увидели.
Вспоминается гораздо более тривиальный эксперимент с человеком, объявившим себя «интуитивистом». Он утверждал, что общается со «всемирным разумом» и может отвечать на любые вопросы. Тут же прилагался список людей, которые стали богатыми, потому что следовали его советам. Было проведено три эксперимента. Я вышел и попросил у кого-то коробок спичек. Вошел и спросил, сколько их. Провал. Тогда я спросил, сколько сейчас денег на счету института. Тоже провал. И наконец, попросил принести историю болезни и описать ее. И здесь ничего похожего. Похожий эксперимент описан в книге Марка Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура», когда провидец видел, что делает турецкий султан, и не видел, сколько пальцев загнуто за спиной.
Апофеозом стала группа, которая пришла к Н.П. Бехтеревой и утверждала, что может «сканировать» людей насквозь, диагностировать и лечить все болезни. В момент разговора вошла моя дочь. Это надо было видеть: они, как гарпии, зашипели, запричитали, что у нее поражены многие органы, и подробно рассказали о ее плачевном состоянии и необходимом срочном лечении. Единственное, чего они не заметили, – четырехмесячная беременность…
Подробнее остановлюсь на одном странном, хочется написать жульничестве, но это будет не совсем правильным. В средствах массовой информации неоднократно появлялись и появляются материалы о так называемом альтернативном видении. Однако, за исключением статьи в «Физиологии человека» в 2002 году, вопрос о самом существовании этого феномена всерьез не обсуждался. Примером альтернативного зрения считают возможность развития у детей способности видеть сквозь плотную темную ткань, через которую обычный человек без определенной подготовки видеть не может. По мнению авторов метода, приобрести такую способность можно после специального курса тренировок. В процитированной работе при моем участии было показано, что при определенных условиях тренированный человек может видеть сквозь повязку или сквозь маску из термопластика, которая была специально подогнана под лицо испытуемого и исключала возможность прямого подглядывания. Была также исключена возможность подсказки ассистентом. Однако является ли это зрение действительно альтернативным или все же используются глаза, в статье не было показано.
Автор методики утверждал, что существует некое зрение, альтернативное обычному, которое не использует свет, и человек может видеть даже сквозь дверь. Начали проверять. Скажу сразу: ничего подобного не обнаружили. Но читать сквозь плотную повязку испытуемый мог, а ни у кого из нас это не получалось. Поэтому мы решили выяснить, используются при таком феномене глаза или действует совершенно другой механизм.
Мы работали с двумя подростками с нормальным зрением – юношей 15 лет и девушкой 16 лет, обладающими, по их словам, способностями к альтернативному зрению и рекомендованными нам группой по обучению данному феномену. Они свободно читали и ориентировались в пространстве, имея на глазах повязку из плотной ткани, через которую обычный человек не мог видеть. Мы использовали специальную светонепроницаемую конструкцию: на внешнюю сторону стекла горнолыжной маски наклеен двойной слой алюминиевой фольги, которая по всему периметру дополнительно зафиксирована медицинским лейкопластырем. Маска закрывала только глаза и область вокруг глаз, как и матерчатая маска, которую испытуемые использовали прежде.
Чтобы проверить, проникает ли внутрь маски свет, перед началом исследования в абсолютно темном помещении на внутреннюю поверхность стекла приклеивали светочувствительную черно-белую фотопленку. В качестве контроля для сравнения использовали два дополнительных фрагмента этой же пленки: один засвечивался в помещении, где непосредственно проходило исследование, второй помещался в светонепроницаемый конверт. После окончания каждой серии исследований все фрагменты пленки извлекались в абсолютно темном помещении, после чего фрагменты пленки проявлялись и фиксировались.
Испытуемые надевали эту маску и должны были назвать буквы или цифры, которые появлялись на мониторе. Последовательность стимулов менялась перед каждым тестом случайным образом с помощью перемешивания, так что до начала теста ее никто, включая исследователя, не знал. Среднее время выполнения теста – 10 минут. Результаты выполнения теста разделились на две группы: практически стопроцентное определение всех стимулов и полное их неопределение. Во всех случаях, когда любое проникновение света было исключено (что подтверждалось незасвеченной фотопленкой), испытуемые не могли определить ни одного стимула. Во всех случаях, когда стимулы определить удавалось, фотопленка оказывалась частично или полностью засвеченной. При закрытом ковриком экране определить стимулы не удавалось.
Анализируя результаты исследования, следует отметить, что испытуемые успешно выполняли зрительный тест всякий раз, когда фотопленка, установленная на внутреннюю поверхность стекла маски, засвечивалась. На основании этого можно предположить, что для осуществления феномена альтернативного зрения необходимо наличие минимального количества света в диапазоне, воспринимаемом глазом. Если это так, то главную роль играет зрительная система. Иными словами, при альтернативном зрении используется зрительный аппарат человека – глаза. Из этого можно сделать заключение о крайне неудачном названии феномена, так как ничего альтернативного в альтернативном зрении нет. Результаты проведенного нами исследования свидетельствуют о том, что так называемый феномен альтернативного видения обеспечивается восприятием света зрительной системой и ни в коей мере не является альтернативным способом зрения. Скорее всего, использование маски, плотно прилегающей к глазам, создает условия для дополнительной концентрации внимания на зрительной информации, позволяющей даже при малых количествах света воспринимать ее. К сожалению, планомерно закончить начатую работу не удалось. Как только члены этого сообщества чуяли скепсис, как только мы получали неподходящие им результаты, они исчезали.
По-видимому, все-таки можно натренировать зрение на различение «зашумленных» сигналов слабой интенсивности. И это даже можно назвать «феноменом». Однако феномен есть, а мистики, то есть нарушения представлений о работе зрительной системы, нет. Более того, даже существует прибор, который может «видеть» сквозь очень «зашумляющую» преграду, практически через повязку на глазах.
Лет тридцать назад мы обсуждали возможность создания оптического диффузионного томографа. Суть его, очень упрощенно, заключалась в том, что если направить на голову человека луч лазера, то большая часть фотонов поглотится, все остальные будут рассеяны. Но в настоящее время есть алгоритмы, которые позволяют восстановить изображение мозга, как в компьютерном томографе. Сделать это трудно, но можно. Принципиально задача была решена, причем с помощью не бог весть какого сложного (не самого сложного из известных) компьютера.
Однако мозг человека существенно мощнее, чем самый сложный из известных компьютеров, – в частности, в области обработки изображений. Если взять изображение на сетчатке глаза, то оно не дотягивает до плохонькой фотографии, но наш мозг проводит обработку этого изображения, почти все погрешности убираются. Поэтому, скажем так, осторожно, – непротиворечивым можно считать, что способность видеть через повязку является результатом специфической тренировки, использующей ресурсы мозга. Подобно Кашпировскому, дети, обученные таким трюкам, не могут объяснить, как это происходит. Они продолжают искренне верить, что обладают некими потусторонними способностями.
Вместо спокойного изучения вокруг этого феномена поднялся невероятный шум, накручивались самые фантастические истории: что они видят внутренние органы человека (проверяли – не видят); что видят сквозь дверь (проверяли – не видят, то есть ничего, кроме повязки). Естественно, на этом пытались делать деньги. Якобы можно видеть содержимое сейфов. В общем, глава этого «движения» вел себя, как опытный цирковой артист, и совсем не хотел, чтобы мы всерьез исследовали феномен.
Наконец, случилось то, что должно было случиться. Этими людьми заинтересовалась комиссия РАН по лженауке. Поскольку вызвать всех участников было невозможно (плевать они хотели на все комиссии), то обратились ко мне. И вот тут я понял, что такое инквизиция – не настоящая, а такая, как ее изображают в романах. Я пришел к академику как к собрату-ученому, потому что я ни секунды не верил в существование альтернативного зрения, но были факты, и мне было интересно их обсудить. Обсуждения не получилось, были декларации. Во-первых, этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Во-вторых, мы не умеем проводить исследования. Вот если он (академик) их проведет, то выведет всех на чистую воду.
Короткий разговор показал, что у члена комиссии просто отсутствовали минимальные знания о правилах проведения исследований на человеке, и если бы он их проводил, то счастьем было бы не то, что удалось что-то показать или опровергнуть, а то, что испытуемый выжил или не сошел бы с ума. Дальнейший разговор был очень интересным. Дело в том, что в статье, опубликованной по результатам обследования испытуемых, я был в числе соавторов, но со сноской, что я лишь обеспечивал методическую часть исследований, не имея отношения к выводам и рассуждениям. Это его возмутило: какая жалость! Вот если бы не эта сноска, он не оставил бы от меня живого места. Далее выяснилось, что еще до нашей встречи он отправил письмо академику Гинзбургу о том, что разговор со мной не дал результатов и я «упорствую» в лженаучных утверждениях. Больше всего меня удивило и возмутило то, что у «инквизитора» не было желания установить истину. Для него мир был черно-белым, необходимо раскрыть очередное «преступление» перед наукой. И когда оказалось, что преступления-то нет, вместо радости, что все в порядке, возникла сильная злость, что нет «дела».
Устроили обсуждение. Приехал только что получивший Нобелевскую премию академик В.Л. Гинзбург. Никто никого не слушал, были сплошные поучения. Участников не интересовали факты – каждый хотел показать свою правоту. Предлагались заумные и дорогие методы проверки, но никто не изъявил желание это сделать. На этом обсуждение и закончилось. Через некоторое время тогдашний вице-президент РАН академик Н.А. Платэ попросил меня все же провести экспериментальную проверку «альтернативности» этого зрения. Тогда мы и провели описанный выше эксперимент с фотопленкой. Все стало на свои места.