С утра меня физически тошнило, внутри переворачивался зверь, которому изменяют. Тогда я поняла, что пора завязывать. С ним нужно было принимать решение молча. Засомневаюсь – и эти мучения продолжатся. Он так и будет писать мне, а спать с ней. Мое сердце начинало перекочевывать в Балашиху, а тело оставалось в Мексике.
И тут до меня дошло. Федя соединил их. Все уроки. Он был Близнец, как Дима, с семью пятницами на неделе, я уехала от него на другой континент, как от Антона, продолжая думать о нем. От Антона, который тоже учился, жил с родителями, спал на двухъярусной кровати с братом и не был готов к серьезным отношениям. Федя завел себе девушку-мышку, как Никита, продолжая каждый день мило переписываться со мной как ни в чем не бывало. А все началось с простого летнего романа длиной в два месяца, как с Дэниелом. Федя являлся собирательным образом всех моих предыдущих мужчин и всех предыдущих ошибок. Я не должна позволить себе наступить на те же грабли. Нужно действовать.
Это будет тяжело, но лучше я остановлюсь на середине пути и сверну обратно, чем долечу до самого пекла и сгорю.
Я приняла решение, что больше не напишу Волчку ни слова. Передам через Катю письмо (она возвращалась в Москву через неделю), в котором будет написано: «Ты все поймешь. Увидимся в мае».
В тот день, 11 декабря, я прощалась с ним внутри. Я прошла босиком пять километров вдоль кристально голубого пляжа Канкуна, пытаясь взять силу у воды. Я знала, что будет сложно, но приняла это решение во имя спасения самой себя.
Когда мы с Катей вернулись обратно в номер, то обнаружили, что пол нашего идеального пентхауса затопило. Из слива под раковиной хлестала вода. Она затопила ванную, коридор и уже забралась под наши кровати. Чехол моей гитары, блокноты… Все покрыла вода. Мы вызвали персонал, но они ничего не смогли сделать. Нам предложили другой номер, но мы решили остаться. С утра все равно уже выписываться. На какое-то время вода остановилась. А пустота внутри росла.
Катя уснула.
Я вышла на балкон. По лицу моросил дождь. Ветер сбивал с ног. Океан шумел так громко, что бил по ушам. Я учащенно дышала. Внутри меня была какая-то огромная тревога, будто произошло что-то очень плохое, но я еще не знаю что. Я ощущала эту тяжесть. На горизонте три точки. Одна в воде, две в воздухе. Я не знаю, от чего исходит их свет, но хочу к любой из них. Отпустить последнюю красную нить. Будет очень холодно. Будь храброй, Даша. Будь храброй.
«Все, Максим. Теперь мы с тобой оба без причалов. Два одиноких корабля», – подумала я и написала Максу: «Хочу к тебе. Сойти с ума вместе». Но он почему-то не прочитал сообщение.
– Господи, неужели вам обязательно нужно убить человека, чтоб понять, что он живой?
– Хорошо сказано. Очень. Но у нас нет другого выхода.
Мы уснули. Проснулись в девять. На ночь я перевела телефон в авиарежим. Включаю.
Тут же приходит сообщение от Феди: «Если узнаешь, что Макса нет, не говори Насте об этом – Ден очень сильно просит. Говорит, что лучше ей узнать об этом попозже».
Я не могу не ответить.
Даша:
Что?
Федя:
Ты не знаешь? Зайди на страницу Липатова.
Он кидает мне пост с его стены. Параллельно я вижу сообщения от Насти. Два слова:
Даша
Макс
Я понимаю все до того, как открываю ссылку. Я не хочу открывать. Я уже знаю.
«Это отложенный пост. Если он опубликовался, значит, меня больше нет.
Задание: пройти социализацию
Статус: задание провалено
Я пытался, честно, пытался стать нормальным. Но у меня какое-то там расстройство личности (точнее говоря, моя личность до конца не сформировалась, а в двадцать восемь лет уже поздно что-то менять). Ко мне приходит понимание, что я не смогу построить крепкую семью с любимой женщиной, родить и правильно воспитать детей, потому что я не нормален! К тому же нет такого дела, которое бы я делал лучше других и получал бы за него соизмеримую отдачу от социума. Да, пару раз прыгнул выше головы… случайно. Но последние пару лет я работаю в минус.
Стремление к саморазрушению я обнаружил около года назад, но тогда ещё оставалась надежда на позитивные изменения. Теперь же надежд и сомнений не осталось – это конец моего пути.
Прошу никого не винить в моей кончине. Эволюция делает свое: неприспособленные вымирают. Я, как разумное существо, это осознал и ухожу сам. Мое тело найдете в Доме на дереве (хребет Аршиця, озеро Забуте). Просьба похоронить тут, в Карпатах, на сельском кладбище каком-то, хочу в горах остаться.
Люблю всех, кому говорил, что люблю.
Простите, кому сделал больно.
Ваш Макс Липатов
Меня не стало 10 декабря 2016 г.»
Тело накрывает волной ужаса. Я пялюсь в экран, раскачиваюсь и повторяю только: «Нет. Нет. Нет».
Катя откликается:
– Что «нет»?
– Нет… Нет… Нет… Не-е-е-ет…
Я открываю комментарии к посту, а там такая чернуха, что сложно поверить, что это пишут люди: «Ну и хорошо, что ты сдох»; «Тупой пидр, ты о родителях подумал?»; «Как таких носит земля?!»; «Давно пора. Твои ролики все равно не были интересными». Я листала сотню отвратительных комментариев, с ужасом понимая, что если Макс еще жив и читает это, то сейчас он точно пойдет и убьется.
Комнату опять начинает затапливать, на этот раз капитально. В воздухе появляется отвратительный запах застоявшейся мочи. Грязная вода валит с неимоверной скоростью, мы хватаем вещи и выбегаем. Я сразу связываюсь с Настей и перекидываю ей все сообщения, что он мне отправил за день до 10-го. Решаю, что она должна знать. Куча людей начинает травить ее в личке, говоря, что это она его довела. Настя удаляет страницу и звонит мне. Все ее руки уже исписаны словами «ты жив».
– Насть! Ты его чувствуешь? – Я знаю, что она тоже может чувствовать близких людей на расстоянии.
– Нет. Они правы! Это я его убила, Даша! Я тварь, я тварь!
Она раскачивается на постели и рыдает.
– Послушай! Мы еще ничего не знаем наверняка! Судя по тому, что говорят ребята, поисковая группа МЧС скоро отправится его искать. Только не делай ничего с собой, Настя. Обещаешь?
Нам с Катей нужно выехать, мы перемещаемся к моим мексиканским волкам – пацанам, которые работают в веревочном парке. Виталик, с которым мы строили дом, уже вызвал МЧС, но они отказались идти вечером в такую погоду. Дорога до дома была полностью занесена снегом. Непонятно было, как он вообще туда прошел без помощи. В итоге сотрудники МЧС сказали, что пойдут только утром. Оставалось ждать. Естественно, как обычно бывает в таких ситуациях, объявилась сразу куча экстрасенсов, которые говорили, что Макс жив. Говорили: он пытался убить себя, утопить в реке, потом повесить, но у него пока не получилось, вы, главное, думайте позитивно, это важно, это может его спасти. В это же время из Одессы выехал его отец вместе с ребятами из турклуба «Романтик», в котором числился Макс.
В общей сложности мы прождали сутки. Спать было невозможно. Я все представляла, что он лежит где-то там в мокрой одежде и замерзает до смерти. Рано утром новостей еще не было. Мы проверяли все страницы, где должна была появиться весть, каждые пять минут. И вот звонит Настя. Я сразу поднимаю трубку.
– Просто будь со мной, пожалуйста, будь со мной! – она кричит задыхающейся скороговоркой.
– Что такое?
Она срывается на дикий крик:
– ОН МЕЕЕЕЕЕЕРТВ!!!!!
– Откуда ты знаешь?
– На странице брата.
Я ищу ноутбук, чтобы увидеть сообщение самой, потому что не могу поверить, пока не увижу. Вот – вижу. «Тело нашли, хоронить будем в Одессе». Дальше все как в тумане. Продолжая разговор, параллельно я начинаю гуглить билет до Украины под саундтрек из Настиного животного крика. Сайт постоянно слетал. Оплата не проходила. Никогда это не занимало у меня так много времени. Несколько раз я была уже готова разбить комп, но била только стаканы.
– Ты где сейчас? В Грузии?
– Да.
– Ты ведь прилетишь?
– Да.
– Хорошо. Настя, мне нужно положить трубку, чтобы оплатить билеты. Ты клянешься, что ничего не сделаешь с собой?
– Да.
Как только мы разъединяемся, мне звонит Дима Иуанов.
– Даша, – говорит он максимально строгим и серьезным голосом.
Я никогда не слышала его таким. Его тон моментально меня отрезвляет.
– Привет, Дима.
– Как дела?
– Нормально, – отвечаю я и впервые за полчаса, что была на телефоне с Настей, начинаю рыдать и задыхаться. Я выпаливаю какую-то неразбериху, включающую в себя: «Я тоже выпилюсь. Я больше не могу».
То, что и как он сказал мне дальше, я запомнила очень ярко. Просто нужно хорошо знать Диму, увидеть все его маски, чтобы очень охуеть, когда в экстренной ситуации они наконец спадают и появляется настоящий Дима Иванов.
– Так. Послушай меня внимательно, – его голос дрожит, но говорит он предельно уверенно, будто выдавая команду. – Мы поговорим с тобой об этом через полгода, слышишь? Сейчас ты ничего не будешь делать. Ты поняла меня? Даша, ты поняла?!
– Поняла.
– Повтори.
– Сейчас я ничего не буду делать.
– Молодец. Ты прилетишь в Одессу?
– Да.
– Отлично. Увидимся там.
– Увидимся…
В этот момент Настя пишет мне капсом:
ДАША
ОН ЗДЕСЬ
Я звоню – она сразу отвечает. Как вкопанная, она сидит во всем белом под одеялом и смотрит в пустоту, словно в трансе.
– Настя?..
– Погоди, – она как будто слушает кого-то. – Как это перевести в слова? Я не знаю, как ей объяснить, что ты говоришь…
Дальше процитирую запись из ее блога:
«Даша и Виталик по очереди набирали меня в скайпе, проверяя, жива ли я. Они не подбирали слова, не пытались успокоить или поддержать. Они в открытую звонили мне для того, чтобы проверить, дышу ли я. Марк, мой хост в Тбилиси, тихо заглядывал в комнату за тем же. А затем он пришел. Я почувствовала прикосновение руки на левом плече. Я увидела Максима. Боковым зрением я увидела его за своим плечом. Я пытаюсь повернуться, но он остается на том же месте. Я кручусь на месте, пытаясь поймать его взглядом, но он остается все там же, за левым плечом. «Я сошла с ума», – звучит в голове отчаянная мысль.