В общем, мое отстранение было в духе времени. Конечно, я огорчился, увидев, как немедленно начала разрушаться наука в Институте, уничтожаться передовые, созданные нами технологии. Директором стал специалист по спортивной медицине (!), его замами – судмедэксперт и менеджер. У меня отняли лабораторию. Повторюсь, конечно, сначала я был расстроен. Но очень скоро увидел происходящее в совершенно другом свете: у меня появилась возможность не участвовать в разгроме науки. Это – во-первых. А во-вторых, впервые за тридцать лет я мог полностью посвятить себя фундаментальной науке. Мало того, заниматься темами, за которые я никогда не мог бы взяться, будучи директором.
Еще в 2009 году я, в общем, из любопытства принял участие в одной из научных конференций по проблеме сознания, организованных Далай-ламой в его резиденции в Дхарамсале (Индия), и имел личную встречу с ним. Я оказался не оригинален – его личность произвела на меня сильнейшее впечатление. Я не раз общался с высокопоставленными людьми, но Его Святейшество Далай-лама (ЕСДЛ) абсолютно от них отличался. На конференции он сидел, естественно, во главе стола. Но он не руководил, он царствовал. Вел себя очень свободно. Комментировал, причем часто в шутливой и очень доброжелательной форме, дискуссию. Вставлял замечания. Мне понравились юмор и образность его высказываний. Например, его спросили, медитирует ли он, сидя с закрытыми глазами. Он ответил: что вы, я так сразу усну. Он привел пример медитации, которую может делать ребенок. Начертить на земле прямую линию, дать в руки ребенку колокольчик и попросить его пройти по линии так, чтобы колокольчик не зазвенел. Просто? А многие считают, что медитация – это всегда нечто очень сложное. Есть правило, что просто объяснять может только тот, у кого есть абсолютное понимание логики и содержания явления.
Мне тогда сразу захотелось организовать сотрудничество по исследованию мозговой организации обеспечения сознания со специалистами ЕСДЛ. Однако в то время из-за занятости и рискованности для Института (индуцировать мракобесие комиссии по лженауке) и из-за того, возможно, что еще не все сотрудники Далай-ламы были готовы к восприятию его идей о взаимодействии с наукой, сотрудничество не получилось.
Спустя почти десять лет, в мае 2018 года, член-корреспондент (теперь академик) РАН Константин Анохин предложил мне принять участие в диалоге российских и буддистских ученых там же, в Дхарамсале. Время было, желание тоже, и я поехал. Было несколько заседаний с участием ЕСДЛ, а еще – доклады буддистских участников об их философских подходах к самому понятию сознания. Слушая их, я постепенно начал понимать неожиданные для меня утверждения.
Практически весь путь человеческого познания характеризовался двумя направлениями: познанием окружающего мира и познанием себя. До последнего времени явный приоритет западной науки был за познанием окружающего мира. Полученные знания позволяли строить пирамиды и зиккураты в Египте и Вавилоне – легенды об Архимеде и достоверно известные решения римских инженеров показывают достижения на этом пути. Майя создали самый совершенный календарь, а в древнем Египте предсказывали время разлива Нила. Еще в самом начале древнейшей истории человек посмотрел на небо и появились первые космогонические теории, теории движения планет, во многом, конечно, несовершенные – так, концепция Птолемея с современных позиций не выдерживает критики, но она позволяла предсказывать затмения.
Кстати, надо сделать очень важное замечание о концепции Птолемея. Мы почему-то совершенно безосновательно считаем, что с изобретением системы Коперника, то есть научной в нашем понимании системы, сразу проявились ее преимущества, и только ретрограды от религии преследовали ее. Было совсем не так. В том-то и дело, что система Птолемея была к тому времени очень хорошо разработана и давала предсказания, позволяла морякам вычислять координаты много лучше, чем гелиоцентрическая система. По сути, только после работ Кеплера она стала чем-то большим, чем логические умозаключения. В нее можно было верить или не верить, но тогда нельзя было сделать четкий выбор между двумя системами. Так что даже научно неправильные теории иногда достаточно хорошо описывают мир. По крайней мере, доклады буддистских ученых выглядели логично и непротиворечиво.
Прежде всего, в буддизме своя наука, с совершенно иной методологией. Эта разница в «восточной» и «западной» методологиях пошла от времен Пифагора. Суть ее в том, что и до него египтяне, строители пирамид, не могли не знать знаменитое соотношение между квадратами сторон. Знания одного из величайших в истории ученого, врача, инженера, строителя первой пирамиды Имхотепа были очень обширными. Но египтяне знали, а Пифагор доказал. С тех пор науки пошли по разным направлениям: логика и предвидения на Востоке и доказательная наука на Западе.
На самом деле современная западная наука тоже не всегда основана на доказательствах. Например, все физические законы основаны на наблюдаемых свойствах пространства и времени. Закон сохранения энергии – это однородность времени. Основным преимуществом западной науки является не ее доказанность, а логическая связанность. Так как все выводится из малого числа предположений, то многие утверждения вытекают одно из другого. На протяжении двух-трех столетий в западной науке все закономерности логически связали друг с другом. Сложился «пазл». Именно сложившийся пазл, а не «доказательность» основ науки и составляет ее главную ценность. Действительно, хотя основание науки лежит на зыбком фундаменте, практически все остальное взаимосвязано и доказано в эксперименте. Поэтому нам нужно каждое новое наблюдение сравнивать не с основами, а с целым рядом других явлений и фактов. И если мы видим, что следствия из наблюдения или теории не противоречат другим наблюдаемым явлениям, мы можем начать выяснять, что это такое. Если противоречит – надо перепроверять наблюдение или теорию, и, скорее всего, будет найдена ошибка. Из-за этого изучать современную науку существенно легче, чем ее восточный аналог. Можно меньше знать, но при этом больше понимать основные закономерности и из них выводить конкретику.
Но может оказаться и так, что явление не вписывается в пазл. Такое бывает очень редко и знаменует собой прорыв в науке. Как, например, создание теории относительности и квантовой механики.
Так вот, неожиданно я понял, что подобие такого же «пазла» существует и в буддистской философии. За две с половиной тысячи лет они тоже смогли «подогнать все кирпичики». И это понимание привело меня к совершенно неожиданному заключению. Я слушал доклады буддистов, и у меня рождалось понимание того, что если их переформулировать на языке западной науки, то во многом наше понимание мира совпадает. Западные люди не привыкли к эзотерическому языку. Они формулируют утверждения существенно более однозначно, чем это делает человек Востока. Поэтому нужно понимать, что, например, семь дней творения (из Библии), будучи заменены на семь периодов или семь шагов, означают просто алгоритм действий по сотворению мира. Большинство парадоксов Библии легко разрешаются, если правильно перевести ее с арамейского и с эзотерического. Известная фраза «может ли Бог создать такой камень, что и сам не поднимет», которая в представлении гимназистов доказывала невозможность всемогущества Бога, легко разрешается следующим переводом. «Если Бог всемогущ, то для него понятия ”могу” и “хочу” одинаковы. А тогда фраза становится тривиальной: “Сможет ли Бог создать такой камень, что и сам не захочет поднять”. Да элементарно. Положит его на правильное место». Кстати, огромную путаницу в понимание языка Библии и буддистских текстов вносят переводы. Перескажите стихотворения Пушкина, и все их очарование рассеется. А ведь мы знаем все тексты Библии в переводе.
Мне легче об этом рассуждать, поскольку я по образованию физик-теоретик и во многом математик. А в математике есть очень интересная для данного случая теория, разработанная гениальным Эваристом Галуа в XIX веке. В ночь перед дуэлью он исписал в письме к товарищу около тридцати страниц и на следующий день был убит. Ему было всего 20 лет. Но на этих страницах была изложена новая отрасль математики. Это теория групп. Математические теории высокого уровня трудно объяснить даже специалистам, поэтому ограничимся аналогиями. Суть ее заключается в том, что существует понятие группы, то есть системы взаимоотношений между объектами. Эта система взаимоотношений существует в теории, в голове или на бумаге. И есть реальные объекты, взаимоотношения между которыми такие же, как описаны в группе. Они называются «представлениями» группы. Аналогия: «социализм» в целом – система «от каждого по способностям, каждому по труду». Это можно считать группой. А реальные модели социализма – советская, шведская и другие – это ее представления. Можно сказать, что языки – это различные представления одной и той же группы. Группа – это смысл, а его изложение словами – одно из представлений группы.
Мне представляется, что реальный мир – это некоторая группа, система взаимоотношений между предметами, а наши объяснения, науки – представления этой группы. Для квантовой механики это давно сформулировано. Она является представлением небулевской логики. Поскольку и западная наука, и буддистская философия отражают наше понимание окружающего мира и разработаны умнейшими людьми, они должны по внутреннему содержанию во многом совпадать. Эти соображения пришли мне в голову, когда я слушал доклады на конференции в резиденции Далай-ламы, и, по зрелому размышлению, я в этом убежден. (По-моему, эти рассуждения очень близки мыслям ЕСДЛ, который приложил много усилий для налаживания взаимодействия между буддистской и западной науками.)
И западное, и восточное видение мира – это представления одной и той же группы. Но представлений может быть много, и решить, какое из них реализуется, трудно. Западная наука имеет то преимущество, что ее можно потрогать руками. Мы видим, как падает камень, загорается лампочка. Это доказывает жизнеспособность нашего представления. Если же взять буддистскую философию, то это одно из представлений, выведенное логическим способом и на основе озарений. И чтобы доказать истинность и актуальное наличие именно такого представления, полезно как-то связать оба. Буддистское представление, будучи философски безупречным, во многом основано не столько на вере, сколько на субъективном опыте. Вера – это понятие субъективное. Далай-лама хочет объективизировать «представление».