Нам предстоит решить еще так много вопросов! Но ставить перед собой эти вопросы – значит сделать первый шаг на пути их разрешения. Я уверен, что со временем ответы на них будут получены. Встав на позицию дуализма, вполне логично обратиться за помощью к физикам. Может ли электрическая энергия принимать разные формы? Какова природа разума? Имеет ли она структуру? Может ли существовать энергия без структуры? Что представляет собой электричество? Какими бы ни были ответы на эти вопросы, в них всегда присутствует разум.
По выражению Аристотеля, разум «прикреплен к телу». Разум блекнет, когда высший мозговой механизм ослаблен и снижает интенсивность работы из-за травм, или эпилептического расстройства, или анестезирующего лекарства. К тому же разум пропадает во время сна.
Что происходит, когда разум уходит? На этот вопрос имеется два очевидных ответа. Они вытекают из двух альтернатив Шеррингтона – сущность человека будет объяснена на основе одного или двух основополагающих элементов. Если выбор будет сделан в пользу первой альтернативы, тогда разум перестает существовать, когда он затухает, поскольку он является лишь функцией мозговой активности. Разум возникает каждый раз заново, когда высший мозговой механизм начинает свою нормальную работу. В таком случае разум воспринимается как активность специализированного мозгового механизма, который я назвал «высшим».
Если же встать на позицию второй, дуалистической, альтернативы, разум будет восприниматься как существенный исходный элемент сам по себе. В этом случае его можно будет называть «средой», «сущностью», «сомой». Другими словами, разум характеризуется непрерывным существованием. На этом основании можно допустить, что хотя разум молчит, если у него уже нет особой связи с мозгом, он продолжает существовать в немых интервалах и снова берет на себя контроль в момент, когда высший мозговой механизм приступает к работе.
Может показаться, что этот специализированный мозговой механизм, засыпая, каждый раз выключает энергию, возбуждающую разум. В момент пробуждения он снова его включает. Такова ежедневная автоматическая рутина, к которой приспособлены все млекопитающие, с помощью которой мозг восстанавливается от недомогания или усталости.
Функция высшего мозгового механизма состоит в том, что он включает этот полуавтономный элемент с тем, чтобы он мгновенно взял на себя контроль во время бодрствования, и выключает его на время сна. Кажется ли это объяснение неправдоподобным? Оно не такое неправдоподобное, на мой взгляд, как альтернативное ожидание – что высший мозговой механизм сам постигает, и рассуждает, и направляет произвольные действия, и решает, на что обратить внимание, и что «компьютер» должен учить, записывать и вскрывать по его требованию.
Но при любой альтернативе у разума нет собственной памяти, насколько можно судить по нашим данным. Мозг, как любой компьютер, хранит то, чему он научился в течение периода активности. Все эти записи мгновенно становятся доступными сознательному разуму во все то время, когда человек бодрствует, но во время сновидений в полусонном состоянии они представляются ему в искаженной форме.
Глава 21Постижимость
С того момента, как Хьюлингс Джексон высказал предположение о том, что в функциональной организации мозга имеется высший уровень, прошло целое столетие научного прогресса. Вероятно, он рассматривал этот высший уровень как уровень организации, самым тесным образом связанный с разумом. С тех пор были идентифицированы и отмечены на карте коры полушарий и в верхних отделах ствола мозга различные, частично автономные, механизмы. Ни один из них не способен объяснить суть разума. Разум остается загадкой.
Я уже рассказывал здесь историю одного паломника, пробивавшегося, иногда вслепую, но всегда с надеждой, к более ясному пониманию того, что казалось физической основой разума. Прошло почти сорок лет с тех пор, как он столкнулся с тем фактом, что слабый электрический ток, введенный в интерпретативную кору височной доли мозга, может вызвать ретроспекцию, тем самым активируя поток сознания прошлого. Постепенно, с годами он выступал с критическими сообщениями о природе таких экспериментальных реакций. Эти и другие результаты стимуляций с применением электрода представляют собой надежные данные, а отнюдь не чье-то досужее мнение. Влияние эпилептических разрядов дают ключи к пониманию проблемы. Имеются достоверные свидетельства того, что интегративная нейрональная деятельность, обеспечивающая саму возможность разума и мышления, локализована в верхнем отделе стволовой части мозга, а не в коре полушарий.
На этих страницах я высказал мнение о том, что существует особая форма энергии, которая активирует разум и сознание в часы бодрствования и должна поступать тем или иным образом из нейрональной энергии. Говоря, что «для сознания мозг является посланником», Гиппократ предвещал открытие высшего мозгового механизма. Этот механизм служит «посланником» между разумом и другими механизмами мозга. Или, если другими словами, высший мозговой механизм выступает как администратор разума. Тем или иным образом администратор получает указания от разума и переправляет их к различным механизмам мозга. Таким образом, он направляет краткосрочные цели разума в автоматический сенсорно-моторный механизм, который в свою очередь, проводит человека через множество явно сознательных поступков реальной жизни. Эти два механизма, высший мозговой и сенсорно-моторный, координируют ввод сенсорной информации и вывод моторных сигналов в соответствии с целью и направлением внимания разума. Они управляют освоением различных навыков и способностей, включая речь. Совместно они осуществляют центральную интегративную активность мозга.
Вышеизложенные положения неизбежно являются гипотетическими предположениями в отношении физической основы разума и мышления. Они служат для того, чтобы наметить дальнейшие направления исследования, пока кто-то ждет озарения в понимании того, как эти сообщения переправляются по нейрональным цепям. То, что такие механизмы существуют и что такие сообщения переносятся, доказано результатом анализа моделей эпилептических разрядов. Об этом свидетельствуют и результаты электрических стимуляций, и анализ многих клинических случаев.
Другим ученым, представляющим более молодое поколение, предстоит критически пересмотреть локализацию серого вещества, активирующегося при эмпирических реакциях (рис. 11), и дополнить деталями рисунки 9 и 10. Им необходимо потрудиться над разработкой гипотезы, объясняющей, «как» все происходит в нейрональной деятельности при фокусировании внимания. И наконец, молодым исследователям придется раскрыть, какими такими путями перемещение потенциалов становится осознанием или восприятием и каким образом цель транслируется в стереотипное нейрональное послание. Несомненно, во всей этой работе нейрофизиологам потребуется помощь химиков и физиков.
Есть множество специалистов, представляющих другие дисциплины, которые могут воспользоваться этими данными, если они сочтут разумными попытки подогнать их к гипотезе, говорящей о том, что мозг объясняет разум, или если они придут к заключению, как это произошло со мной, что разум является автономным, хоть и связанным с другими, элементом. Всем им потребуется сделать выбор между двумя этими «невероятностями».
И в том, и другом случае природа разума останется фундаментальной проблемой, вероятно, самой трудноразрешимой и важнейшей из всех проблем. Мне после многолетних попыток понять, как же все-таки мозг рождает разум, кажется теперь настоящим чудом открыть, в процессе этого финального обзора имеющихся данных, то, что дуалистическая гипотеза, из двух возможных объяснений, кажется более разумной.
Так как каждый человек выбирает для себя без помощи науки свой образ жизни и религию, у меня тоже долгое время были личные убеждения. И как же это здорово – обнаружить, что ученый тоже может с полным основанием верить в существование духа!
Далее, на оставшихся страницах этой главы, я буду временами говорить скорее не как физиолог, а больше как врач, который помимо любви к науке был очень увлечен своими пациентами, семьей и самим собой. Но я сделаю все возможное, чтобы не терять чувство самокритики каждый раз, когда я буду «нарушать границы естественных наук».
Возможно, ученый и врач может узнать больше, выйдя из лаборатории или консультационного кабинета, чтобы заново взглянуть на эти странным образом одаренные человеческие существа вокруг нас. Разум – можете назвать его духом, если хотите, – откуда он появился? Кто может сказать? Он просто существует. Разум прилагается к активности определенного мозгового механизма. Разум, таким образом, был приложением к каждому человеческому существу на протяжении многих тысяч поколений, и в этом, вероятно, заключается существенное доказательство передачи по наследству особенностей разума от одного поколения к другому и далее к следующему. Но сегодня можно только просто и без каких-либо объяснений сказать, что «разум рождается».
Для врачей, чья задача состоит в том, чтобы рассматривать человека в целом, характерен уникальный взгляд на него. Они издавна осознают необъяснимую дихотомию (функциональный разрыв) между телом и разумом. Несомненно, они научились, как говорится, «лечить не только тело, но и разум». Они прекрасно понимают, что ребенок состоит из тела, мозга и разума. Все эти ипостаси развиваются совместно, и тем не менее с годами все они, похоже, сохраняют автономию. Эти три ипостаси, как в онтогенетическом симбиозе, идут по жизни вместе. И каждая в отдельности бесполезна без двух других. В изучении окружающего мира инициатива принадлежит разуму.
Разум принимает решение относительно того, что должно быть усвоено и что «записано». По мере роста ребенка разум все больше и больше зависит от памяти и автоматических шаблонных действий, заложенных в мозговом «компьютере». Разум и сознание обуславливает мозг. Он программирует компьютер так, что тот может выполнять все возрастающее число рутинных операций. И таким образом с годами у разума появляется все больше и больше свободного времени, чтобы исследовать мир интеллекта его собственного и интеллекта других людей.