Во многих отношениях индивидуальности Патриса Алегре и Ги Жоржа схожи. Поэтому я не собираюсь повторять здесь все, что связано с нарциссическими извращениями и мощной системой защиты, которая отказывает жертве в человеческом статусе, – точно так же, как убийца отрицает себя самого. Лучше обратимся к особенностям личности Патриса Алегре. Это позволит нам продвинуться в понимании феномена серийного убийцы. В случае Алегре отношения с матерью особенно ярко иллюстрируют то, что я называю перемещенным матереубийством, объясняя вроде бы беспричинное варварское умерщвление незнакомых людей. Как мы увидим, для того чтобы выжить, он разделил мир на две половины: материнскую, где царит любовь, и отцовскую, которая внушает лишь ненависть. Однако истина несравнимо сложнее такого расщепления родительских образов.
Как и у всех психопатов, жизненный путь Алегре представляет собой хаотическую последовательность, а его путаный рассказ отражает отсутствие чувства внутренней целостности. Однако, основываясь на исследовании личности обвиняемого и наших с ним беседах, я могу приблизительно восстановить всю цепочку.
Мать Алегре, опрошенная в ходе расследования, признается, что с детсадовского возраста сын был крайне неугомонным. В детстве он вечно водил ее за нос, зная, как прикинуться «милым ребенком», чтобы добиться своего. Когда ему не хотелось идти в школу, он предлагал помочь с уборкой по дому, и она соглашалась. Педагоги запомнили Патриса как мальчика, слишком быстро созревшего, симпатичного и умного, но отчаянного и склонного к самоубийству. Отец, служивший в отряде специального реагирования, был доведен до крайности изменами жены и поведением сына, не желавшего подчиняться никаким правилам. Мужчина часто прибегал к насилию, но Патрис без колебаний противостоял ему физически. Как следствие, отношения сына с матерью были довольно необычными и более чем двусмысленными. Она скорее использовала ребенка, чтобы скрыть похождения налево, чем защищала. Тем не менее на протяжении всех наших бесед Алегре будет оправдывать ее поведение, в то время как отец не заслужит ни малейшего снисхождения.
Алегре так описывает невыносимую атмосферу, царившую в их семье: «Сплошные вечеринки и потасовки». Эта лаконичная формулировка отчетливо демонстрирует неразрывную связь между сексуальностью и насилием. Нередко он слышал, как его родители занимались сексом, а сразу после этого начинали драться. Однажды, войдя в их спальню, он увидел отца с ружьем в руках: в постели с матерью лежал какой-то мужчина. По словам Алегре, отец начал бить жену сразу после его рождения. Патрис определяет себя как «несчастный случай», поскольку родители были вынуждены вступить в брак из-за незапланированной беременности матери. В семье появится второй ребенок, прежде чем пара расстанется в 1976 году. Патрису на тот момент восемь лет, а его брату – четыре.
У матери всегда были проблемы с выпивкой, и однажды мальчик стал свидетелем того, как женщина прямо в своей парикмахерской впала в алкогольную кому.
– Она любила поразвлечься и всегда была такой классной со мной, – говорит Алегре.
Хотя мать нечасто проявляла нежность к сыну, он ни на минуту не сомневался в ее любви:
– К счастью, она всегда оказывалась рядом, чтобы дать мне немного тепла! Мы всегда были близки.
Я спрашиваю о его отношениях с многочисленными любовниками матери:
– Это были мои приятели, – отвечает он.
Я указываю на то, что он говорит об этом так, словно они ровесники. Алегре тут же возмущается:
– Все это сплетни. Не думаю, что мама могла бы встречаться с парнем моего возраста.
Он сознается, что она коллекционировала любовников, и ей случалось оставлять его одного, чтобы отправиться на танцы. При этом, несмотря ни на что, он пытается сгладить эти болезненные воспоминания:
– Весь дом был в моем распоряжении! И телевизор, и музыка!
Когда она принимала у себя мужчин, громкие стоны мешали мальчику спать. Он признается:
– Я знал, что там происходит.
Не желая этого слышать, ребенок прятал голову под подушку и закрывал уши руками.
В возрасте от тринадцати до восемнадцати лет его воспитанием занималась бабушка по отцовской линии, которая, похоже, была добра к внуку. Патрис очень любил эту женщину, но слушался ее не больше, чем всех остальных. В бабушкином доме он определенно чувствовал себя свободным от любых ограничений. Отец, по его словам, «внушал ему ненависть», и подросток творил что хотел. Он уходил, когда вздумается, а если у него не было желания ночевать дома, то и не возвращался. Бабушка пыталась удерживать его в рамках, но повлиять на внука не могла. Патрис добавляет:
– Впрочем, мне вообще никто не указ!
Это его девиз.
Отвечая на наши вопросы, он начинает свою биографию с события, которое произошло, когда ему было тринадцать. Несомненно, это происшествие перевернуло и без того бурную жизнь подростка. Алегре оказался в исправительном учреждении, потому что, по его словам, «тогда никому не был нужен». Очень скоро Патрис сбежал и познакомился с двумя наркоманами. Сначала они предложили ему покурить травки, а затем вкололи дозу героина. Он почувствовал, что стал «как овощ», совершенно обессилел, будто растекся. И тогда приятели изнасиловали его. Его память сохранила все детали произошедшего:
– Это случилось в автомобиле, в «Ситроене». Я пришел в себя где-то в сельской местности, посреди грунтовой дороги.
Но когда я спрашиваю о его ощущениях в те минуты, он говорит:
– Не помню. Возможно, это была ненависть.
Несомненно, для Патриса Алегре случившееся стало поворотной точкой.
Его характеристика в высшей степени показательна. Алегре четырнадцать с половиной лет. Вот как его описывают педагоги: «…спортивный, физически развитый молодой человек. В настоящее время забросил все занятия, обратившись к правонарушениям. Совершив за последние месяцы несколько краж в универмагах, ограбил виллу соседей. Благодаря своему положению отец Патриса, месье Алегре, пользуется всеобщим уважением. Жалоб на его сына ранее не поступало. Однако теперь все изменилось. Всякий раз, оказавшись за стенами нашего учреждения, Патрис совершает очередной проступок, и ситуация усугубляется. Вследствие того образа жизни, который ведет мать мальчика, за свое молчание он получает все, что пожелает». Воспитатели рекомендуют «поместить его в учебное заведение, которое могло бы обеспечить необходимый на первых порах строгий контроль, профессиональную подготовку, образовательную и, возможно, психотерапевтическую поддержку, чтобы попытаться исправить положение». Очевидно, что в свое время этот документ придаст особый резонанс его будущим преступлениям. Инспектор по делам несовершеннолетних выносит постановление о размещении Патриса в таком учреждении. Но воспитатели сталкиваются с трудностями при «работе с семьей, все члены которой находятся в конфронтации друг с другом. Поочередно родители – иногда мать, иногда отец – замалчивают или смягчают неблаговидные поступки подростка». И далее: «…он сообщник этой дамы – своей матери – и, возможно, неосознанно сводит счеты с отцом».
Об отце, который, как ему кажется, всегда предпочитал младшего сына, Патрис безапелляционно заявляет:
– В нем не было ничего хорошего! Только и знал, что орать и драться.
В личном деле, составленном тем же заведением для неблагополучных детей, говорится: «Месье Алегре – человек жесткий, уверенный в себе, исполненный благих побуждений, однако часто повышает голос и стремится оказать сильное давление на семью. Вынужденный по роду деятельности часто отсутствовать дома, он не всегда может выполнять ту роль, которую ему хотелось бы осуществлять по отношению к сыну и жене». Не любитель ворошить прошлое, Патрис всегда с ненавистью отзывается об этом человеке. Когда ему было двенадцать, он даже предложил матери убить отца. Признавшись в этом, Патрис тут же добавляет:
– Если бы она только сказала «да»!
Одним словом, он сделал бы это из уважения к ней и из послушания. Однако ни приказа, ни ожидаемого содействия не последовало, скорее наоборот. Алегре считает, что мать всегда была влюблена в отца, и ему невыносима сама эта мысль.
– Она ничего не могла с собой поделать, – бросает он неодобрительно и разочарованно.
Его друг Жиль вспоминает, как однажды Патрис со слезами поведал ему, что стал свидетелем отвратительной сцены. Мать занималась оральным сексом с одним из своих любовников в машине, в то время как ее сын находился на заднем сиденье. Когда я спрашиваю об этом Алегре, он категорически все отрицает.
– О чем вы говорите? Я не мог такого сказать! – возмущается мой собеседник и добавляет: – В любом случае я и сам гнул ту же линию: с одной стороны, любил мать своей дочери, а с другой – гулял направо и налево!
По-видимому, произошедшее стало травмирующим событием, но для Патриса важно вопреки всему продолжать идеализировать материнский образ. Он старается убедить нас, что, хотя сегодня мать утратила былое изящество из-за лечения кортизоном, в молодости она «была красоткой: рост метр семьдесят семь, блондинка, голубые глаза – шикарная женщина!»
Как рассказывает Жиль, в возрасте от пятнадцати до шестнадцати лет Патрис жил в подвале и постоянно нюхал клей. Друг описывает подростка, способного проявить великодушие и быть интересным собеседником в трезвом состоянии, но подверженного вспышкам безудержной агрессии под действием экстази, которое он глотал как конфеты.
– Вспылив, он мог убить человека, так как в ту секунду ему все было нипочем, – говорит Жиль.
По его словам, однажды Алегре с пистолетом в руке погнался за мужчиной, сделавшим неуместное замечание о его брате Николя, – в результате серьезного несчастного случая тот впал в кому. К счастью для обидчика, произошла осечка.
В шестнадцать лет Патрис совершает первое сексуальное насилие. Это происходит на вечеринке. Он пьян, флиртует с какой-то девушкой в отдаленной части парка. Согласно его версии, она ему отказывает и у него «срывает крышу». Он пытается ее задушить, однако пострадавшая приходит в себя. Патрис провожает ее и теперь не может точно сказать, размышлял ли он об этом происшествии. Позже мы увидим, до какой степени все это выступает эскизом предстоящих преступлений.