. Мы могли бы водить машины просто силой мысли, даже не двигая руками. Мы могли бы общаться, не напрягая голосовые связки и не раздувая легкие. В каждом случае электронные технологии вроде нейронных нанороботов или мозговых микрочипов делают ненужными биологические компоненты, которые, по мысли трансгуманистов, нам только мешают. Такие представления о нейротехнологии перебрасывают мозг в цифровую Вселенную будущего, а остальной организм по большей части остается далеко позади.
Но зачем прямо подключать к мозгу технические устройства, которые улучшают наши когнитивные способности и помогают лучше владеть собой и управлять своим окружением? Видимо, это связано с желанием добраться до сути личности – в полном соответствии с девизом нейроэссенциалистов «Мы – это наш мозг»[619]. Однако с практической точки зрения это крайне узколобо. «Почти все преимущества мозговых имплантатов, которые только можно вообразить, мы вполне способны получить при помощи тех же устройств, только расположенных вне мозга, и через природные интерфейсы, скажем, глаза, которые проецируют сотни миллионов битов информации в секунду прямо в мозг», – пишет философ Ник Бостром из Оксфордского института будущего человечества[620]