ольшая волна.
Мы переоделись и попытались прорваться вперед через пену. Уплыли довольно далеко. Последние гребки я делала из последних сил. А теперь моя маленькая гордость. У меня все получилось с первого раза, и чувство это было несравнимо ни с чем.
– Идет хорошая волна… Попробуем? Готова? Нос прямо! Начинай грести!
Уставившись на определенную пальму, чтобы случайно не опустить взгляд на доску и не завалиться, я начала остервенело грести, и тут произошло чудо. Я взлетела. Взлетела на высоту собственного роста над уровнем океана, по которому только что гребла. Это чувство было настолько новым, безумным и неописуемым, что если б я не сосредоточилась на технике, то сразу бы улетела вместе с доской в разные стороны. Но мне удалось вовремя повернуть и поехать вдоль волны. От удивления и восхищения я не могла дышать. И когда я почувствовала, что волна идет на убыль, красиво свернула обратно к лайн-апу, чтобы потом не выгребать из пены. Словом, я сделала все по красе! Я одолела волну! Первый из примерно ста семидесяти пунктов в моем огромном списке дел на жизнь.
Я была на седьмом небе от счастья после окончания урока. Сдала доску и, радостная и уставшая, решила пойти мальца позагорать. Разместилась специально рядом с Surf Rescue, ребятками под зонтиком с той самой доской, на которой меня уже один раз спасли, и отправилась поплавать.
Тут необходимо сделать одно отступление. Расскажу о том, как я шла к своей балийской мечте. Прошло уже три года, как я подписалась на все новости Бали, несколько серфшкол, и, конечно, не обошлось без того, чтоб наткнуться на пару-тройку интересных людей, уже переехавших на Бали и «оседлавших» доски. Среди них я выбрала себе любимчика. Д – девушку, день рождения которой отличался от моего на один день, а мировоззрение и взгляды на жизнь, судя по ее странице, были мне невероятно близки. Успев сыграть не одну роль в Большом театре, она в какой-то момент бросила все, сорвалась и улетела жить сюда. Ведя свою холодную маршрутно-метровую жизнь в Москве, я периодически вспоминала про Вику Кершис и следила за ее путешествиями. Так я создала себе первого в жизни кумира. Пока я проводила лето за летом в Америке, а зиму за зимой в институте, Вика успела стать инструктором по серфингу и облетела весь мир. От Окленда до Таити, от Южной Америки до Кубы. Когда приближалось наконец и мое время долететь до первого в моей жизни острова, я рискнула и написала ей, решив посоветоваться по поводу всяких мелочей. На мое удивление, она ответила на все вопросы. Хотя и была уже где-то далеко от Бали и возвращаться, по ее словам, в ближайшее время не собиралась…
Так вот, захожу я в океан, думаю, эх, увидеть бы сейчас хоть одно знакомое лицо, разделить бы с кем-то радость просто быть здесь. Это же океан, мать его, едрить-колотить! Слева от меня трое ребят только учатся кататься, а рядом прыгает девушка в больших солнечных очках, явно имеющая к ним отношение. «Неужели она инструктор? Значит, все-таки бывают инструкторы-девушки, надо же», – подумала я. И тут меня осенило. И похожа же, очень похожа. Как маленький ребенок, увидевший Санта-Клауса или Деда Мороза, я ринулась к ним, пытаясь разглядеть за очками черты ее лица. Когда я таки почти добралась до ребят, девушка обратила на меня внимание:
– Вика?? Ты Вика??
– Насколько себя помню…
Представляю, как это выглядело со стороны. Рискуя показаться маньяком, я начала орать что-то вроде: «Ты живая?! Аааа!! Как я счастлива!! Я твой кумир-фанат!!»
Все-таки это удивительно, когда человек, которого ты видел только на фотографиях, вдруг приобретает голос, чувство юмора и физическую оболочку. Но Вика была занята уроком, и мы условились, что встретимся когда-нибудь позже.
Глава 6Somewhere new[30]
Прошел уже месяц с тех пор, как я жила на острове. За это время у меня появился один приятель из России, но и ему было пора домой. Когда он упаковывал вещи, я даже немножко позавидовала. Вспомнились все маленькие московские улочки, снег, уютные кафешки, кинотеатры, куда забиваются замерзшие москвичи, лишь бы перекинуться парой слов с друзьями. А еще фонари, освещающие заснеженные улицы оранжевым тусклым светом. Разве не под такими фонарями, среди кружащих в морозном воздухе снежинок происходит вся романтика? Вместе с этим парнем я передала в Москву шкатулку Антону. Это была старинная резная шкатулка, на которую я разорилась на рынке. Внутрь я положила ракушки, белого песка, фенечку, брелок с самолетом и письмо. Мы переписывались почти каждый день, и хотя я и пыталась сильно не привязываться и не скучать по нему, каждую ночь я обнимала его кофту, засыпала, уткнувшись в нее лицом, и даже не думала помышлять о других мужчинах. Ни один из нас никак не ожидал такого развития событий, но расстояние только сблизило нас.
«Я хочу прожить с тобой бесконечное количество событий, хороших и плохих. И все еще раз повторить», – писал он мне и слал свои любимые песни «Пинк Флойд».
На Бали пришел сезон дождей. Дожди в тропиках выглядят совсем не так, как в России. Дождь начинается внезапно и сразу стеной. Поэтому на Бали очень высокие бордюры, которые не позволяют воде заполнить все, а на дороге оставляют дыры, работающие в такой момент как водосток, в которые легко провалиться ногой, если не заметить.
Между тем я почти окончательно лишилась интересных людей, как бы странно это ни звучало. Большинство все-таки приезжает сюда, чтобы сгореть, напиться, сгонять на пару экскурсий и уехать. Через месяц разговоры в стиле «Hello! What’s your name? Where you from? Как долго останешься на Бали? Когда домой?» начинают надоедать. Да и смысла нет знакомиться, когда человек скоро уедет. Иными словами, я начала насыщаться одноразовыми незнакомцами, мне захотелось завести друзей. А поскольку сила мысли на Бали творит что угодно, молитвы мои были услышаны, и боги острова послали мне друзей.
Первого звали Саша. Сашке был тридцатник, но выглядел он на двадцать от силы. Высокий, худющий, с длинными волосами и смешной бородкой. Вечно в растянутой майке и хлопковых штанишках, весь такой в этностиле – чтобы удобно и свободно.
«Помню, как я приехал домой после путешествий по Индии. Натянул на себя старые обтягивающие джинсы, снял и выбросил. Не понимаю, зачем все это надо…» – рассказывал он.
Этот парень давно словил дзен и обладал отличным чувством юмора. Я давно так искренне не смеялась. Он очень монотонно говорит, и из-за этого любые его шутки звучат как мысли вслух. Сам он из какого-то маленького городка рядом с Краснодаром. Он жил в дороге уже много лет, подрабатывая дизайнером на удаленке. В целом мы были довольно разными людьми. Несмотря на все саморазвитие, я явно ощущала, что он пресытился жизнью, в то время как мне еще все было в максимальный кайф.
Вторым моим другом стал австралиец по имени Бен. Бен – серфер с большой буквы, катается с тех пор, как первый молочный выпал. Он встает в пять утра каждый день и успевает кататься два раза, утром и вечером. Ему 43 года, а выглядит он при этом на 30. Комната Бена увешана постерами с фильмом «Челюсти» (он говорит, что нужно смотреть страху в глаза, а ведь акула – главный страх серфера), девушками в бикини и фотографиями его, рассекающего через водные туннели. На одной из фотографий он, совсем молодой, сидит среди какого-то племени у костра.
Главное в Бене одно: чувство юмора. С большой буквы, соответственно. Его шутки нужно записывать и продавать комикам. Некоторые из них, конечно, не просто пошлые, а отвратно пошлые, как, например, одна, связанная с ниткой от тампона и использованием медицинского термина «numb» в переделанном смысле. Не буду вдаваться в подробности в целях цензуры. Суть в том, что не смеяться при этом просто невозможно!
В день знакомства, расхрабрившись от виски, мы прыгали с каменного двухметрового забора в бассейн на спор, под общее ликование и свисты, кто спустив штаны, кто скинув в бассейн верх купальника. Исполняли в воде пируэты, один показывает – другие должны без ошибок повторить… Задерживали дыхание под водой на время. Мы с Беном оба продержались ровно две минуты, чему он был очень удивлен, а потом пожал мне руку и вынес вердикт: «I’m impressed».
Очередной забавный факт: половина индонезийцев не умеет плавать. Без комментариев. Парадокс в чистом виде. А еще они отбеливают кожу. Все кремы с отбеливателем. Даже на байках ездят в перчатках и куртках, лишь бы не стать на тон темнее. Как сказала бы Элеонор: «Люди, они такие люди…»
Пока мы отчаянно пытаемся каждое лето и зиму загореть, они, понимаешь ли, отбеливают кожу. Почему люди не умеют просто ценить себя такими, какие они есть?
Бен был закоренелым холостяком и большим любителем женщин. В тот вечер он пожаловался:
– Нарассказывали мне тут про самых красивых девушек в Индонезии в одном маленьком городке. Как богини, говорят, все до одной. Я не выдержал, поехал в тот городок – интересно же посмотреть на самых красивых девушек… Девушки как девушки, никакой разницы. Единственное – что они там белее, потому что погода вечно плохая. И тут меня осенило! В этом-то и вся красота предполагалась! They are just whiter, man!
Вечер закончился тем, что не умеющей плавать девочке-балийке свело ногу в воде и мы все ее отчаянно пытались спасти. Поскольку бассейн глубокий, а девочка в два раза больше меня, задача была не из легких. Пока она истерично кричала, я держала ее на руках, периодически уходя под воду, а Бен безуспешно крутил ее ногу во все стороны. В конце концов к делу присоединилась вся компания, и нога была спасена. Провоняв хлоркой, я вернулась домой поздно ночью и уснула довольная и счастливая.
В один прекрасный день, наслушавшись очередных «Что?! Ты полтора месяца на Бали и не умеешь водить байк?!», я плюнула на страхи, внутренние дешевые отмазки и откладывание неизбежного, пошла и взяла себе отличного белого с золотым, совсем еще новенького красавчика! Honda, детка. Учили меня ровно минуту, после чего, поставив в плеере «I will survive», я вынеслась на дорогу и рассекала по Куте еще пару часов. Два раза вылетела под машину на повороте, пару раз чуть не снесла боковое зеркало и один раз просто аккуратненько легла на дорогу, положив на себя байк. А в остальном, прекрасная маркиза, все зашибись! Вскоре я взяла себе собственный байк и заклеила его наклейками. По-другому в этом море байков всего острова свой найти невозможно.